Драка Суо и Кусанаги

#K_Project, перевод. Оригинал тут

Название: Драка Суо и Кусанаги
Авторы: GoRA
Перевод: Lady Garet
Оригинал: Suoh and Kusanagi Fight, перевод на английский Naru-kun (разрешение получено)
Форма: вторичный перевод официального рассказа
Размер: драббл
Пейринг/Персонажи: Суо Микото, Кусанаги Изумо, Тоцука Татара, Ята Мисаки, Камамото Рикио и остальные члены Хомры
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: Члены Хомры устраивают вечеринку и интересуются, дрались ли когда-нибудь Суо и Кусанаги между собой.
Примечание: Рассказ из цикла "Мини-эпизоды". Арт официальный



Стремясь в полной мере насладиться летом, члены Хомры устроили пикник на крыше здания, расположенного в Шизуме-чо. Хотя здание находилось в центре большого города, его крышу покрывала естественная трава, деревья были посажены через определённые промежутки, и даже имелся биотоп, где беспрепятственно циркулировала вода.

Это место обычно служило зоной отдыха для людей, арендующих офисы в этом здании.

Однако в тот вечер Кусанаги, находившийся в дружеских отношениях с владельцем здания, забронировал это место только для Хомры.

Они собрались после захода солнца и взяли с собой ящики с пивом и закусками, купленными в магазине Камамото. Сначала Тоцука жарил якитори* на гриле, установленном на крыше, Ята и Камамото разулись для того, чтобы заняться сумо, но просто с удовольствием ходили босиком по траве. Бандо даже в такой атмосфере играл в игры на своём КПК.

Здесь был даже Суо, который обычно не появлялся на подобных сборищах; он удобно лежал и смотрел в ясное ночное небо.

А когда стемнело, они сели с банками пива и чухая** в руках, наслаждаясь напитками и едой, приготовленной Тоцукой и Кусанаги на гриле.

Темы разговоров были разными. Об играх. О стычках со Скипетром-4. О личных неудачах. Страшные истории, которые кто-то пережил. Про девушку, с которой встречался Читосе. О текущих хозяйственных вопросах в магазине Камамото. Тоцука объяснил, что предварительно замачивал якитори в специях карри, а Дэва поинтересовался, достаточно ли пива и сохранился ли ещё холод в холодильнике.

И естественно, в самом разгаре некоторые из этих озорников неизбежно захотели устроить драку.

Сила рук являлась среди них одним из важнейших критериев ценности. Все они в той или иной степени испытали страх в процессе обучения. Каждый говорил, что у него был такой спор, где он пережил оппонента; и вопрос, который случайно задал Акаги Шохей, полностью изменил атмосферу этого места.

— Кстати, а Король и Кусанаги-сан не дрались между собой?

У него самого не было намерения придавать этому слишком большое значение, но, возможно, потому что это интересовало и всех остальных, они внезапно замолчали, тихо отодвинули виски на край дороги и повернулись к Кусанаги, который сидел на земле. Между тем Суо всё ещё лежал поодаль.

В ответ на всеобщее внимание Кусанаги улыбнулся.

— Что? Что вы так смотрите?

Спокойно наслаждаясь оазисом большого города, Кусанаги просто делал дополнительные закуски и коротко переговаривался с Суо, который лежал, наблюдая, как все один за другим проявляли свой героизм. Не вникая в споры, которыми были поглощены молодые участники, они не останавливали их, не насмехались, а наблюдали со взрослым отношением.

— Война с уважением? Интересно, было ли такое или нет. Ладно, забудьте.

Сказав это, он снова взял бумажный стаканчик. Даже старейший участник Хомры никогда не видел, чтобы Суо и Кусанаги играли друг с другом.

Бывали небольшие разногласия (или, скорее, короткие реплики Кусанаги и раздражённые ответы Суо), но трудно было представить сцену, где эти двое вступали в конфликт.

В тот момент, когда повеяло неким облегчением, Тоцука, третий номер Хомры, у которого были самые глубокие отношения с Суо и Кусанаги, со смехом бросил бомбу.

— Нет, было. Один раз, в старшей школе.

Все начали перешёптываться. Кусанаги нахмурился.

— Нет, интересно, было ли это.

Если бы он мог, то хотел бы развернуть эту тему. В то же время Ята громко крикнул:

— Правда?

Он просто спросил то, что пришло ему в голову. Не про обстоятельства, которые привели к драке, а —

— И кто победил?

Все перестали есть и с интересом посмотрели на Кусанаги.

— О, ну. Да. В то время Микото не был Королём, — медленно ответил Кусанаги. — Это была почти ничья; интересно… так ли это было?

Кусанаги тоже был человеком, склонным к озорству, хотя и взрослым. И все вокруг разразились криками:

— Потрясающе, Кусанаги-сан!

— Эй, Кусанаги. Нехорошо оглядываться на других, а?

Это было сказано негромко, однако пугающий голос услышали все, и это заставило их закричать ещё сильнее.

Когда Кусанаги повернулся, Суо неожиданно привстал, глядя на него с улыбкой. Все мгновенно побледнели, но Кусанаги не выразил никакого дискомфорта.

— Микото. Что ты сделал? Не бойся потерять меня. Разве не страшно, что ты привязываешься к моментам и помнишь прошлое?

Его ответ Суо был дерзким, но полным сострадания.

— Это так и есть. Я настаиваю.

— Это ты, Микото.

Оба встали, и когда они медленно подошли друг к другу, их лица оказались совсем близко. Окружающие запаниковали.

— Микото-сан!

Камамото, который был ближе к Суо, попытался прыгнуть в эту сторону.

— Кусанаги-сан, вы труп!

Ята отчаянно пытался остановить Кусанаги. Его пытались остановить все члены Хомры. Он был единственным, кто с улыбкой посмеивался:

— Ну, совсем скоро я сделаю мохито.

Сказав это, он встал в стойку. Однако у всех остальных были грустные лица. Он подумал, что это нехорошо. Это здание исчезнет. Они тоже умрут.

Но…

— Хе.

— Хи-хи.

— Ха-ха-ха-ха-ха.

Суо и Кусанаги вдруг разразились приступами хохота. В то время как все были напуганы, Кусанаги и Микото необычно для себя смеялись от души.

— А. Ты сейчас действительно всерьёз насчёт Кусанаги?

— Мы уже взрослые. Мы не можем драться из-за таких глупостей.

Он закончил тем, что слегка сжал руками плечи Суо.

Ята, Камамото и остальные почувствовали настоящее облегчение.

— Простите.

— Пожалуйста, извините.

У некоторых на глазах были слёзы.

— Прошу прощения. Микото, я восхищаюсь всеми, почему бы нам немного не выпить?

— О.

Присев на траву, они открыли новые банки с алкоголем. Все с радостью последовали их примеру. В конце концов, банкет продолжался до десяти часов вечера, как и было обещано хозяину здания.

Между тем Ята подкрался к Тоцуке и спросил:

— И кто в итоге победил?

— Я забыл, потому что это было так запутанно.

На лице Тоцуки отразились тёплые воспоминания.


_________________
* Якитори (焼き鳥, «жареная птица») — блюдо из кусочков курицы (с внутренностями), поджаренных на углях на бамбуковых шампурах.

** Чухай — слабоалкогольный газированный коктейль.

@темы: перевод, K-Project, Рассказы по K-Project

---

Side: Black & White (3)

#K_Project, перевод. Оригинал был тут (удалён) и тут (удалён)
рабочая ссылка

Название: K Side: Black & White
Глава 5. "Над Востоком и Западом". Эпилог "К новым приключениям"
Перевод: Lady Garet
Оригинал: K Side: Black & White Перевод на английский happythexceed
Форма: вторичный перевод официальной новеллы
Пейринг/Персонажи: Исана Яширо (Адольф Вайсман), Кокуджоджи Дайкаку, Клаудия Вайсман, Ятогами Куро, Неко
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Примечание: Новелла "K Side: Black & White". Автор GoRA Red (Миядзава Тацуки), иллюстрации Судзуки Синго. Дата выхода 20.05.2013



Начало (Пролог. Глава 1)

Продолжение (Главы 2-4)

Окончание (Глава 5. Эпилог)

Глава 5. Над Востоком и Западом

Ранней весной по улицам Дрездена прогуливался человек. Являясь имперским муниципалитетом Альбертинской линии*, город процветал; с украшениями, отражающими сильное итальянское влияние, со зданиями, возведёнными в стиле архитектуры барокко, и каменными мостовыми, проложенными по его улицам. Весь окружающий пейзаж рассказывал о легендарной истории города, и прохладный ветер, дующий по улицам, нёс с собой слабый запах железа, лошадей и выпекаемого хлеба.
Человека, выросшего среди бумаги, деревьев и риса, нельзя было бы обвинить, если бы он чувствовал себя здесь немного неуместным, но на самом деле он, как ни удивительно, ощущал себя в этой обстановке довольно комфортно.
Прохожие смотрели, думая, что для солдата немецкой армии он одет довольно странно, но один взгляд на его лицо давал понять, что человек был азиатского происхождения. Его униформа, туго стянутая по талии, включала высокий воротник, зелёный цвет ткани и хорошо начищенные сапоги, образ завершала остроконечная фуражка, которая, как и у немцев, в центре была немного приподнята. На его лацканах на жёлтом фоне виднелись две оранжевые полосы и две звезды. Любой мог бы определить с первого взгляда, что этот человек — первый лейтенант японской армии.
Однако изначально в этих районах совсем немногие когда-либо видели японца. Учитывая близость города к границе, для них не было редкостью принимать иностранцев и в течение мирного времени, но в большинстве это были мигранты родом из Восточной и Южной Европы и небольшое количество не западных людей, не считая редких китайских или цыганских путешественников, посещавших город.
Учитывая растущее число беженцев из восточных областей, стекающихся в их город, жители привыкли к виду незнакомых людей, бродивших вокруг, но на самом деле всё ещё было странно, чтобы появился кто-то японского происхождения.
— …
Белокурый голубоглазый ребёнок в залатанной одежде приостановился, зазевавшись на этого мужчину, очарованный его гладкими чёрными волосами и глубокими тёмными глазами. Мужчина в ответ глянул без выражения, его губы даже не дрогнули в улыбке. Наконец примчалась мать мальчика и в ужасе потащила его прочь, даже не кивнув этому человеку — очевидно, она опасалась иностранцев, появившихся среди них.
Но мужчина, казалось, не придал этому значения, продолжая упорно шагать вперёд, и, наконец, естественным образом смешался с городской толпой — его внушительное телосложение являлось одной из причин, почему он не особенно выделялся в этом арийском городе. Его фигура была сильной и крепкой, с широкими плечами, что не должно было превосходить рослых молодых людей города, и хотя в Японии ему приходилось немного наклоняться, чтобы не удариться головой о притолоку, он мог расправить свои крылья здесь, в этой чужой стране. По крайней мере в путешествиях он никогда не испытывал никаких проблем, связанных со своими размерами.
Поездка на ночном поезде, который доставил его сюда из Берлина, прошла довольно приятно, и ему понравилось пиво, которым он часто наслаждался вместе с жирной местной едой.
Однако основной особенностью, выделявшей этого человека из его окружения, было то, что он преодолевал препятствия на пути и шёл вперёд без какой-либо видимой жёсткости, поступь его была почти неслышной, а каждый шаг — управляемым и тренированным, без неверных движений, как учат в додзё дзюдо или кэндо.
Именно эта манера ходьбы сводила к минимуму любое уведомление о его присутствии. Если бы здесь оказались другие военные, то он, вероятно, сразу был бы отмечен как некто, обладающий невероятной силой, — но в нынешнем положении никого из других военных не было вокруг, и потому мужчине оставалось только с невозмутимым выражением идти вперёд по этой незнакомой земле.
— …
В воздухе расплывался пикантный аромат жареного мяса, и мужчина внимательно принюхался, повернув шею, чтобы оглянуться вокруг. На углу аллеи стояла тележка торговца с колбасами, кренделями, горячим вином и тому подобным, видимо, она и являлась источником аппетитного запаха.
Несмотря на военное время, в Дрездене было мало признаков того, что он перенёс какие-либо бомбардировки, он сохранил большую долю продаваемых товаров, чем окрестные города, и хотя здесь было не так оживлённо, как в прошлые годы, этот город всё ещё мог называться процветающим.
Мужчина направился к тележке, за которой виднелся старик с белой бородой и добрым лицом.
— Здравствуйте, вот, пожалуйста, — с немного смущённым выражением приветствовал он на своём родном языке, но мужчина быстро рассеял его беспокойство.
— Здравствуйте, всё ещё так холодно. Могу я взять колбасу? (Привет, ещё довольно холодно, старик? Могу я взять у вас одну из этих колбасок?)**
Старик был явно рад слышать высокопарный, но вполне понятный немецкий, с его лица сразу исчезло напряжённое выражение.
— Конечно, солдат.
И ловкими пальцами он схватил свежеобжаренную колбасу и сунул её в бумажную обёртку, сбрызнув поверх тёмным соусом. Это выглядело острым и крайне вкусным на вид.
— Хорошо, тогда ешьте, пока ещё горячее!
— Спасибо.
Он взял у старика колбасу и потянулся за бумажником, но был остановлен.
— Сегодня за счёт заведения, — отмахнулся от него продавец.
Мужчина помрачнел.
— Нет-нет, я не могу, — начал он, снова открывая свой бумажник, но старик только рассмеялся.
— Вы один из японских военнослужащих, верно?
Глаза мужчины немного расширились; одно дело — испытать это в Берлине, но здесь впервые кто-то догадался о его национальности.
— Я преданный читатель «Сигнала», видите ли.
— «Сигнал»? Вы имеете в виду журнал по военным вопросам?
— Именно. У них там была статья о вас, японские парни.
«Сигнал» был немецким журналом со справедливо небольшим количеством читателей, который в рамках сотрудничества нескольких сторон выпускал статьи и демонстрировал фото новейшего оружия и импортировался в Японию и другие страны.
— Считайте, что моё сегодняшнее угощение — это знак дружбы между союзниками, — закончил он, подмигнув. — Добро пожаловать в нашу далёкую землю, солдат. Как вам Дрезден на сегодня?
— Ну, я здесь недавно, но должен сказать, у вас прекрасный город. Я пробуду здесь какое-то время, так что уверен, у меня будет повод заскочить снова. От всей души благодарю вас за вашу доброту.
Найдя преувеличенность восточного жеста несколько забавной, старик ответил:
— Признаться, ваш вид довольно суров и старомоден, но вы неплохо владеете немецким языком. Мои непослушные маленькие внуки могли бы научиться у вас некоторым вещам.
— Спасибо. Мне пришлось много читать, чтобы достичь даже такого уровня мастерства, но надеюсь, в будущем вы научите меня некоторым более повседневным фразам. Ну что же, тогда я пойду.
Он поднял колбасу и повернулся, чтобы уйти, когда старик окликнул его в спину.
— Эй — ваше имя. Как вас зовут?
Мужчина обернулся и после паузы ответил:
— Дайкаку. — Он улыбнулся. — Кокуджоджи Дайкаку. Первый лейтенант Японских вооружённых сил.
___________________
* Альбертинская линия — одна из двух основных линий владетельного дома Веттинов, потомки саксонского герцога Альбрехта. Правили Саксонией с 1485 по 1918 гг., центр располагался в Дрездене.
** Две первые фразы диалога даны на немецком. В скобках — та же фраза на английском, но с небольшими отличиями. Дальше уже весь диалог написан по-английски.

* * * * *

В конце концов, несмотря на то, что торговец несколько раз повторил его имя вслух, оказалось, что он не запомнил, как произносится «Кокуджоджи».
— Японские имена такие сложные! Не возражаете, если я буду звать вас «Даи»? — огорчённо спросил он, и Кокуджоджи кивнул с ироничной усмешкой.
— Конечно. Пожалуйста, используйте то имя, которое найдёте наиболее лёгким для произношения.
Тем не менее, даже если бы в этот момент здесь находились соотечественники, любой, кто слышал довольно помпезное имя «Кокуджоджи Дайкаку», выразил бы смущение или замешательство. Ничто не могло скрасить того, что такое имя больше подходило мужчине в возрасте, но вместо этого его носил молодой парень в свои 20 лет.
Если бы вы стали настаивать, чтобы этот человек выразил собственное мнение, он бы неохотно признал, что далёк от любви к своему имени, но учитывая, что он являлся нынешним главой семьи Кокуджоджи, то мало что сказал бы по этому вопросу. На протяжении поколений глава семьи Кокуджоджи — имя, тайно гремевшее среди японской секты оммёдо*, — представлялся как «Дайкаку».
«Впрочем, думаю, если я проживу ещё 50 лет или около того, всё-таки, в конечном счёте, окажусь в состоянии, подходящем для этого имени».
Его предшественник, последний человек, известный как Дайкаку, действительно выглядел так, будто имел право на такое имя.
«Полагаю, мне придётся к этому привыкнуть».
Размышляя об этом, Кокуджоджи брёл вдоль реки и, в конце концов, оказался в старых районах Дрездена. Город был разделён примерно на две части: Старый Город и Новый; в то время как Старый Город, казалось, по крайней мере, на бумаге, являлся старейшим из двух частей, новые области испытывали подъём роста и развития.
Во времена Саксонского Владыки произошёл сильный пожар, и первыми после бедствия были восстановлены новые части города. Узкие улочки Нового Города были покрыты бесчисленными магазинами и ресторанами, среди них имелись бары и подобные многолюдные места, тогда как Старый Город славился театрами, музеями искусств и церквами — всевозможными культурными структурами.
В настоящий момент Кокуджоджи направлялся в небольшую церковь именно в этом районе. Хотя здание числилось в качестве флигеля более известной церкви Дрездена — Фрауэнкирхе — подробности за пределами этого были отрывочными. Но, основываясь на архитектурном стиле, ряд исследователей выдвигал гипотезу о том, что она была возведена в ту же эпоху, что и предшественница Фрауэнкирхе — церковь «Либен Врумен»**.
У Кокуджоджи было мало опыта общения с христианской церковью, но всё равно, стоя сейчас перед этим зданием, он чувствовал прилив благочестия, невольно поднимавшийся изнутри. Он много раз совершал паломничества в наиболее известные японские храмы и святые места, и здесь он теперь ощущал точно такое же чувство уважения к некоему великому грозному присутствию, как и тогда, когда ступал на землю храмов или в храмовые святилища.
Он обнаружил, что неосознанно совершает глубокий поклон, сняв фуражку и прижав руку к сердцу, и удерживая эту позу в течение добрых пяти секунд. Прохожие бросали на него странные взгляды, всматриваясь в любознательного уроженца востока.
«Для меня христианство — нечто большее, чем иностранная религия. Впрочем, нет ни «востока», ни «запада» — ни Запада, ни Востока, когда дело доходит до поклонения Богу. Я буду почтительным, когда войду».
И сказав себе эти слова, Кокуджоджи поднял голову и надавил на огромную дубовую дверь, чтобы войти внутрь.
___________________
*Оммёдо (учение об инь и ян) — традиционное японское оккультное учение. Человека, практикующего оммёдо, называли оммёдзи. К умениям оммёдзи относят гадания, заклинание злых духов, защиту от проклятий и другие магические техники.

** Фрауэнкирхе (Frauenkirche — «церковь Богородицы») — одна из наиболее значительных лютеранских церквей в Дрездене. Выстроена в стиле барокко по указанию Саксонского курфюрста и короля Польши Августа Сильного в 1726—1743 гг.
Либен Врумен (Kirche zu unser luiben Vroumen — «церковь нашей дорогой Жены», то есть Богородицы) — небольшая церковь, построенная в XII веке в стиле романской архитектуры на месте нынешней Фрауэнкирхе. Остатки стены этой церкви были найдены при раскопках.

* * * * *

— Вы пришли немного позднее, чем я ожидал, лейтенант… хм-м… Коку… шумитоджи? — заметил человек довольно умного вида в очках в серебристой оправе, просматривая документы, которые держал в руке.
— Мои извинения. Я осматривал город.
Они сидели в церковной комнате, которая была приспособлена под кабинет, и кроме этого мужчины ещё несколько других исследователей в лабораторных халатах сидели за своими столами, изучая материалы.
— О? — Человек поднял глаза и с любопытством вскинул голову. — Для чего?
— …Ну, в обозримом будущем я останусь здесь. Я думал, что будет полезно почувствовать настоящее положение вещей.
— Это что-то присущее людям Востока?
— Вовсе нет. — Глаза Кокуджоджи слегка прищурились от удовольствия. — Это было моё собственное решение.
Человек в очках насмешливо фыркнул.
— Довольно сентиментально, вам не кажется? По крайней мере, мы здесь стараемся не слишком увлекаться рациональным духом местных жителей. Вы знаете почему?
— Нет. — У него были свои подозрения, основанные на утверждениях этого человека, но всё же он покачал головой, и мужчина ответил самодовольным тоном:
— Ваша миссия здесь — проанализировать это с точки зрения более мягких Восточных наук, таких как изучение предсказаний и астрология. Кроме того, вам следует избегать контактов с горожанами или каким-либо образом вовлекаться в дела Дрездена. Вы должны были приехать сюда как можно скорее.
— … — Кокуджоджи был ошеломлён, но, в конце концов, справился с собой, вежливо склонив голову: — … Мои глубочайшие извинения.
Ему приказали только явиться в эту церковь сегодня, точное время не было установлено. Он не мог объяснить причину, по которой этот человек, простой исследователь, требовал бы от него какой-либо меры пунктуальности. Но он рассудил, что неприветливое отношение мужчины было, вероятно, лишь огромным сопротивлением, которое этот человек науки мог бы выплеснуть против тех, кто осмелился принести какой-либо метод антинаучной логики в это научное учреждение. После минутного обдумывания он сказал с чрезвычайно серьёзным выражением:
— Но я сделал ряд интересных открытий, пусть и довольно личного характера. Я обнаружил, что здешние колбаски вкуснейшие во всей Германии.
На мгновение на лице мужчины в очках в серебристой оправе отразилось изумление, быстро сменившееся мягким фырканьем, и он пожал плечами.
— О чём вы вообще говорите? Мы не можем позволить вам думать, что попробовав колбаски только в этом городе, вы теперь знаете все колбаски Германии. Признаю, колбаски в Дрездене превосходны, но они не сравнятся с едой моего родного города. От хрустящей корочки, когда кусаешь, до переполняющей её лёгкой сладости мясных соков, когда жуёшь; это действительно нечто!
После минутного упоения мужчина, казалось, пришёл в себя, кашлянув и добавив:
— Ну ладно, довольно об этом. Давайте ускорим наши исследования, вы согласны? — С этими словами он вскочил на ноги и пошёл.
— …Да, давайте. — Кокуджоджи позволил слабой улыбке появиться на губах, и последовал за мужчиной, размышляя про себя: «Думаю, каждый любит похвастаться своей родиной, независимо от того, откуда он».

* * * * *

Под церковью располагалось потрясающе огромное пространство с двумя уровнями, соединёнными мостками; глядя вниз, можно было увидеть ряд исследователей в лабораторных халатах, работавших над всевозможными задачами с оборудованием, которое неспециалисту казалось ультрасовременным, но довольно сложным и загадочным. Вокруг были установлены лампы, и пространство купалось в свете, словно в полдень.
Человек в очках в серебристой оправе, шедший впереди Кокуджоджи, внезапно остановился, опершись ладонью о поручни и громко крикнув:
— Тихо, все! — Учёные, занятые оживлённым обсуждением, сразу обратили свои взгляды на Кокуджоджи. — Как я уже упоминал ранее, с сегодняшнего дня к нам присоединяется технический сотрудник, приехавший с далёкого Востока, который будет осуществлять совершенно другой подход, отличный от попыток, до сих пор предпринимавшихся в изучении этого.
Он быстро отступил в сторону, чтобы их аудитория могла ясно видеть Кокуджоджи.
— Это лейтенант… Ко… Кунихи Денму.
Он весьма эффектно потерпел неудачу в попытке произнести имя, предложив то, что никто из их аудитории явно не смог бы понять. Но Кокуджоджи ни в коей мере не стушевался, выйдя на первый план.
— Меня зовут Дайкаку Кокуджоджи, и я приехал сюда из Японии. Если вы находите моё имя трудным для произношения, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне просто «Даи». Я попытаюсь применить на практике все скромные навыки и знания, которые имею, чтобы внести свою лепту и помочь вашим исследованиям в меру своих возможностей. Очень надеюсь, что мы сможем хорошо работать вместе. — Он завершил своё знакомство торжественным поклоном.
Все исследователи казались довольно нерешительными: в конце концов, человек, который только что появился перед ними, являлся весьма необычным во многих отношениях. Он был не с Запада, а с Востока; не исследователь, а солдат. Он специализировался не на естественных науках, а на паранормальных, сверхъестественных. И, несмотря на тот факт, что он говорил на превосходном немецком, тот способ, которым он кланялся, и его движения ясно рисовали его как иностранца. Некоторые из них иронично улыбались, в то время как другие устремили на него взгляды, полные удивления, а кто-то уже начал возвращаться к своей собственной работе. Однако большинство из них были просто в замешательстве.
— Ну, давайте поаплодируем лейтенанту Корнерихи Денгелу.
Эти слова, сказанные человеком в очках в серебристой оправе, осветились редкими вялыми аплодисментами, вспыхнувшими среди группы людей. Кокуджоджи только молча поклонился в ответ и отступил назад.
— А теперь давайте приступим. — Мужчина снова отправился в путь.
Именно в тот момент Кокуджоджи осознал, что предвкушает встречу с двумя людьми, к которым он собирался, гораздо больше, чем первоначально ожидал.

* * * * *

Когда Дайкаку узнал, что грандиозный проект, осуществляемый под руководством верхних эшелонов СС, возглавляют брат и сестра, всё ещё находящиеся в юношеском возрасте, он был не столько удивлён, сколько совершенно сбит с толку; но после того как он разыскал информацию об удивительно ранней гениальности Клаудии и Адольфа, а также об их личной карьере и достижениях на данный момент, то сразу пересмотрел свою точку зрения.
Их многообещающие успехи охватывали всевозможные сферы — от военных дел до промышленности и академических наук. Оперативное рассмотрение их досье далее показало, что эта пара обладала интеллектом, значительно превосходящим интеллект большинства людей.
«Итак… эти немецкие люди действительно являются фантастическим племенем, поскольку производят на свет потомство с такими удивительными, находящимися на грани сверхъестественного, талантами».
Он также должен был признать, что стоит снять шляпу перед гибким управлением персоналом со стороны высокопоставленных членов СС, которые поддерживали Клаудию и Адольфа, предоставляя им свободу контролировать все аспекты этого исследования.
«Чтобы демонстрировать такую рациональность, несмотря на стоящие перед ними проблемы, они действительно должны быть в определённой степени одарёнными. Моя родина могла бы учиться у них».
Такие мысли заполняли его голову. Когда он в юном возрасте принял на себя роль главы семьи Кокуджоджи, ему пришлось выступить против огромного множества давних условностей и предрассудков. Сейчас, принимая во внимание этих двух вундеркиндов, наделённых сообразительностью, с которой никто не мог сравниться несмотря на их юный возраст, и возложенной на них столь огромной ответственностью… Кокуджоджи оказался весьма заинтригован.
Как только они достигли основания ступеней, по которым спускались, человек в серебристых очках свернул в длинный коридор, отходивший в сторону и продолжавшийся вниз, пока они не добрались до комнаты в самом конце, где он постучал в дверь.
[КЛАУДИЯ И АДОЛЬФ ВАЙСМАН] гласила дверная табличка, и изнутри донёсся весёлый, беззаботный ответ:
— Входите, входите-е! Здесь открыто, так что входите прямо внутрь!
Человек в очках в серебристой оправе отозвался, входя внутрь:
— Прошу прощения за вторжение, господа. Я привёл с собой лейтенанта Моргена.
— Морген? — раздался озадаченный голос. — Кто это, чёрт возьми?
То, что последовало дальше, было сказано на абсолютно безупречном немецком:
— Вы имеете в виду лейтенанта Кокуджоджи Дайкаку, верно? Из Японии?
Кокуджоджи медленно обвёл комнату взглядом, и тут он увидел…
— Эй, там! Добро пожаловать, Лейтенант.
На столе поверх беспорядка сидел молодой человек с серебряными волосами, и со своими бледными чертами и ясными серыми глазами он никоим образом на земле не мог бы сойти за члена расы Ямато*.
Он непринуждённо протянул руку навстречу Кокуджоджи. Несмотря на его впечатляющий рост, улыбчивое выражение, казалось, пропитывало эту личность, обладавшую особенной чистой невинностью и твёрдо располагавшуюся между «мальчиком» и «мужчиной».
Немного выбитый из колеи довольно необычным первым впечатлением от молодого человека, он пожал протянутую руку по большей части из чисто условного рефлекса. И тогда…
— …!!!
Кокуджоджи всегда был спокойным и невозмутимым человеком, но тут на его черты нахлынуло выражение редкого потрясения, когда рука Вайсмана начисто отвалилась от его плеча. Кокуджоджи уставился на упавшую конечность широко открытыми в шоке глазами и сразу понял, что это была всего лишь целлулоидная подделка.
Мужчина в очках в серебристой оправе огорчённо пожал плечами, а молодой человек согнулся пополам в приступе громкого хохота.
— А-ха-ха-ха! Дружище, я здорово вас подловил! Простите за всё это!
Его настоящая рука теперь высунулась из халата. Судя по всему, он прятал эту руку, пока вместо неё протягивал подделку. В пальцах он держал красный цветок и, предложив его Кокуджоджи, молодой человек озорно подмигнул.
— Просто маленький знак приветствия! С этого момента я буду рассчитывать на вашу помощь, Лейтенант.
Вот так он познакомился с Адольфом К. Вайсманом — человеком, с которым впоследствии будет связан крепкими узами.
___________________
*Ямато («великая гармония», «мир») — древнее самоназвание Японского государства.

* * * * *

Это случилось три года назад в 1941 году, когда некто из Общества СС Аненербе* вошёл в эту маленькую церковь. Работники церкви уже много лет рассказывали истории о священной реликвии, привезённой из Богемии** и спрятанной в недрах церкви, но никто из них никогда не предпринимал никаких попыток детально исследовать достоверность таких утверждений.
Принимая во внимание её тесную связь с фундаментом церкви, эта реликвия никогда не должна была увидеть дневной свет, и на протяжении нескольких веков она лежала за внутренней стеной под церковью. Однако стали появляться слухи — хотя, конечно, ограниченные довольно узкой областью, — что паломники, приближавшиеся к реликвии, чудесным образом исцелялись, и когда эти истории достигли ушей Общества Аненербе, там немедленно стали строить планы по изъятию и извлечению реликвии.
Под предлогом демонстрации превосходства арийской расы они были способны пойти на многое ради получения того, о чём знали просто по слухам. Но, хотя попытка раскопок была начата достаточно быстро, артефакт, который стал известен как «Дрезденский сланец», оказался слишком большим, чтобы удалить его из церкви, и в целях обеспечения сохранности объект, после быстрой фотосессии, был оставлен в том же состоянии ещё на два с половиной года.
Однако всё изменилось после того, как охранники стали свидетелями случая с несколькими мошками — инцидент, который позднее был назван «Процессией Святого Иоанна». Эти мошки, несмотря на отсутствие каких бы то ни было источников света внутри них, стали излучать яркий свет и выстроились в расплывчатую линию, будто вместе летели по небу, а потом вспыхнули в пламени, которое сами же создали, и умерли.
Сообщения об этих событиях по всей стране достигли ушей членов СС, которые давно искали какое-нибудь чудо, чтобы опровергнуть представления о неполноценности своей родины, и они немедленно начали прилагать усилия по привлечению огромного количества денежных и человеческих ресурсов для дальнейшего изучения Сланца.
Хотя подземное пространство изначально являлось открытой территорией, предназначенной для верующих, которые бродили здесь без освещения и поклонялись священной реликвии, всего через два месяца после «Процессии Святого Иоанна» оно было полностью преобразовано в исследовательский центр, подготовленный к тому, чтобы его до отказа наполнили все доступные передовые технологии и самые великие умы.
Участие Клаудии и Адольфа Вайсман, провозглашённых «Двуглавым гением» научных подразделений Третьего Рейха, также было неотъемлемой частью этих усилий. Хотя некоторые утверждали, что подобные ресурсы высокого уровня было бы лучше использовать для решения более неотложных вопросов, верхние эшелоны СС потребовали сосредоточить их усилия на Сланце.
Уже одно это должно было служить достаточным доказательством, насколько велика их вера в то, что они и в самом деле обнаружили что-то поистине чудесное. Но, несмотря на то, что исследовательская работа началась успешно, Адольф и Клаудия сразу же столкнулись с некоторыми трудностями.
Ведь они пытались исследовать нечто действительно уникальное, то, чего раньше никогда не видели. В конечном итоге они на какое-то время сосредоточили свои усилия на оснащении лабораторного пространства всевозможными видами инструментов и оборудования, а также на изучении и реставрации фрагментов камня, извлечённых из той же стены, что и Сланец. Однако их начальство, борясь с беспокойством по поводу того, что эти двое сразу же не показали явных результатов, не упустило возможности выразить недовольство, решив пригласить специалиста из страны союзников, который мог бы применить совершенно другой подход, отличный от научного, предпринимавшегося до сих пор.
И вот так Кокуджоджи Дайкаку приехал в Германию.
___________________
*Аненербе («Наследие предков», полное название «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков») — организация, существовавшая в Германии в 1935—1945 годах, созданная для изучения традиций, истории и наследия германской расы с целью оккультно-идеологического обеспечения функционирования государственного аппарата Третьего рейха.

**Богемия — старое название Чехии.

* * * * *

Когда под руководством Вайсмана он остановился перед пьедесталом, на котором покоился Сланец, Кокуджоджи оказался окутанным странной волной глубоких эмоций.
Это была огромная круглая каменная скульптура — определённо не естественного происхождения, — но ничто больше на ум не приходило. Он не чувствовал ни благоговения, ни удивления; Кокуджоджи вспомнил, что был гораздо более тронут, когда в недавней поездке в Италию ему выпала возможность посетить Колизей.
«Я ощущаю в нём слабое волнение — всё ускоряющееся, — но… кажется, что его истинная форма ещё не проявилась здесь… — размышлял он, пытаясь оценить ощущения от присутствия Сланца. — Это только его оболочка… или он просто спит?..»
— Итак? Что-то уже выяснили? — с любопытством спросил Вайсман. Это не было похоже на издёвку или насмешку, но также и не прозвучало так, будто он действительно чего-то ожидал, его лёгкий тон намекал, что он был не более чем бесцельно витающим в облаках человеком, которым казался на первый взгляд.
Тряхнув головой, Кокуджоджи спокойно признал:
— …Нет, не особенно.
— …Ясно. — Вайсман не настаивал. — Ну, у меня есть некоторые дела, требующие моего присутствия, так что я собираюсь выйти на некоторое время. Я уже убедился, что все знают о вас, поэтому не стесняйтесь ходить там, где пожелаете. Мы можем поужинать позже — позвольте мне услышать всё о Японии!
Он завершил разговор односторонним потоком немецкой речи, оставив Кокуджоджи изумляться про себя: «Он действительно странный человек…» Он был, без сомнения, не похож на большинство людей. Кокуджоджи наблюдал, как Вайсман практически танцует за колоннами, исчезая в тени, прежде чем снова повернуться к Сланцу.
Лампы, установленные с обеих сторон от Сланца, чётко освещали его, и несколько инструментов, располагавшихся перед ним, непрерывно измеряли данные и выдавали записи результатов. Кокуджоджи мимоходом приблизился к оборудованию, когда…
— !!!
Все лампы внезапно вспыхнули красным, и включилась предупреждающая сирена. Нахмурив брови в беспомощной растерянности, Кокуджоджи огляделся вокруг. Он сделал что-то не так?
Едва он подумал о том, чтобы позвать кого-нибудь, знакомого с этим оборудованием, как Вайсман высунул голову из-за колонны.
— Ха-ха-ха! Дружище, я снова вас поймал! — рассмеялся он с выражением, похожим на детское. Он сжал в руке что-то напоминающее пульт дистанционного управления, и при нажатии кнопки на этом устройстве все мигания и звуковые сигналы прекратились. Казалось, он подготовил всю установку оборудования только для того, чтобы напугать Кокуджоджи.
— Знаете, обычно у вас серьёзное выражение, но вы выглядите забавно, когда удивлены! — признался он с трясущимися от смеха плечами и снова упорхнул прочь.
Наблюдая, как он удаляется, Кокуджоджи пробормотал:
— Боже мой… это определённо не сулит ничего хорошего в будущем…
В самом деле, определённо не сулило.

* * * * *

С тех пор прошло около двух недель, и хотя он проделал весь этот путь до Дрездена в целях изучения Сланца с точки зрения мистических знаний Востока, смутное чувство беспокойства, которое он ощутил в момент знакомства с Вайсманом, казалось, было вполне обоснованным.
Для начала, ему было совершенно непонятно, какой подход применить к Сланцу в первую очередь. Пустотелая атмосфера, которую он почувствовал от этого предмета при первоначальном рассмотрении, не изменилась ни в малейшей степени. Если бы ему пришлось описывать, он бы определил это как что-то похожее на забрасывание приманки и бесконечное ожидание клёва в пруду без рыбы. Независимо от того, насколько опытен рыбак, без потенциальной добычи, мелькающей вокруг, его навыки были бы бесполезны. Сланец обладал непонятной силой искусственного происхождения — словно лужи воды, оставленные после ночного шторма.
«Так из чего же я должен исходить, чтобы понять смысл этой вещи?..»
Род Кокуджоджи на протяжении веков жил, скрываясь в тени тайной стороны Японии как великолепные оммёдзи — экзорцисты. При содействии Большого Государственного Совета во время Реставрации Мейдзи* они вошли в Астрономический Отдел и впоследствии были официально утверждены в качестве сверхъестественных защитников государства.
Некоторые могли бы заверить, что они на самом деле были поглощены своей работой, тогда как другие утверждали, что таким способом они втёрлись в доверие правительства и пользовались его расположением. Вот почему Кокуджоджи Дайкаку сейчас носил две маски: военного лейтенанта и главы клана Кокуджоджи, защищающего Японию от воздействия магических влияний.
И эти таинственные секретные техники, тысячелетиями передававшиеся из поколения в поколение, жили внутри ещё молодого главы клана Кокуджоджи. Однако сейчас он столкнулся с артефактом, который, вероятно, полностью отличался от всего, что его предки когда-либо видели раньше.
Откровенно говоря, в настоящее время Кокуджоджи чувствовал себя невольником большого замешательства. Дело осложнялось тем, что дополнительным препятствием в работе, для выполнения которой он был приглашён, оказалось полное и абсолютное нежелание сотрудничества со стороны исследователей, работавших здесь в церкви. Каждый день Кокуджоджи прибывал на место и в дополнение к своему обычному акту наблюдения за Сланцем считал для себя обязательным читать некоторые старые церковные тексты или просматривать данные, собранные к настоящему времени.
Однако, учитывая то, что до прибытия сюда он был аутсайдером проекта, иногда находились моменты, которые он не совсем понимал в своём чтении, и это не оставляло ему выбора, кроме как проконсультироваться у кого-то из окружавших его лаборантов. Но неизбежно, всякий раз, когда нуждался в совете, он сталкивался только с холодным безразличием или реакцией, предполагающей, что они его не слышали. Даже в тех редких случаях, когда ему удавалось оказать помощь исследователям, их ответы всегда сопровождались тяжёлыми вздохами или цыканьем языком. Достаточно сказать, что ему редко удавалось сделать свою работу в организованном порядке.
Кокуджоджи вряд ли принадлежал к тем, кого можно легко обидеть, но было действительно досадно, что прогресс затянулся, и ему снова напомнили, что общества во всём мире, как правило, пренебрегают менее уважаемыми методами исследования.
Но он не оказался совершенно без поддержки: на самом деле, был один человек, который относился к нему без предрассудков, общаясь с ним открыто, дружелюбно и доброжелательно — импровизированный лидер исследовательской лаборатории, один из двоих гениев Третьего Рейха Адольф К. Вайсман.
На самом деле, этот человек, казалось, с момента их встречи смотрел на Кокуджоджи с нежностью. Любые проблемы Кокуджоджи немедленно встречались объяснением, и если тот казался чем-то обеспокоенным, он мог выделить время из своего собственного рабочего дня, чтобы быстро и ясно убедиться, что вопрос решён.
По правде говоря, без Вайсмана Кокуджоджи споткнулся бы о барьер человеческого взаимодействия и, вероятно, вернулся бы обратно на свою родину, оказавшись не в состоянии добиться каких-либо заслуживающих внимания результатов. В этом смысле он был благодарен Вайсману.
И эта благодарность вышла за рамки их рабочих отношений: Вайсман, казалось, также с наслаждением проводил своё личное время вместе с Кокуджоджи. Если их рабочие графики совпадали, он обедал с Кокуджоджи, даже приглашал лейтенанта в частные помещения, которые занимал в церкви, чтобы вместе пропустить по кружке пива.
Вайсман был гением не только в вопросах разума, но и в обеспечении того, чтобы люди вокруг него никогда не скучали, придавая большое значение темам разговора. Истории, изливавшиеся из его энциклопедической памяти, никогда не переставали поражать, затрагивая всё — от последних достижений в области физики до греческих трагедий и вопросов колониального правления в Юго-Восточной Азии, даже до самых современных тенденций в области популярной моды. Он мог перескакивать с темы на тему, переходя от размышлений об экспериментах в области психологии к досужим сплетням о высокопоставленных офицерах, но независимо от темы точный поиск и талант к анализу приводили его к выводам отнюдь не дилетантским, и часто даже железный Кокуджоджи замечал, что на его губах расцветает тайная улыбка.
Вайсман был хорош в таких вещах, и в большинстве бесед, которые они вели вместе, Кокуджоджи участвовал просто в качестве слушателя, хотя когда дело касалось вопросов, связанных с Японией, он брал поводья в свои руки. Вайсман хотел знать о Японии всё, даже мельчайшие детали — о её культуре и обычаях, географии и истории, и его глаза всегда блестели радостным интересом, когда Кокуджоджи потчевал его со всей полнотой своих знаний.
— Вау, это звучит действительно здорово… Я бы хотел когда-нибудь отправиться путешествовать в Японию! Страна тайн, где люди собираются вместе. Это звучит восхитительно… — причитал он, зачарованно вздыхая.
Для непредвзятого наблюдателя, однако, знания Вайсмана о Японии были чрезвычайно несбалансированными. После предоставления волнующе реалистичного изображения деревянной архитектуры и японских политических дел, он мог продолжить с серьёзным выражением лица:
— А японская военная организация состоит, в основном, из самураев и ниндзя, правда? Так вы самурай? Или ниндзя? — И затем: — Вы можете себя клонировать, Лейтенант? Как насчёт движения за освобождение Земли?
Похоже, он не шутил; учитывая, что он, по всей вероятности, взял только что написанный им самим материал за источник информации, его способность различать вымысел и реальность, по-видимому, была очень мала. В вопросах подобных этим становилась ясно видно, каким образом компенсировалась эрудиция Вайсмана.
Взрослый и ребёнок.
Сообразительный ум и невинное любопытство.
Когда ты думаешь, что он пришёл с серьёзными доводами, он превращает ситуацию в дурацкую шутку, пребывая в восторге сам от себя. Этот человек, как ни странно, казался имеющим две стороны, и Кокуджоджи довольно рано это понял.
«Но, учитывая, как он старается, мне всё же легче взаимодействовать с другими исследователями…»
Он никогда не говорил этого вслух, но по отношению к Вайсману внутренне ощущал именно это. Хотя остальные демонстрировали Кокуджоджи явную враждебность, по крайней мере, их было легче понять, а выдающийся интеллект Вайсмана обеспечивал отличную маскировку, что делало его истинные мотивы чрезвычайно трудно различимыми.
Действительно, даже обедая вместе, как это бывало, они могли казаться по-дружески беседующими, но истина в этом вопросе заключалась несколько иная.
«Ему ещё предстоит по-настоящему открыться мне… Совсем как Сланцу», — размышлял он про себя, вполуха слушая, как беззаботно болтает Вайсман. С того момента, как он ступил на землю этой страны, он решил преодолеть все трудности, придерживаясь двух простых правил.
Первое заключалось в том, чтобы относиться ко всем, с кем он контактировал, с предельным уважением. Подобно тому, как он отдал дань уважения самой церкви в тот первый день, он стремился должным образом понять чувства и культуру своих партнёров, обращаясь с ними с предельной искренностью.
И вторым… было проникнуть внутрь себя — как солдат, который получил самую лучшую подготовку, как глава древнего клана оммёдзи, и более чем что-то ещё — собственно как японец Кокуджоджи Дайкаку. Он верил, что сможет это сделать.
___________________
*Реставрация Мейдзи (1868—1889 гг.) — период в истории Японии, во время которого феодальная система управления (сёгунат) сменилась прямым императорским правлением. Прогрессивные реформы, затронувшие все сферы, вывели Японию на качественно новый уровень и сделали развитым государством.
«Палата большого государственного совета» — правительство при императоре в период Реставрации Мейдзи.

* * * * *

Перед лицом многочисленных задержек в то воскресенье был сделан прорыв в виде появления молодой женщины. Как бы неловко это ни было, он не мог не признать, что случайная встреча с этой женщиной стала, насколько он понимал, инцидентом, повлиявшим на него как публично, так и в частном порядке.
Он сидел в углу кафе, расположенного в старой части города, и читал книгу, которую привёз с собой из Японии. В кафе подавали восхитительный тёмный купаж*, а скромные украшения магазина оставляли ощущение комфорта, поэтому он приходил сюда на прошлой неделе или около того, заказав обед в одном из многочисленных ларьков, которые часто встречались в этом районе.
Он сблизился с одним владельцем магазина, человеком по имени Иоганн, и они любили беседовать, когда Кокуджоджи заходил. В этот день после того, как он насладился колбасками из тележки Иоганна, он пришёл в это кафе и стал просматривать текст, который держал в руках.
Именно тогда это и произошло.
— Пожалуйста, простите, если я ошибаюсь, но… вы случайно не лейтенант Кокуджоджи из японской армии? — обратились к нему на мягком немецком, и когда Кокуджоджи оторвался от своей книги, его глаза расширились, поскольку он увидел поразительно красивую женщину, стоящую перед ним.
Её серебристые волосы блестели, оттеняя ярко-серые глаза, и её стройная фигура была окутана атмосферой элегантности. Кокуджоджи знал, как должен выглядеть человек, чтобы по достоинству оценить эстетическую составляющую, но в Японии или Германии он никогда не видел настолько красивой женщины — с ореолом свечения, исходящим изнутри.
— …Да. Это я, — ответил он немного смущённо, и её глаза расширились.
— О, чудесно! Я не знаю, что делала бы, если бы ошиблась! — Тут она весело улыбнулась, с облегчением прижав руку к груди, и это придало ей вид прелестной молодой женщины.
Однако к этому моменту Кокуджоджи сумел разобраться в ситуации, и настала его очередь спрашивать, когда он встал и протянул руку для приветствия.
— Я так понимаю, вы должно быть Клаудия-сан, верно? Старшая сестра Адольфа.
— Вижу, ваши дедуктивные способности достойны восхищения, Лейтенант.
— Это было довольно легко определить; вы очень сильно на него похожи.
Трудно было представить, чтобы в окрестностях Дрездена нашлось много людей, которые держались бы с таким достоинством. Если они и были, то это могла оказаться только вторая половина пары гениальных близнецов. Эта женщина — Клаудия Вайсман — с радостью пожала руку Кокуджоджи, одарив его светлой улыбкой.
— Рада нашей встрече, Лейтенант. Мне наконец-то удалось познакомиться с вами.
Судя по всему, они просто упустили возможность встретиться друг с другом по его прибытии, поскольку Клаудия в течение последних двух недель была в Берлине, далеко от исследовательского центра.
Ощущения от её тонких бледных пальцев, соприкоснувшихся с его собственными, оставались с Кокуджоджи ещё спустя некоторое время.
___________________
*Купаж — смесь напитков, преимущественно алкогольных, для придания им нового вкуса.

* * * * *

По приглашению Кокуджоджи Клаудия села за тот же столик, заняв место напротив него. Она пришла в это кафе, чтобы насладиться коротким перерывом. На самом деле, она была здесь постоянным посетителем ещё до приезда Кокуджоджи.
— Я приму ваше предложение, извините, что беспокою вас, — вежливо обратилась Клаудия, грациозно садясь за столик.
Она заказала чай с корицей у официанта, который подошёл к ней, а потом снова перенесла своё внимание на Кокуджоджи.
— Итак, что вы думаете о Дрездене? Вы более или менее устроились?
Её голос был нежным и трогательным. Кокуджоджи слегка улыбнулся и ответил:
— Да, благодаря вам.
— Мне жаль, что я только сегодня смогла прийти поприветствовать вас, поскольку до сих пор была занята решением вопроса в Берлине.
— Что-то случилось?
— Нет, ничего особенного. Я всего лишь передавала все исследования, которыми Ади… Адольф и я занимались в прошлом, это заняло некоторое время.
— Ясно.
— Сейчас мы с Адольфом можем, наконец, сосредоточиться на изучении этого Сланца.
— …
Кокуджоджи взглянул на Клаудию несколько удивлённо. Похоже, дело было не только в приказе сверху. Вайсман и Клаудия вложили душу в изучение Сланца. Для того чтобы полностью сосредоточиться на этом исследовании, как сестре, ей пришлось вернуться и разобраться с другой работой. Только из одного этого он мог бы сделать вывод, что два гения были по-настоящему увлечены.
«Кажется, что в этом Сланце есть истина», — подумал Кокуджоджи и, потягивая кофе, прищурил глаза.
— Лейтенант? — спросила Клаудия, наблюдавшая за выражением Кокуджоджи. — Прошу прощения, что беспокою вас, когда вы отдыхаете в свой выходной, и задаю подобный вопрос… но если вы не возражаете, пожалуйста, расскажите мне о Сланце…
То, как сияли её глаза, намного превосходило свет интеллекта.
— Каково ваше мнение?
— … — Кокуджоджи занял осторожную позицию. — Это…
Отвечая, он тщательно подбирал слова…
— Честно говоря, я ещё не знаю. — Он остановился на мгновение, а потом продолжил. — Но поскольку вещи, которых я не понимаю, продолжают накапливаться, это привело меня к мысли, что я мог бы найти ключ.
Клаудия внимательно слушала его. Ей было интересно то, что он говорил.
Кокуджоджи опустил взгляд к столу.
— Я взялся за эту миссию сразу, как только завершилась моя подготовка, однако после ещё читал о Христианстве, Каббале, Астрологии, Нумерологии и других западных оккультных учениях. И теперь, когда я использовал свой собственный подход в изучении Сланца, то пришёл к заключению, что всё-таки я чувствую, что этот Сланец содержит какую-то не западную систему ключей. Самое главное… — он заставил себя мягко улыбнуться, продолжив: — У меня нет причин находиться здесь, если бы не это. Я просто хочу сам убедиться во всём. В некотором смысле эти две недели не прошли впустую.
— Лейтенант, вы… — медленно заговорила Клаудия. — Вы действительно честны и искренни по отношению к своей работе.
— Потому что это моя миссия, — ответил он несколько холодно. — Далее я буду использовать все средства, у меня хорошо получается сочетать все техники и знания в исследовании Сланца. Настоящая работа начинается сейчас. Даже если это просто моя догадка, я чувствую, что западные теории или восточные заклинания здесь не сработают. Эта вещь — за гранью всего этого.
В голове Кокуджоджи внезапно возникло ключевое слово.
«Гармония — для того, чтобы не потерять себя, и, оказавшись чужим, соответствовать, чтобы приспособиться здесь».
Даже несмотря на то, что это было расплывчато, казалось, он нашёл ключ.
— Лейтенант?
Услышав голос Клаудии, Кокуджоджи вернулся назад в реальность.
— Простите. Я кое о чём задумался.
— Всё в порядке.
Поскольку Клаудия смотрела на него с нежной улыбкой, он решил рассказать ей всё это.
— Госпожа, поначалу я ничего не смог почувствовать от Сланца. Было впечатление, что это нечто мелкое, появившееся после сильного дождя. Это лежит на самой поверхности. Однако я чувствую, что если мы сможем пробиться сквозь оболочку, нас ждёт нечто большее. В отношении этого… — он немного поколебался, но решил закончить свои слова. — У меня очень сильное предчувствие.
Немного помолчав, Клаудия сказала с весёлым смехом.
— …это слишком большое совпадение. — Она глянула на Кокуджоджи из-под длинных ресниц. — Мы с братом пришли к той же самой идее.
Клаудия так красива. У Кокуджоджи снова возникло это чувство.

* * * * *

После этого они оба некоторое время не разговаривали. Кокуджоджи был человеком немногословным, так что молчать ему было не так уж и трудно. Когда Клаудия заговорила, её щёки слегка покраснели:
— Кстати, Лейтенант, вы только что говорили, что читаете. Какие книги вы читаете?
Чтобы сменить тему, она взглянула на книгу, которую Кокуджоджи оставил на столе.
— Эта книга? — Кокуджоджи безучастно взял её. — Это сборник стихотворений Генриха Гейне.
— Генрих Гейне? — Клаудия выглядела удивлённой. — Но это же не японская книга?
— Госпожа, для хороших произведений не существует преград. Конечно, прежде они должны быть корректно переведены и изданы в Японии. Лично я чувствую, что этот поэт воплощает дух этой страны. У меня есть также немецкая версия книги. Просто сегодня мне захотелось почитать её на японском языке.
Клаудия удивилась ещё больше.
— Так значит, Лейтенант любит стихи?
Кокуджоджи ответил совершенно другим тоном, отличным от того, который использовал на работе:
— Да. По крайней мере, я не мог бы сказать, что мне они не нравятся.
Абрикосовые глаза Клаудии были широко распахнуты, в то время как лицо Кокуджоджи сохраняло непроницаемое выражение.
— О да, говоря о восточном и западном. У меня есть вот такая книга. Это литературное произведение, японские хайку, переведённые на немецкий. Точнее, это исследовательская книга о хайку, написанная на английском языке поэтом-имажистом* и переведённая на немецкий… Вы любите читать?
Пока Кокуджоджи говорил, он достал из своей сумки книгу. На её обложке на немецком языке было напечатано «Японский свободный стих». Клаудия взяла у него книгу.
— Ха-ха. — Она рассмеялась так, словно вспомнила что-то забавное.
— Что-то не так? — смущённо спросил Кокуджоджи.
Клаудия ответила, прикрывая рот:
— Прошу прощения. У меня такое впечатление, что Лейтенант — страшный человек. — После этих слов она посмотрела на него дразнящим взглядом. — Не думала, что вы интересуетесь подобными вещами.
Кокуджоджи ничего не оставалось, кроме как рассмеяться.
— Люди всегда говорят это обо мне. Я не могу в достаточной степени сам заметить это, но я, должно быть, выгляжу устрашающе.
Клаудия не могла перестать хихикать:
— Это потому, что вы солдат. Не лучше ли выглядеть немного более устрашающим?
Напряжённое тело Кокуджоджи начало расслабляться после того, как он это услышал. Ему в голову, как и раньше, пришло внезапное озарение.
Будь собой, обращайся с людьми вежливо.
Это было правильно.
Казалось, он нашёл точку фокусировки. Не только ради Сланца, это могло бы быть эффективным и в отношении тех людей, с кем он хотел сблизиться.
Например, жизнерадостный гений, который любит пошалить, но так просто не открывается людям.
— Клаудия-сан, — обратился Кокуджоджи к даме, сидящей напротив него. — Я нуждаюсь в небольшой услуге от вас, но не уверен, будет ли это вам удобно?
В его голове созрел план.
___________________
*Имажизм — модернистское литературное направление, существовавшее в англоязычных странах с 1908 года и оказавшее огромное влияние на становление современной поэзии.

* * * * *

За следующие две недели ничего особенного не произошло, время пролетело незаметно. Адольф К. Вайсман собирал основные данные по Сланцу со своей обычной страстностью. Добросовестно выполняя свою работу, можно совершить прорыв в любом сложном проекте — это было его твёрдое убеждение. Тому, кто пренебрегает фундаментальными исследованиями, вряд ли откроются божественные знания.
К счастью, вернулась из Берлина его партнёр по исследованиям — сестра, и работа стала продвигаться более успешно.
В течение месяца в их исследованиях наметился некоторый прогресс.
Как только Вайсман смог расслабиться, он начал оглядываться вокруг, отметив некоторые перемены в своём научном учреждении.
Никто, кроме Вайсмана, чуткого к чувствам других, не смог бы с первого взгляда определить, что тем, кто принёс эти перемены, оказался Кокуджоджи.
Отношения между людьми в институте улучшились по сравнению с тем, что было раньше. После внимательного наблюдения за его поведением, Вайсман кое-что понял. Прежде всего, хотя и не все, но многие люди в институте стали здороваться и общаться с Кокуджоджи в повседневной жизни.
Кокуджоджи не делал ничего особенного. Он только приветствовал других очень вежливо. Он обращался к людям с уважением. Если это представлялось разумным, он мог поделиться своим мнением, не выходя за рамки этикета.
Он просто повторял эти нейтральные действия.
Но такое поведение постепенно помогло ему добиться доверия темпераментных исследователей.
«Йоу, посмотрите-ка на это лицо хищной рыбы в железной маске; не могу поверить, что он способен завоёвывать расположение людей. Лейтенант и в самом деле оказался достойным солдатом… Нет, должно быть он — прирождённый лидер».
Вайсман знал, что это проще сказать, чем сделать. Глядя на человека из чужой страны, каким являлся Кокуджоджи, было бы легко заметить, если бы он был неискренним.
«Он хорош».
Его сестра Клаудия активно поддерживала Кокуджоджи, это стало для Вайсмана полной неожиданностью.
Поскольку страна являлась патриархальной, Вайсман занимал пост директора научно-исследовательского центра номинально. На самом деле, касалось ли это результативности или таланта, Клаудия была намного лучше него.
Поэтому исследователи восхищались Клаудией. Подумать только, Кокуджоджи оказался способен беседовать и смеяться с такой молодой и симпатичной начальницей как она.
На взгляд других людей, они могли бы соперничать с ним. Это был очень серьёзный фактор, благодаря которому Кокуджоджи смог влиться в коллектив института.
«Моя сестра никогда не могла общаться с незнакомцами, как я, и она не из тех, кто легко откроется мужчине».
В действительности, Вайсман немного завидовал тому, что происходило перед ним. Разумеется, он не испытывал ненависти к Кокуджоджи, но если тот слишком близко подходил к его драгоценной сестре, всё равно чувствовал лёгкую ревность.
«Ах да, давненько я его не разыгрывал. Почему бы мне не придумать какую-нибудь шутку?»
Впервые с тех пор, как вернулась его сестра, Вайсман, который некоторое время был паинькой, вновь планировал что-то для Кокуджоджи.

* * * * *

Для такого гения, каким являлся Вайсман, план был поистине детским, поскольку ничем не отличался от шутки ученика средней школы. Он придумал использовать бродячего кота, недавно пробравшегося в институт.
Это был толстый кот с длинной мордой, которого совершенно не волновали люди.
Вайсман сам дал ему имя — «Тамагору». Этот кот появился в институте примерно в одно время с Кокуджоджи. Поэтому он решил взять кота с японским именем. Вайсман задумал посадить кота в сумку и сделать так, чтобы Кокуджоджи опустил туда руку. Его целью было повергнуть его в шок. Это должно было сработать как незаметная ловушка.
Однако Тамагору оказался не тем котом, который легко подчинился бы приказу Вайсмана. Он извивался, сопротивляясь; в конце концов, ему удалось поцарапать Вайсману руку и сбежать.
— Ой! — вскрикнул Вайсман, погнавшись за котом. — Подожди меня, глупый кот! В следующий раз я отвезу тебя в Японию!
По-видимому, это предложение не привлекло кота. Он быстро помчался прочь. Вайсман весело побежал за ним, но сразу же столкнулся с кем-то на углу коридора.
— Ах!
Что-то разбилось, с громким звуком ударившись о землю и сопровождаясь чьим-то пронзительным криком.
— Ох! Простите!
Вайсман, на мгновение увидевший звёзды, смог распознать, что человеком, на которого он сейчас налетел, был Кокуджоджи. На полу у его ног были повсюду разбросаны осколки разбитой керамической вазы. В то же самое время сестра Вайсмана Клаудия закрывала рот, останавливая вырвавшийся крик, устремив взгляд в его сторону.
Похоже, он врезался в Кокуджоджи, который шёл бок о бок с Клаудией.
Кокуджоджи держал керамическую вазу?
— Лейтенант! Простите, простите!
Подражая японцам, Вайсман просил прощения, сомкнув обе ладони прямо перед глазами.
До сих пор, даже несмотря на своё крайнее сожаление, он не понимал всей серьёзности ситуации.
Он не ожидал…
— …
— …
Глядя на выражение Кокуджоджи и Клаудии, становилось ясно, что случилась беда. Прежде всего, Клаудия выглядела бледной.
У неё было трагическое выражение лица, которого Вайсман никогда не видел прежде, когда она смотрела на него, и она молча качала головой.
Было ли это его воображением? В её глазах застыли слёзы.
Вайсман почувствовал, как сердце учащённо забилось.
— Э? Что происходит? Почему это выглядит так, будто всё плохо?
С другой стороны, Кокуджоджи казался бесстрастным, как обычно. Он бросил пристальный взгляд на осколки, и на его лице появилась маска отчаяния.
— Ах, она разбилась.
— П-простите… Лейтенант?
— Ничего не поделаешь. Похоже, мне придётся сделать сэппуку.
— Эй?
От этого неприятного слова глаза Вайсмана расширились. Сняв с пояса нож, Кокуджоджи принялся пристально разглядывать лезвие.
— Подождите, а? Эй?
Клаудия громко прикрикнула на обезумевшего Вайсмана.
— Ади! Эта ваза была подарена Лейтенанту японским генералом. Это единственное и неповторимое сокровище в мире!
Кокуджоджи мягко остановил Клаудию, но это не помешало ей продолжить свои слова.
— Это я настояла, чтобы он показал её мне, поэтому он достал её, а ты… — В это время слёзы и в самом деле хлынули из глаз Клаудии. — Что ты наделал?
Вайсманом овладела паника.
— Э? Не может быть! Вы меня разыгрываете, да?
— Мне очень жаль, Вайсман. — Кокуджоджи улыбнулся ему. — Я больше не смогу помочь вам в ваших исследованиях, пожалуйста, сообщите на мою родину от моего имени.
— Почему так? Просто из-за того… Почему?
— Как-то вы спрашивали меня, ниндзя я или самурай? Теперь я могу сказать вам — я самурай. Поэтому, чтобы заслужить прощение, я должен сделать сэппуку.
— Сэппуку?
Холод пробежал по его спине.
Адольф Вайсман знал об этом. Когда самураи совершали непоправимую ошибку, чтобы сохранить свою честь, они должны были покончить с собой.
— Нет! — Он не смог удержаться от крика. — Не надо, Лейтенант!
Было слишком поздно. Кокуджоджи направил клинок себе в живот и нанёс удар.
— !
Вайсман напрасно кричал. Только едва он подумал, что Кокуджоджи сейчас медленно упадёт…
— Вайсман. — На лице, выражавшем мрачную решимость, появилась слабая улыбка. — Удалось вас напугать?
Кокуджоджи осторожно вытащил клинок, кончик которого превратился в букет цветов.
— Теперь, прошу вас, ведите меня за собой дальше. Эти цветы в знак моей благодарности, пожалуйста, примите их.
Приглядевшись внимательнее, он понял, что не заметил, когда Клаудия остановила слёзы и искренне захихикала. Вайсман удивлённо растянул рот до ушей.
«Лейтенант? Человек, который во всём придерживается правил, выставил меня дураком?»
Кокуджоджи серьёзно заметил:
— Сунь-Цзы сказал: «Вся война основана на лжи».* Планирование стратегии изначально было военной обязанностью.
Внезапно Вайсмана озарило.
«Ясно! Лейтенант находится на одной волне со мной!»
Чтобы ответить на его выходку, Кокуджоджи спланировал то, в чём он не был хорош. Это выражение придумал кто-то такой же серьёзный, как и он сам, человек с похожим способом мышления.
Он имел в виду, что готов испробовать всё возможное, чтобы играть вместе с ним.
Его губы сами собой изогнулись в улыбке, которая очень быстро взорвалась смехом. В этот момент Вайсман был действительно счастлив, очень-очень счастлив.
Впервые в жизни он нашёл себе друга, готового играть с ним. На лице Клаудии, стоявшей сбоку, была ободряющая улыбка.
Кокуджоджи также улыбался.
— Лейтенант! — Вайсман бессознательно протянул руку для пожатия. — На самом деле это я нуждаюсь в том, чтобы вы меня направляли.
Кокуджоджи пожал ему руку и сказал:
— Вайсман, по поводу анализа Сланца у меня есть предложение, надеюсь, вы меня выслушаете…
Это предложение открывало новые перспективы, которые в будущем могли бы обеспечить прорыв в успешной активации Сланца.
В тот момент Кокуджоджи, Адольф и Клаудия ещё не знали, какая судьба ожидает каждого из них.
___________________
*Сунь-Цзы (VI—V вв. до н.э.) — крупнейший военачальник и военный теоретик Древнего Китая, автор трактата «Искусство войны».

Эпилог. К новым приключениям

Когда Исана Яширо снова проснулся, в номере было очень тихо.
— Ах, хорошо.
Яширо остался на кровати. Протянув руку к потолку, он почувствовал, что ему снился ностальгический сон.
— Э…
Во сне была женщина, одно присутствие которой дарило ему покой.
И мужчина, который с удовольствием мог бы побеседовать с ним о будущем.
Там у Яширо имелось всё, что он мог бы попросить, он был очень счастлив.
Это был просто сон.
— Ладно…
Почему это было так?
На глаза вдруг навернулись слёзы. Как бы упорно Яширо ни старался думать, пытаясь сосредоточиться, чтобы добраться до глубин своей памяти, он не мог найти причину. Во сне он был действительно счастлив, но когда проснулся, осталась только горечь страдания.
Он не мог вспомнить.
Но он знал, это было что-то важное, с чем он столкнулся однажды.
Это было что-то важное, что он, казалось, полностью потерял.
— Так… что же я за человек?
Устав думать, он зажмурился. В результате у него заболел висок, и он почувствовал тошноту.
— Больно…
Схватившись за голову, Яширо попытался сесть. Чувство тревоги нарастало, заставляя пульс ускоряться. Его нынешнее психическое состояние нельзя было расценить как приятное.
И тогда…
Он осознал.
В комнате царил разгром.
— …
Глаза Яширо расширились, и он лишился дара речи, осматриваясь вокруг.
Со стены упала картина, повсюду были разбросаны полотенца, телевизор валялся на полу, а люстра на потолке была разбита.
Здесь практически только что пронёсся тайфун.
— Э…
Яширо снова огляделся в недоумении.
— Ну, офигеть!
Наконец он заметил Куро и Неко и не смог сдержать вырвавшегося восклицания. Оба они устало сидели спиной к спине в углу комнаты.
И оба пристально смотрели на него дикими глазами.
— …
— …
Судя по их глазам, казалось, им хотелось что-то сказать. Куро выглядел сильно измученным, на его лице виднелись красные царапины, несколько пуговиц белой рубашки оторвались, и он задыхался от боли. Неко тоже не могла перевести дыхание. Её волосы встали дыбом, как будто от удара током. Снизу она была одета в юбку, которую подобрала во время бега, в то время как сверху на неё был наброшен не застёгнутый пиджак Куро.
— …
Некоторое время Яширо глазел на них, затем поднял палец и спросил:
— Вы… — Он кивнул головой. — Вы уже стали добрыми друзьями?
— Ни за что!
— Невозможно!
Куро и Неко встали и возразили в унисон. А потом повернулись друг к другу и опять начали ссориться.
— Девушка, у которой нет чувства стыда, я запрещаю тебе когда-либо снова раздеваться передо мной!
— Кто бы говорил, Куроске! Если ты снова посмеешь мешать мне и Широ, я заставлю тебя страдать гораздо сильнее, чем в этот раз!
Куро и Неко свирепо посмотрели друг на друга. Расстояние между ними было столь небольшим, что их головы почти соприкасались.
— Бесстыдница!
— Тупой и занудный извращенец!
— Что ты сказала?
— Ты хочешь подраться?
Так… они сцепились обеими руками и ногами. Хотя оба выглядели разозлившимися друг на друга, казалось, что двигались они синхронно.
— Пф-ф, — вдруг рассмеялся Яширо.
Он почувствовал себя так, словно освободился от своего психического напряжения. Мог ли он сказать, что с ней он ощущал вокруг себя умиротворение или, наоборот, она всегда являлась причиной суматохи? Что же касается другого человека, то на попытки душевно поговорить с ним о будущем, он получит только заявление, что тот хочет его убить.
Они полностью отличались от пары из его сна.
Ему стоило усилий просто находиться рядом с ними.
Но…
Несмотря на это…
— У-ха-ха-ха! — Плечо Яширо дрогнуло, когда он начал смеяться. И дальше… — А-ха-ха-ха-ха-ха!
Он громко рассмеялся.
Ятогами Куро и Неко.
Его товарищи в этом увлекательном путешествии. Увидев их драку, тревога и дискомфорт в теле, с которыми он проснулся, исчезли без следа. Они оба были потрясающе сильными; их сердца были более закалёнными, чем у него.
— Куро, Неко.
По всей вероятности, оба они носили шрамы от своего прошлого. Они погибали бессчётное множество раз, но двигались вперёд, несмотря на боль.
По их ясным глазам и прямолинейным действиям он мог почувствовать, что их личности были сформированы под задачу текущего момента, в результате их решимости и выбора.
Определённо, они не родились такими по мановению удачи.
Только через повторяющиеся испытания и преодоление трудностей они стали теми, кем были теперь.
Яширо не знал почему, но он был в этом уверен.
«Может быть, я тоже… если только это так. Или, по крайней мере, надеюсь, что я такой же с этого момента».
Яширо улыбнулся, подойдя к смутившимся Куро и Неко. Он обхватил их обеими руками за шеи и крепко обнял.
— Ты… что ты делаешь?!
Куро слегка покраснел, он был взволнован. Но не оттолкнул его, поскольку чувствовал, что аура Яширо отличается от обычной. С другой стороны, Неко просто приняла его объятия.
— Широ!
Неко прижалась лицом к его лицу с выражением: «Широ, наконец, готов приблизиться ко мне».
— …Пожалуйста, выслушайте меня, оба.
Говоря это, Яширо не изменил положения. Куро и Неко замерли, ожидая его следующих слов. Яширо сказал спокойным голосом:
— Я всё ещё не знаю, кто я. Поскольку у меня нет воспоминаний о прошлом, то нет и опыта, который я приобрёл в своей жизни. Буду честен… — Он на мгновение замолчал. — Может быть, я действительно убийца.
Плечо Куро напряглось. Но кроме этого от него не последовало никакой другой реакции. Лёгкая улыбка появилась в уголке губ Яширо.
— Возможно, как сказал Куро, я могу оказаться злым Седьмым королём. Существом, которое необходимо уничтожить ради этого мира, ради людей.
В этот момент притихшая было Неко вдруг воскликнула:
— Ни за что!
Немного сердитым тоном она уверенно сказала:
— Широ — это Широ! Широ мой… Ты — наш Широ!
Куро, казалось, был несколько удивлён.
— …
Лицо Яширо сразу озарилось улыбкой.
— Да, ты права. Всё, что ты сказала, должно быть правдой, Неко.
— Ну, конечно. — Неко выглядела счастливой. Яширо погладил её по голове. Ласково глядя, он продолжал говорить.
— Неко права. Но, тем не менее, я всё же хочу быть Исаной Яширо, делая выбор в пользу того, чтобы жить по своей воле. Поэтому, даже если я столкнусь с какими-либо препятствиями и трудностями, я всё равно хочу жить как Исана Яширо.
— Но ты можешь оказаться виновным, и мне придётся исполнить волю Ичигена-сама.
Яширо продолжил в ответ:
— Даже если и так, я всё равно не хочу нести грех Седьмого короля, о котором не помню, безропотно и ничего с этим не делая. Даже если я виновен, я рассчитываю нести этот грех как Исана Яширо. Не как кто-то другой, а как Исана Яширо.
Он взглянул на него решительными глазами.
— Я надеюсь, что ты убьёшь меня, будучи моим другом.
Куро тихо покачал головой и ничего не сказал.
Неко, казалось, была сильно рассержена.
— Куро — большой идиот! Я обязательно буду защищать Широ, если это потребуется! Я обязательно покажу тебе своё обнажённое тело много-много раз!
— Спасибо, Неко… Э? Обнажённое?
Яширо остановился, наклонив голову, так как не понял этих слов. Неко, напротив, гордо сказала:
— Потому что Широ — это Широ Неко! Широ — мой Широ!
— Понятно.
Яширо оставил попытки разобраться в теме обнажения. Он снова крепко обнял Куро и Неко.
— Я Широ Неко, а также друг Куро, Исана Яширо. Я буду усердно работать, чтобы иметь возможность сказать это с высоко поднятой головой.
После этого он мягко отстранился.
С улыбкой он по очереди посмотрел на Куро и Неко.
— Теперь я должен попросить вас.
В это время вдруг послышалась мелодия, предупреждающая о входящем сообщении. Яширо и Куро с удивлением уставились на Неко, в то время как сама Неко была в замешательстве.
— Мяу?
Она наклонила голову и достала КПК из кармана пиджака Куро, в который была одета. Неко собиралась поиграть с ним.
Куро забеспокоился.
— Эй, что ты делаешь? Это моё!
Куро поспешно выхватил телефон у Неко и открыл сообщение. Он быстро пробежал глазами по экрану, и его лицо вдруг побледнело.
— Похоже, что-то и в самом деле произошло?
— Что случилось?
Куро выглядел заметно удивлённым и озадаченным, поэтому Яширо не мог не спросить.
Куро взглянул на него и перевёл глаза обратно на КПК, прежде чем снова обратить внимание на Яширо; поколебавшись мгновение, он сказал:
— Знакомый информационный агент прислал мне некоторые новости.
— Информационный агент? Ты действительно имеешь дело с такими людьми?
Куро не знал, должен ли он злиться на Яширо, который выглядел удивлённым. Он сказал:
— Для того, чтобы найти тебя… для того, чтобы найти злого Седьмого короля, я просил некоторых людей о помощи.
— Ясно.
Яширо натянуто рассмеялся. Куро добавил:
— Не бери в голову.
«Красный король Суо Микото, находившийся в плену у Синего клана Скипетра-4, по всей видимости, возглавил членов своего клана и захватил Школьный остров».
Глубоко вздохнув, он продолжил.
«Доступ к Школьному острову был полностью отрезан. Ситуация обострилась настолько, что Синий король Мунаката Рейши лично возглавил Скипетр-4 для принятия соответствующих мер — возможно, это приведёт к полномасштабной войне».
Его лицо выглядело крайне напряжённым.
В этот момент Неко внезапно воскликнула:
— Кукури!
Яширо и Куро тоже подумали о том же самом.
— Кукури должна быть ещё там, Широ!
Неко схватила Яширо за воротник. Яширо зажмурился. Куро спросил:
— Что будем делать?
— Широ!
Исана Яширо открыл глаза. На его лице была обычная улыбка.
— Кажется, назревает война, — сказал он беззаботным тоном.
Этот тон принадлежал жизнерадостному Исане Яширо — и подобный настрой позволял ему оставаться своим в любом месте.
— В общем, вот что я предлагаю.
Яширо беспечно рассмеялся.
— Я хотел вернуться на Школьный остров, потому что нужно многое переосмыслить — но никогда не думал, что ситуация сложится таким образом.
— Итак… — Неко взглянула на Яширо сверкающими глазами.
Куда бы Яширо ни захотел пойти, она без колебаний последует за ним. Она, наконец, нашла это после того, как стала кошкой; она, наконец, впервые обрела покой.
— … — Куро с досадой вздохнул. — Ты идёшь наперекор воле Красного и Синего королей, и в одиночку у тебя против них нет шансов. Насчёт Синего короля ничего не могу сказать, а Красный король действительно хочет тебя убить.
Он посмотрел на Яширо.
— Как я могу позволить кому-то ещё убить тебя, прежде чем увижу твоё истинное лицо? Я подведу Ичигена-сама.
Он сказал это очень серьёзно.
Яширо рассмеялся.
На том стадионе у Куро было много возможностей бросить Яширо. Но он этого не сделал. Следовательно, он верил, что сдержит своё обещание.
На карту была поставлена честь покойного Ичигена.
И «узы», которые он избрал.
Яширо взглянул на этих двоих, стоявших перед ним. Его поразила мысль о судьбе, которая связала их троих вместе.
Этим же жизнерадостным и на редкость легкомысленным тоном Исана Яширо произнёс ключевые слова их собрания:
— Идём. Давайте вернёмся на Школьный остров!

@темы: перевод, K-Project, Рассказы по K-Project

---

K Seven Stories: 24 Pieces

#K_Project, перевод. Оригинал тут

Название: K Seven Stories: 24 Pieces
Перевод: Lady Garet
Оригинал: K Stories Index Перевод на английский chilly-territory
Форма: вторичный перевод официальных рассказов
Пейринг/Персонажи: Суо Микото, Кусанаги Изумо, Тоцука Татара, Кушина Анна, Камамото Рикио, Ята Мисаки, Мунаката Рейши, Авашима Сери, Фушими Сарухико, Фушими Ники, Мива Ичиген, Исана Яширо (Адольф К. Вайсман), Кокуджоджи Дайкаку, Клаудия Вайсман, Ятогами Куро, Неко, Хисуи Нагаре, Мишакуджи Юкари, Годжо Сукуна, Ивафуне Тенкей, Хабари Джин, Зенджо Гоки, Шиоцу Ген, Кусухара Такеру
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Примечание: Рассказы с открыток, выпущенных к выходу в кинотеатрах серии полнометражек K Seven Stories в 2018 году

Часть 1. Суо Микото (Тлеющие угли: R) Автор: Адзано Кохэй

Оригинал


— …Эй, ты слушаешь?
— Да, да, безусловно.
— …Позволь мне быть откровенным: я впервые встретил придурка, который так меня бесит.
— Верно, верно, бесит, очень сильно бесит.
— …
— Тебе не нужно на меня так смотреть только из-за этого. Держи свою злость под контролем, чтобы не вымещать её на неподходящих людях, ладно?
Это происходило в баре Хомра, и час можно было скорее назвать ранним утром, чем поздней ночью. У барной стойки сидел Суо и, весьма необычно для себя, ворчал над рюмкой. Сказать, что он был пьян в стельку, было бы довольно точно. В результате его глаза стали стеклянными, отчего смотреть в них — имея в виду настоящее положение вещей — казалось пугающим более чем на 80 процентов.
— Однако должен сказать, тебе обязательно надо было в это ввязаться, эх… — пробормотал Кусанаги себе под нос, и Суо тотчас стрельнул в него острым взглядом.
Блеск в глазах Короля был таким жестоким, что более слабый человек, чем Кусанаги или Тоцука, наверняка почувствовал бы себя обессиленным только от этого. Благодаря сегодняшней битве, приведшей к столь неудовлетворительному итогу, Красный король остался в расстроенных чувствах. Это объясняло причину, почему Суо был так взволнован и неуравновешен: возможно, сильно погружённый в противостояние со своим противником, рыжеволосый проявлял эмоции, которые тот вызвал. Можно было смело утверждать, что такое эмоциональное состояние являлось крайне редким для человека, почти никогда не интересовавшегося другими. Что касается Кусанаги, то он был обеспокоен тем, что на его шею свалилась боль, с которой он предпочёл бы не иметь дела.
— Слушай, Микото, я уже четвёртый раз повторяю этот дружеский совет, но завтра нам предстоит выволочка от Его Превосходительства, поэтому как насчёт того, чтобы бросить уже пить и отправиться в кровать немного проспаться?
На опасения друга Суо только фыркнул и сделал вид, что осушает свой стакан. Придвинув ближайшую бутылку, он налил себе ещё выпить.
Кусанаги глубоко вздохнул. Он задавался вопросом, не обнаруживал ли сейчас новый Синий король свой гнев и недовольство столь же неуправляемо. К огорчению Кусанаги, он совершенно не мог себе представить этого холодного человека в таком же состоянии…
— Я беспокоюсь о будущем. Очень беспокоюсь.
Ясно было одно: это будет долгая ночь. Более того, с этого момента количество таких ночей грозило увеличиться.
— …Ну, наверное, лучше так, чем как было в последнее время. — Кусанаги улыбнулся, глядя в глаза своему Королю — всё ещё мрачному, конечно, но в то же время пылающему жизненной силой. Следующее, что он сделал, это пожал плечами и налил себе виски в стакан, который до сих пор полировал.
— За наглого новичка и будущее Яматы, — поднял он бокал навстречу Суо.
Бросив на светловолосого пристальный взгляд, Суо ничего не сказал по поводу того, что он выпил свой напиток.

Часть 2. Мунаката Рейши (Тлеющие угли: B) Автор: Адзано Кохэй

Оригинал


Лёгкий ночной ветерок ворвался в кабинет, и Мунаката, стоя у окна, приветствовал его.
В последнее время одна душная ночь сменяла другую, но сегодня жара, казалось, немного утихла. Тем не менее, это не смогло остановить стрёкот цикад, раздающийся в воздухе по всему пространству штаб-квартиры Скипетра-4 подобно рокоту моря, так, словно они не могли забыть дневную жару.
И они были не единственными. Внутри Мунакаты также оставалась сегодняшняя лихорадка, всё ещё потрескивающая и жгущая глубоко в груди. Лихорадка, чтобы остудить которую, он совершенно не мог найти эффективного способа. Для Мунакаты, который гордился превосходным контролем над своим психическим состоянием, подобный опыт был в значительной степени первым сам по себе. Каждый раз, когда он вспоминал, что именно послужило тому причиной, то чувствовал, как его брови сдвигаются, а лицо становится злым.
— …Какой бесконечно неприятный человек.
В дверь постучали.
— Прошу прощения. — Его лейтенант, Авашима, появилась в кабинете сразу же, как только он разрешил войти.
— Капитан, — обратилась она к нему, заметив его состояние. — Извините, что беспокою вас вечером. Гм… Понимаю, что, возможно, я выхожу за рамки дозволенного, но время такое, что хотелось бы предложить вам пойти отдохнуть…
— Не вопрос. Хотя, чисто гипотетически, если я обойдусь без сна, никаких проблем не возникнет.
— Но завтра у нас встреча с Его Превосходительством… Более того, сегодняшний день, должно быть, утомил вас? — аргументировала Авашима, хотя и не без некоторой доли смущения.
По всей вероятности, это было её честное мнение по поводу дуэли между двумя Королями, которая случилась сегодня, — и оценка ущерба, понесённого в этой дуэли. Синий король не хотел заставлять её волноваться. С другой стороны, её беспокойство — и предположение, что оно было основано на таком ущербе, безусловно имеющемся, — принесло Мунакате чувство неясного раздражения. Раздражение же, в свою очередь, заставило его испытать сильное удивление, потому что это чувство выступило на первый план. Это было целиком и полностью не похоже на него.
— Действительно. Это довольно приятная ночь, но… Думаю, пришло время нам идти на покой.
Услышав его ответ, Авашима с явным облегчением поклонилась Королю и вышла из кабинета.
Проследив за её уходом, Мунаката перевёл взгляд обратно к окну.
— …
Некоторое время он всматривался в темноту, а потом закрыл глаза и затворил окно.
Только на исходе этой долгой ночи после рассвета Мунаката, наконец, задремал.

Часть 3. Авашима Сери (Новобранец) Автор: Адзано Кохэй

Оригинал


— С вашего позволения.
С этими словами Авашима ушла отдыхать, выйдя из кабинета капитана и направившись в свою комнату в общежитии. К сожалению, пока она шла, её шаг не был пружинистым. Но этому вряд ли можно было помочь. В конце концов, сегодня она подверглась второму по величине потрясению в своей жизни. Психическое напряжение и физическая усталость от этого события до сих пор тяжким грузом отзывались в её сознании и теле.
Когда она думала о решениях, которые ей пришлось принять в течение нескольких часов, и их последствиях, то не могла не задаваться вопросом, каким в итоге стал бы лучший курс действий и какой именно момент оказался самым опасным. Однако прямо сейчас объективное выявление результатов, которое она могла себе дать, обосновать было сложно.
Перед её мысленным взором встала картина сегодняшней битвы, её мощь и интенсивность бросали вызов фантазиям.
— …Так вот каковы «Короли»…
Так вот на что была похожа полномасштабная битва между Королями, и вот как в действительности выглядел образ того мира, в который ступила Авашима.
По телу Авашимы пробежала дрожь. Была ли это дрожь восторга? Или смертельного страха? Были напряжение и усталость, терзающие её, а также смятение. Всё так. На данный момент чувство смятения царило безраздельно.
Но…
— …Не дрогни.
Она приняла решение сама, по собственной воле, следуя своей интуиции.
— Не бойся.
Ей было так хорошо, словно она уже умерла однажды, в том далёком небе, где её жизнь была чудесным образом спасена. О чём она могла сожалеть, посвятив жизнь своему спасителю и господину, которого сама выбрала? Само собой разумеется, она никогда не сможет делать то же самое, что её капитан, и ей не стоит даже пытаться. От неё требуется просто и честно выполнять то, на что она способна.
— Такое рабочее место трудно получить. Не правда ли, Авашима Сери? — бесстрашно пробормотала она и, подняв голову, уверенными, твёрдыми шагами пересекла коридор.

Часть 4. Мива Ичиген (Судьба) Автор: Адзано Кохэй

Оригинал


— Честно говоря, я был удивлён. — Мива без прикрас рассказал о своём впечатлении.
— Чем же? — низким голосом поинтересовался его друг уже в течение десяти лет — и называть его так в лицо ощущалось обоими смертельно немыслимым и неловким — Кокуджоджи Дайкаку.
— Встречей, случившейся ранее. Это напомнило, что в первый раз, когда я увидел тебя, ты веселился так же, как и на этой встрече.
— Веселился… Это выглядело так?
— Да, выглядело так, будто ты смеялся от души.
— Хм. — На замечание Мивы Кокуджоджи погладил подбородок, скрытый ухоженной белой бородой. При воспоминании о сцене, очевидцем которой он оказался, его глаза сузились. — Это было… Хорошо. Может быть, я смеялся над своей собственной мелочностью.
На этот неожиданный ответ глаза Мивы широко распахнулись.
Кокуджоджи, напротив, дерзко скривил губы.
— Неважно, что подобные мне могут делать или как сильно они могут этого бояться, в итоге снова всё закончилось столкновением Красного и Синего. Теперь я уверен, что человеческий интеллект в действительности не может постичь концепцию «Королей». И когда я об этом думаю, становится очевидна моя собственная мелочность называть себя лидером… или, скорее, являясь Королём, который не может избавиться от такого рода мелочности, как ни странно, начинаешь чувствовать внутренний трепет.
— Озорной поворот судьбы? Или, возможно, это тоже лишь замыслы Дрезденского сланца?
— Если у этой штуки есть разум, я, безусловно, желал бы с ней поговорить. В конце концов, у меня имеется бесчисленный список претензий.
С последней частью Мива был полностью согласен.
Красный и Синий собирались начать творить свою судьбу заново. Только куда это их приведёт? И что это будет означать?
Мива улыбнулся спокойной мягкой улыбкой и необычно для себя продекламировал танку в шутливой манере:
— Что за мысли высечены в камне, с каким намерением…
Услышав это, Кокуджоджи пожал плечами:
— …Я хочу знать, я желаю знать невозможное.

Часть 5. Зенджо Гоки (Собачий навоз, птичий помёт) Автор: Фурухаси Хидэюки

Оригинал


В течение десяти минут своей ежедневной тренировки с мечом на заднем дворе штаб-квартиры Зенджо спиной чувствовал пристальный взгляд. Когда он обернулся, чтобы проверить, то обнаружил Хабари, который сидел на низкой каменной стене, скрестив ноги и подбородком опираясь на руки.
— Что случилось, Хабари?
— Ну, я просто подумал, что это весело, Зенджо.
— Что?
— То, что ты делаешь. — Копируя Зенджо, Хабари сделал движение, словно замахивался деревянным мечом.
— Хм? — Зенджо немного склонил голову набок. — Да, думаю, размахивать палкой достаточно весело. То есть, для меня. Однако просто наблюдать со стороны должно быть скучно.
— Нет, это весело. Просто наблюдать тоже довольно весело.
— Вот как.
Ну, если Хабари так сказал, значит, это должно быть правдой. В любом случае, на Зенджо было не похоже нуждаться в дополнительных причинах. Он вернулся к своей тренировке… только чтобы чуть позже изменить элемент своего упражнения. В следующий момент что-то белое приземлилось возле его ноги. Оказалось, это был помёт голубя, пролетевшего над головой Зенджо.
— Ага, это определённо весело.
— Что?
— Только что ты увернулся от птичьего дерьма, да?
— Что с того? — Зенджо снова наклонил голову в недоумении. — Это нормально — уклоняться от таких вещей, будь то птичье или собачье дерьмо.
— Не-а, обычно невозможно. Вернее, собачий навоз обойти можно, но от птичьего помёта невозможно увернуться.
— В самом деле?
— С собачьим навозом это вопрос пространственного маневрирования, а с птичьим помётом — вопрос времени. В последнем случае помёт летит на тебя из-за границ твоей осведомлённости, делая его «незримой судьбой в действии», так сказать.
Говоря это, Хабари вдруг привстал, изменив своё положение на каменной стене… и в следующий момент птичий помёт упал прямо на то место, где он раньше сидел.
— Ты и сам прекрасно увернулся.
— Просто дурацкая удача. Я не знаю, смогу ли уклониться от него в следующий раз или нет.
С этими словами Хабари рассмеялся.

Часть 6. Шиоцу Ген (Суперорганизм) Автор: Фурухаси Хидэюки

Оригинал


— Хабари, ты слишком снисходителен, если дело касается Зенджо.
Когда планы были подготовлены заранее, упомянутый Зенджо мог проигнорировать их и умчаться; когда было общее построение, он тоже мог пропустить его и, так или иначе, улизнуть сам по себе. В действительности он имел тенденцию везде выполнять лёгкие распоряжения… или, скорее, у него изначально не было никакого стремления следовать приказам.
Передовой отряд бойцов Скипетра-4 и особенно их командир Зенджо Гоки часто был виновен в том, что действовал произвольно, и Шиоцу указывал на это, а также на небрежное отношение Синего короля Хабари Джина, который допускал такие действия уже довольно давно.
— Ха-ха, думаю, это правда. Какая незадача. — Хабари всегда отшучивался, возводя взгляд к небесам.
Но однажды, когда Шиоцу повторил своё откровенное мнение неизвестно в какой раз, Хабари вдруг принял серьёзный вид и сказал:
— Сидеть сложа руки, пока я не отдам вам приказ… Является ли Скипетр-4 организацией такого рода?
— Нет, это не так… — замялся Шиоцу. Он не мог прямо спорить, когда вопрос был поставлен таким образом. Что, однако, не означало его согласия.
— Сюда. — Хабари выхватил меч. Движение было лёгким, но навык владения мечом, скрывавшийся за ним, являлся необычайно отточенным.
— А?! — Шиоцу тоже выхватил свой меч и чисто рефлекторно отбил клинок Хабари.
— Шиоцу. Сейчас ты обнажил меч до или после того, как подумал хорошенько?
Хабари с улыбкой на губах вложил меч в ножны. Как ранее при обнажении, клинок был убран мгновенно, одним умелым движением, словно испарившись в воздухе. Только меч Шиоцу остался торчать, словно больной большой палец, в буквальном смысле ставя своего хозяина в неловкое положение.
— Если бы мы сравнили Скипетр-4 с одним единым живым организмом, нам пришлось бы признать, что его движения помимо всего прочего продиктованы рефлексами.
— И ты хочешь сказать, что это Зенджо?
— Нет, это не ограничивается только Зенджо. Ты и другие члены — каждый исполняет свои собственные соответствующие роли, как предписывают рефлексы. Набор этих рефлексов, взятых вместе, и есть действие Скипетра-4 в полном составе, что вполне отвечает моей воле… Ты сомневаешься в моих словах, не так ли?
Проговорив всё это, Хабари разразился хохотом, вернувшись к своему обычному состоянию.
— Ха-ха, это именно твоя роль. Продолжай сомневаться во всём, Шиоцу.
— …Ясно. — С угрюмым лицом Шиоцу убрал свой меч обратно в ножны.
Стоит ли говорить, что он не был согласен ни с чем из сказанного.

Часть 7. Хабари Джин (Безголовая курица) Автор: Фурухаси Хидэюки

Оригинал


— Скипетр-4 как организация будет сохранена, — объявил Шиоцу Зенджо сразу после церемонии похорон. Обычной практикой для клана, потерявшего своего Короля, являлся его роспуск, но… — Этой стране потребуется долгий срок, чтобы исцелиться после Инцидента Кагуцу. Со временем появится новый Синий король, чтобы подняться как носитель порядка, а до тех пор нужно бороться с преступлениями обладателей сверхъестественных способностей. Дворец-Вне-Времени в одиночку не справится с этой задачей.
Это была официальная причина. Зенджо молчал, ожидая, когда Шиоцу продолжит, и зная, что следом может услышать другую, по-человечески личную — и истинную — причину.
— …Хабари однажды мне кое-что сказал. Действия бойцов, взятых как Скипетр-4 целиком, самостоятельны, и это отвечает его воле. До тех пор, пока Скипетр-4 продолжит действовать во имя справедливости, воля Хабари будет жить… Это то, во что я верю. — Шиоцу, который обычно прямо смотрел на всё, в первый раз отвернулся. — Зенджо, что будешь делать ты?
— Хм?..
— Я позабочусь обо всём делопроизводстве. Всё, что от тебя потребуется, это формальное присутствие в качестве того, кто знал Синего короля.
— …Я не знаю, — наконец сказал Зенджо после довольно долгой паузы. — Я действительно не понимаю Хабари. Раньше мне казалось, что я его понимаю, но… теперь я хочу побольше подумать об этом.
— …Ясно.
Если бы Хабари сейчас был здесь, он сказал бы что-то вроде: «Зенджо, думать — это, на самом деле, не для тебя», — и рассмеялся. Но здесь некому было так сказать. Это обстоятельство заставляло внутренне окончательно увериться, что Синего короля больше нет.
— Ладно, тогда я просто сделаю то, что смогу, то, что умею лучше всего, это всё, — подытожил Шиоцу. Это была клятва самому себе.
Клан, который оказался отторгнутым после потери своего Короля. Нынешний Скипетр-4, и порядок Скипетра-4, который сохранился бы после этого, был подобен безголовой курице. Он продолжал бежать, не осознавая, что его голова уже отрезана. Но куда он направлялся?
Пожалуй, только Хабари в мире ином знал ответ на это.

Часть 8. Кусухара Такеру (Ты поймёшь, без сомнения) Автор: Фурухаси Хидэюки

Оригинал


В течение десяти минут обычной ежедневной тренировки по отработке замаха в ночном додзё Кусухара чувствовал пристальный взгляд на своей спине. Когда он обернулся, чтобы проверить, то обнаружил Зенджо, сидящего в позе сэйдза* как обычно. Только сегодня его голова была немного повёрнута в сторону Кусухары.
— Что-то не так, Зенджо-сан?
— М-м… Нет, прошу прощения. — Зенджо застыл в своей позе. — Я просто подумал, что это весело.
— Ох.
Кусухара с любопытством взглянул на свою одежду. Его тренировочная форма была ничем не примечательна.
— Весело?..
— Да, весело.
— Возможно, способ моего замаха выглядит нелепо?
— Нет, не поэтому… — Зенджо слегка склонил голову, пытаясь найти правильные слова. — Это просто весело.
— Ох… Тогда, если нет особых проблем, надеюсь, вы не будете возражать, если я продолжу?
Кусухара поправил захват рукояти своего деревянного меча и возобновил тренировку.
Довольно много его разговоров с Зенджо были такими, как этот — лишёнными направления и заметного смысла. Но молодой новобранец часто задавался вопросом, была ли причина только в том, что Зенджо не обладал даром красноречия, или в том, что по большей части он пытался говорить о вещах, которые невозможно выразить словами. В частности, было несколько случаев, когда Зенджо делал неясные замечания, о которых Кусухара изначально не мог даже сказать, являлись ли они обрывками рекомендаций или просто общими впечатлениями, а затем, несколько дней спустя, молодого человека прямо в середине тренировки озаряло, что именно Зенджо имел в виду.
— …В прошлом был некто, кто сказал мне, что это весело — просто смотреть. Полагаю, он имел в виду именно это, да, — сказал Зенджо с чувством, вероятно, несущим в себе большое «веселье».
— Ох…
Кусухара не думал, что был особенно необычным или что-то в этом роде по сравнению с другими бойцами, но, по-видимому, в нём заключалось нечто не сразу заметное, что было трудно выразить словами.
— Интересно, пойму ли я характер этого веселья, когда буду в вашем возрасте, Зенджо-сан, — задумался Кусухара.
— Да. К тому времени ты поймёшь, без сомнения, — сказал Зенджо и улыбнулся.
_______________
*Сэйдза — традиционная японская поза сидения на коленях.

Часть 9. Хисуи Нагаре (Продолжить) Автор: Судзуки Судзу

Оригинал


— Нагаре, ты вообще никогда не совершаешь ошибок, ха, — проворчал Сукуна, играя в видео игру с Зелёным королём Хисуи Нагаре.
Игра, в которой участвовали эти двое, являлась экшеном, требующим от игроков сотрудничества друг с другом. Несмотря на то, что в ней не содержалось ничего новаторского, она была достаточно хороша. С того момента, как они начали, и до сих пор Сукуна сделал около трёх ошибок, но счёт Хисуи Нагаре был — большой жирный ноль.
— Это не совсем так, — ответил Хисуи, не отрывая глаз от экрана. — Я всего лишь человек. Бывают моменты, когда я ошибаюсь.
— Не похоже на правду. И когда были такие моменты?
— Например, в то время, когда я бросил вызов Золотому королю.
Волнение Сукуны отразилось на его игре, добавив ещё одну ошибку в растущую коллекцию. Персонаж, за которого он играл, закричал, рухнул и исчез.
Между тем Хисуи бесстрастно играл дальше, продолжая говорить:
— В то время я совершил ошибку. Я получил удар от Золотого короля и упал, прямо как твой персонаж сейчас.
Даже теперь он слишком ясно помнил вес кулака Золотого короля. Удар был таким невыносимо мощным, что заставил получившего его поверить, что в него, должно быть, врезалась планета. Если бы у Хисуи было сердце, оно наверняка остановилось бы при ударе.
— В то время, помнится, я думал про себя: «Ах, я не смогу победить его в одиночку. Мне нужны товарищи».
— …И поэтому ты создал Jungle?
— Верно. После этого я действительно создал Jungle и приобрёл надёжных товарищей, таких как ты и Юкари.
На экране персонаж Хисуи открыл сундук с сокровищами. Из него выскочил персонаж Сукуны, снова готовый к действию. В этой игре, сотрудничая, игроки могли оживлять других.
— И теперь я снова готов бросить ему вызов. Я похищу Дрезденский сланец и перепишу мир. «Продолжить».
Сукуна фыркнул с улыбкой и поднял свой пульт управления.
— Ладно, тогда сейчас я выиграю эту игру затем, чтобы «Продолжить» тебе!

Часть 10. Годжо Сукуна (Цена победы) Автор: Судзуки Судзу

Оригинал


«Прекрасный☆Ангел, стоимостью 100 тысяч очков Jungle, выслежен!»
Когда Сукуна увидел этот тред на форуме пользователей Jungle, он нахмурился. Какой-то совершенно неизвестный пользователь делал так, как ему нравилось, отдавая приказы на доске инструкций.
«Пятый△»
«На складе в портовом районе был полный разгром»
«Ого, ничего себе, это почти война»
«Синие болтались по всему району»
«Прекрасный☆Ангел так себе чувак, ничего особенного»
— Тц. — Сукуна цыкнул языком и швырнул свой КПК через татами. — Придержи свой чёртов язык, если не знаешь, о ком говоришь!
Чтобы поднять его упавший КПК, протянулась рука. Якобы «выслеженный» Прекрасный☆Ангел Мишакуджи Юкари бросил беглый взгляд на экран и тонко улыбнулся.
— Это слова похвалы. Ты молодец, не правда ли, Сукуна-чан?
— Эта похвала ничего не значит. Это просто жульничество. Не стоит ни хрена.
Сукуна отказался от всего, чтобы бросить вызов Юкари, но остановился в шаге от достижения своей цели. Таким образом, с этим несделанным шагом, это могло бы чего-то стоить. Победа, одержанная при помощи вмешательства третьей стороны, была ни чем иным как позором.
Брови Юкари дрогнули, выдавая его досаду.
— Ты выиграл, но тебе не нравится, да? Какой же ты эгоистичный ребёнок, скажу я тебе. …Но ладно, давай посмотрим. В таком случае, у меня есть одна идея.
— А?
— Нападай на меня, здесь и сейчас.
У Сукуны перехватило дыхание. Юкари лишь бесстрашно улыбался.
— Если на этот раз ты выиграешь у меня честно и справедливо, не прибегая ни к чьей помощи, эти твои разочарования будут успокоены, не так ли? Или что, может быть, ты слишком боишься идти против кого-то, кого ты не можешь победить, как бы ни старался?
Провокация была очень простой, но Сукуна попался на эту наживку. Взяв в руки длинную палку, он встал.
— Как бы тебе потом не пришлось плакать, размазывая слёзы по лицу.
— Если ты действительно заставишь меня плакать и размазывать слёзы, то сможешь гордиться этим, Сукуна-чан.
Сукуна на данный момент был никак не способен победить Юкари. Однако, хотя он и не мог выиграть, отказ от вызова даже не рассматривался в качестве альтернативы. В конце концов, переворачивание неблагоприятных раскладов было именно тем, за что он боролся.

Часть 11. Мишакуджи Юкари (Стих для жареной курицы) Автор: Судзуки Судзу

Оригинал


«В специях твои чувства сокрыты…»
Этот стих сорвался с губ Юкари, когда он взбивал в миске яичный состав для смазывания, и тогда он обнаружил, что очень удивлён.
Чем он занимается в момент приготовления еды? Добавив взбитое яйцо к куриным ножкам, которые до времени оставались в холодильнике, он принялся обмазывать их яичной смесью. Мясо было таким холодным, что кончики его пальцев покалывало от боли, но это была небольшая цена за изысканный вкус, который, как он знал, будет достигнут в результате этого дополнительного усилия.
Эта хорошо прожаренная курица должна была стать главным блюдом сегодняшнего ужина, а также звездой завтрашнего бенто.
Добавив в смесь пшеничную муку, Юкари также намазал это сверху. Когда он закончил, то вспомнил, где слышал стих, который только что процитировал.
Это было, когда он ещё являлся учеником Бесцветного короля Мивы Ичигена. Оставив подготовительные этапы на попечение младшего ученика Ятогами Куро, он взял кухонный нож, чтобы помочь своему наставнику готовить. Когда они закончили приправлять курицу и поставили её жариться второй раз, Ичиген сочинил это стихотворение на лету.
Все многочисленные строки великолепной поэзии, которые читал Ичиген, были запечатлены в памяти Юкари. Иногда их блеск оживал в повседневной жизни Юкари, как сейчас, непрошено срываясь с губ молодого человека. И в такие моменты вместе с оттенком сентиментальности Юкари остро чувствовал, что его ныне покойный наставник действительно живёт в своём ученике, его сияние наполняло Юкари изнутри.
— …Так, сделано.
Вытащив курицу из масла, Юкари положил её на лист бумаги для выпечки, и вдруг неожиданно вспомнил: ах, да, он ещё не подготовил коробку для бенто. Он догадывался, что, вероятно, она была в кладовке, и, ненадолго оставив жаркое без присмотра, отправился за ней…
Когда он вернулся, то обнаружил нечто такое, чего совсем не хотел: Ивафуне, с пивом в одной руке, закусывал жареной курицей. На бумаге для выпечки ничего не осталось.
— О, Юкари-чан! Это действительно вкусно. Эта закуска идеально подходит к моему пиву! Ах, но почти ничего не осталось, так что, давай, сделай ещё, будь добр!
Кухонный нож, брошенный Юкари, задел щёку старика Ивафуне, а потом воткнулся в стену позади него.
Сомкнув ладонь на рукоятке другого ножа, Юкари вспомнил: «Когда крадёте еду, будьте готовы съесть лишь возмездие за съеденное».

Часть 12. Ивафуне Тенкей (Серая мечта) Автор: Судзуки Судзу

Оригинал


Бездна простиралась бесконечно.
Люди, которые были в курсе истинной причины появления этого кратера, называли его кратером Кагуцу, по имени чудовища, который его создал. Один лишь вышедший из-под контроля стоил 700000 жизней, которые он унёс с собой.
Прищурив глаза от морского бриза, зарождающегося в глубинах кратера и дующего в лицо, Ивафуне был погружён в свои размышления.
В прошлом здесь была его мечта.
Сущность Серого короля заключалась в том, чтобы защищать. И он пытался сделать это место раем для слабых. Серый клан, Собор, должен был стать щитом для тех, кто лишён клыков.
Но этот план провалился.
Отори Сейго не смог защитить даже собственный клан. Члены его клана, почитавшие его как своего Короля, были ввергнуты в пучину этого кратера — вместе с Кагуцу Генджи и Хабари Джином — и вместе с Отори Сейго.
Человек по имени Ивафуне Тенкей, находящийся здесь сегодня, был только шелухой, пустой оболочкой.
И теперь…
— Ива-сан. — Голос сзади позвал его по имени. Ивафуне повернулся в ту сторону, чтобы увидеть молодого человека — Хисуи Нагаре, Зелёного короля.
В некотором смысле, он являлся таким же, как Ивафуне. Это было то место, где он умер, и где родился. Хисуи умер как человек, чтобы затем возродиться как Король.
Мечта, занимающая Хисуи в настоящем, отличалась от мечты, которую в прошлом лелеял Отори Сейго. Отори Сейго стремился стать щитом для тех, кто лишён клыков. А Хисуи хотел дать клыки беззубым.
Являлось ли это дело хорошим или плохим, Ивафуне был не вправе судить. Всё, что он мог, это своими глазами увидеть, чем станет Зелёная мечта, которая появилась на свет в этом самом месте.
— Солнце почти зашло. Мы должны вернуться.
— …Да. Ты прав. — Ивафуне горько улыбнулся и бросил последний взгляд на кратер.
Оболочка Серой мечты была нескончаемо безгранична, глубока, туманна и так мучительно прекрасна.
_______________
*The Dream of Gray — вероятно, в названии имеется в виду «Мечта о Сером мире», «о мире Серого клана», «о мире, построенном Серым королём».

Часть 13. Фушими Сарухико (После потери) Автор: Кабэй Юкако

Оригинал


— Когда я был на первом году обучения в средней школе, Jungle стал внезапным поветрием. Все в моём классе установили это приложение даже прежде, чем я узнал о нём. Эй, эй, скажи, Фушими-сан, как это было в твоей средней школе? — простодушно спросил Домёджи, потягивая чай в комнате отдыха.
Вена на виске Фушими вздулась. «Даже если мы одного возраста, ты не можешь обращаться к старшему по званию офицеру с «эй, эй, скажи», ты, тупица…» — кипел он внутри, видимо, не замечая своего собственного отношения к Мунакате. Только в данный момент у него действительно не было времени, чтобы злиться на каждую мелочь, которую сказал или сделал Домёджи, поэтому, вздохнув, он неохотно решил ответить.
— Это было примерно так же. Прежде чем кто-либо во всём разобрался, приложение незаметно пропитало среду общения учеников средней школы… благодаря страху остаться в стороне и быть отвергнутыми своими товарищами количество пользователей росло в геометрической прогрессии.
С того момента, как Мишакуджи Юкари был отправлен, чтобы ворваться в Башню Михашира в качестве авангарда, Jungle, которые до сих пор скрывались, начали открыто делать то, что им вздумается. Скипетр-4, как ответственная за поддержание общественного порядка организация, был вынужден дежурить в режиме 24/7, чтобы сдерживать Jungle.
В свободную минуту, когда Фушими ненадолго вернулся в штаб принять ванну, он столкнулся в комнате отдыха с несколькими членами Особого отряда.
— Ты тоже его использовал, Фушими-сан? По счастью, я сам невольно избежал этого; в то время моё использование КПК было ограничено из-за строгости моей семьи и всё такое.
— Если ты рос в таком строгом доме, как получилось, что ты стал вот таким?.. — Бензай уставился на Домёджи с выражением полнейшей растерянности, написанным на его лице.
— Вчера, когда я делал обход, то столкнулся с Ятагарасу, и мы немного поговорили. Оказывается, он тоже недолго использовал приложение Jungle в средней школе. Фушими-сан, вы с Ятагарасу учились в одной средней школе, верно?
— Эй, Домёджи! Пожалуйста, думай хоть немного, прежде чем говорить! — Акияма сделал попытку осадить Домёджи, который обычно болтал, не думая, а затем взглянул на Фушими, проверяя его реакцию.
Беглый просмотр личной истории этих двоих наряду с другими обладателями сверхъестественной силы — дело, за управление которым отвечал Скипетр-4, — это всё, что нужно, чтобы сопоставить факты. Поэтому отрицание только сделает ложь очевидной, так что Фушими цыкнул языком, а потом подтвердил:
— Ну, да.
«Сарухико, ты такой классный!!!» — отозвался в его сознании голос, переполненный энергией до краёв.
Это просто значит, что прежде чем пересечь эту черту, наш мир был настолько крошечным, что я для тебя выглядел «классным», и всё.
Отбросив эту значительную самоиронию, Фушими взял форменный пиджак.
— Нет времени распивать чаи. Мы на дежурстве.

Часть 14. Ята Мисаки (Расстояние, на котором будет слышен голос) Автор: Кабэй Юкако

Оригинал


Ята растоптал отобранный КПК прямо на глазах у временного члена Зелёного клана.
— А-а-а-а-а..! Моя си-и-и-ла-а-а..! — заорал в отчаянии член клана.
— Твоя сила, мой болван. Это совсем не то, чем ты можешь гордиться, или то, что даёт тебе какую-то реальную связь; вместе с твоим КПК от тебя уходит и твоя сила.
Член Зелёного клана печально повесил голову, и Ята взглянул на него с презрением.
Сила Хомры, которую дал ему Суо, а Анна сохранила вживую, не имела ничего общего с тем, чем обладал этот жалкий парень, по значимости и весу они были несопоставимы. Сила Хомры была гордостью Яты.
— Я почти набрал достаточно очков, чтобы перейти на следующий уровень… У меня было больше очков, чем у кого-либо ещё в моём классе…
Всё же при виде того, как парень жалобно плачет и стенает, убитый горем, чувство вины стиснуло Яту изнутри — совсем чуть-чуть.
Может быть, такие парни, как этот, тоже ощущали недовольство своим маленьким тесным миром, противясь ему. Невозможность выдержать. Желание отомстить за это. Стремление вырваться на свободу… Может быть, их жажда силы была результатом всех этих удушающих чувств, которые они носили внутри.
— …Кхе! Никогда больше не смей ступать на территорию Хомры!
С упавшим настроением он оставил члена Зелёного клана, пригрозив ему, а когда повернулся, то понял, что на другой стороне дороги была припаркована машина Скипетра-4 с находившимся там лейтенантом.
Среди Синих, едущих по своим делам в организованной и дисциплинированной манере, при этом переговаривающихся по внутренней связи, был Фушими; он остановился на пути своего следования и теперь пристально смотрел на Яту.
— Что? У тебя ко мне претензии или типа того? С этой улицы вниз — город Шизуме, ха! И не смей лезть в наши дела, Синий!
Не задумываясь, Ята по привычке заорал во всё горло.
Теперь, когда он думал об этом, то всякий раз, когда сталкивался с Фушими после того, как тот покинул Хомру, он срывался на крик. Ну, для начала, его голос был громким от природы. Но впрочем, это едва ли могло помочь при таком расстоянии, которое его голос не мог преодолеть без крика.
Дымный ветер, несущий выхлопные газы, мчался вдоль дороги, разделяя этих двоих, развевая подол синей униформы Фушими.
Фушими коротко сказал что-то, может быть, Яте, а может, в переговорное устройство, прикреплённое к его лацкану.
С такого расстояния Ята ни хрена не расслышал его тихое бормотание.
Раньше он был уверен, что всегда сможет услышать Фушими, независимо от расстояния, но теперь просто не мог…

Часть 15. Фушими Ники (Причина для отказа умереть) Автор: Кабэй Юкако

Оригинал


Снова завыли сирены… В последнее время в городе возросло количество странных инцидентов. Похоже, что на сей раз случился взрыв, на том месте поднимался серый дым. Пока полиция не взяла дело под контроль, любопытствующие зеваки собирались в хаотичные толпы, даже несмотря на то, что на место происшествия прибыло несколько машин синего цвета. Застучали по земле сапоги, и молодые люди, одетые в синюю униформу, быстро вышли на улицу.
— Я дипломированная медсестра. Могу чем-то помочь? — окликнула я человека, который почти пробежал мимо меня, в резком тоне отдавая приказы в переговорное устройство.
— Ну, мы свозим раненых вон туда, так что, может, вы осмотрите их?
Когда я увидела лицо человека, давшего мне эти краткие, но чёткие инструкции, я была поражена… Нет, этого не могло быть. Боец казался чрезвычайно молодым, на вид ему едва исполнилось двадцать. С того инцидента прошло более пяти лет, так что это, конечно, не мог быть тот же самый человек…
В то время я прогуливалась по городу, как сегодня, когда мужчина, идущий в противоположном направлении, прямо передо мной внезапно захаркал кровью и упал. Обычно при падении человек инстинктивно пытается поддержать себя руками, но этот довольно высокий мужчина просто опрокинулся со всей изрядной силой свободного падения, как ребёнок, чья нервная система ещё не закончила развиваться.
Хотя на секунду я была парализована от неожиданности, но потом, бросившись к этому человеку, склонилась над ним.
— Вы страдаете хроническим заболеванием? У вас есть с собой лекарства? Кто-нибудь, пожалуйста, вызовите скорую! Эй, господин в жёлтой одежде, пожалуйста, позвоните!
Я позвала одного из случайных прохожих, который пытался снять эту сцену на свой КПК, несколько мгновений он был ошарашен, а потом начал набирать номер.
Тем временем распростёртый на земле человек, который, казалось, даже не понял того, что он упал, поскольку начал с крови на своей руке — её было так много, что она полностью окрасила конечность в красный цвет, — внезапно разразился диким хохотом.
— А-ха-ха-ха-ха! Что это за фигня?! Я умру?! Вы надо мной издеваетесь! Вот чёрт! Я не могу умереть! Если я умру, он почувствует тако-о-ое облегчение! Дерьмо! Это сли-и-ишком хреново! Ясен пень, я не собираюсь подыхать! Га-ха-ха-ха-ха!
Эксцентричное поведение упавшего человека, который бился в конвульсиях от смеха, крича о том, как не хочет умирать, напугало меня и людей, видевших это, так что в результате кольцо любопытных прохожих вокруг нас расступилось.
Я сопроводила машину скорой в больницу экстренной помощи и подробно рассказала персоналу о том, что произошло, но что стало с этим человеком дальше, я не знала. Я могла только надеяться, что ему станет лучше, и он покинет больницу, но, скорее всего, он страдал от какой-то сильно запущенной болезни.

Часть 16. Айдолы K (Предыстория к Айдолам К) Автор: Миядзава Тацуки

Оригинал


По сравнению с айдолом, продюсер, ответственный за представление исполнителя, такого как айдол с его или её очарованием для публики, является совершенно другим зверем, несмотря на то, что действует в том же мире шоу-бизнеса. Для айдола необходимое условие работы — вглядываться в свой внутренний свет и через обучение и самоотдачу позволять ему свободно сиять. С другой стороны, работа продюсера предполагает умение различать эти искры света в других, вынося их наружу, шлифуя их блеск и представляя их миру в удобной для восприятия форме. Айдол говорит, в основном, за себя. Говорить за других — этим занимается продюсер.
Разумеется, способы мышления и выражения, необходимые для того, чтобы быть айдолом или продюсером, оказываются совершенно разными. По этой причине, как правило, один из них вряд ли когда-либо будет сочетать в себе качества обоих. Но бывают и редкие исключения. Например, Широ, то есть, Исана Яширо, представляющий студию звукозаписи «Silver Records».
В дополнение к выступлениям в качестве айдола, он также успешно продолжал продюсировать Куро — полное имя Ятогами Куро — и темпераментного айдола Неко, удостоверившись, что они отвечают тенденциям времени. Он не выглядел слишком солидным или сосредоточенным, но на самом деле являлся продюсером с отличным чутьём.
И всё же, как бы редко это для него ни было, на сегодняшний день ещё некоторые из его дарований оказывались проблемными. Он пересмотрел тонны видеоматериалов, прочитал все статьи, которые смог найти, сделал множество звонков своим старым знакомым, но всё ещё не имел возможности устранить нынешнее препятствие. Его инициатива создать группу айдолов, включающую Куро, с которым он долгое время работал, чтобы сделать его популярным, и перспективных айдолов Яту Мисаки и Фушими Сарухико, столкнулась с неожиданными трудностями. Если быть точным, то всё сводилось не к Широ, представляющему «Silver Records», а скорее к агентству развлечений «Homura» и рекламному агентству «Scepter-4», с которыми, соответственно, были связаны Ята и Фушими, и к очевидному факту испорченных взаимоотношений между двумя агентствами, причём проблема имела более глубокие корни, чем это казалось на первый взгляд.
— И тут я подумал, что мы выйдем за жёсткие рамки агентств и сделаем что-то действительно серьёзное.
Недавно он попросил композитора из андеграунда написать песню для Неко, но это не сработало, поскольку он и «Jungle Pro» не смогли достичь хорошего взаимопонимания.
— Хм-м, почему все не могут слаженно работать вместе?
Когда Широ жевал онигири из белого риса, которые Куро приготовил и принёс ему на ужин, на него снизошло большое яркое озарение.
— Я знаю! Рис прекрасно всё объединяет. И с включением других ингредиентов, таких как измельчённая сушёная скумбрия, морская капуста и маринованный сушёный чернослив, вкус будет меняться!
Внезапно он увидел свет в конце тоннеля.
— Вот оно! С этим я внесу совершенно новую свежую струю в мир айдолов!
Этот пример талантливого продюсера с отличным чутьём представляется слишком непонятным для обычных людей.

Часть 17. Тоцука Татара (Маленькое обещание) Автор: Райраку Рэй

Оригинал


У Тоцуки было плохо с обещаниями.
Те, кто с детства слишком любят свободу, могут жить счастливыми и сильными сами по себе, даже не будучи под защитой, но ценой за это оказывается неспособность справиться с ограничениями, вне зависимости от их вида и того, находятся ли они на стороне тех, кого ограничивают, или тех, кто накладывает ограничения.
— Это так неудобно, что у тебя нет КПК, — заметил однажды Кусанаги, когда Тоцука был ещё в средней школе.
— Правда? Но я совсем не чувствую неудобства.
— Даже притом, что тебе снова пришлось ждать нас так долго?
В тот момент Тоцука пришёл в школу, где учились Суо и Кусанаги, и в течение некоторого времени ему пришлось бродить около школьных ворот, ожидая, пока эти двое выйдут. Для Тоцуки, у которого не было возможности связаться со своими друзьями, это являлось обычным делом, чтобы увидеть их, это доставляло ему удовольствие, поэтому он не беспокоился по этому поводу.
— Ну что ж, думаю, нам лучше составить расписание наших следующих встреч.
— Э, зачем?
— Что значит «зачем»?.. Если мы установим определённое время и место для наших встреч, мы избежим при встрече любых проблем. Не давая такого обещания, мы можем напрасно заставить других ждать или даже разминуться друг с другом…
— Мы можем обойтись без всяких обещаний.
— Почему? — спросил Кусанаги. Рядом с ним молчавший до сих пор Суо тоже взглянул на Тоцуку в лёгком недоумении.
У Тоцуки было плохо с обещаниями. Во многом из-за того, что он был ребёнком, который плохо переносит ограничения, но теперь, когда Тоцука задумался об этом, оказалось, что была ещё одна возможная причина: наверное, он также был ребёнком, который редко видел выполненными обещания, данные ему самому.
— Даже без обещания я выйду на улицу и найду Короля и тебя, Кусанаги-сан, так что всё в порядке! — сказал он тогда с улыбкой.
При воспоминании об этом Тоцука в настоящем слабо усмехнулся, несмотря на своё затруднённое дыхание. Он чувствовал, как кровь сочится изнутри без остановки и температура его тела постепенно снижается.
Тоцука больше не мог просто выйти на улицу и увидеть тех, кого он хотел увидеть. Теперь его обожаемая свобода была вне его досягаемости.
А то, что было в пределах досягаемости — это КПК, которого у него не имелось, когда он был ребёнком, и маленькое обещание от Кусанаги о встрече: «Дождись меня», — сделанное через КПК, когда линия соединилась.
Вдалеке Тоцука услышал звук стремительных шагов, бегущих вверх по аварийной лестнице.
Пока он ждал, когда шаги приблизятся, Тоцуке пришло в голову, как это неожиданно приятно — когда обещание, данное тебе, выполнено, — и он только слабо улыбнулся.

Часть 18. Камамото Рикио (Достоинства и недостатки слёз) Автор: Райраку Рэй

Оригинал


Камамото Рикио не мог видеть людей в слезах.
Зрелый мужчина с соответствующим телосложением, представительный и сильный теперь, он был слабым рыхлым мальчиком раньше, когда был маленьким. Даже цвет его кожи не являлся здоровым загаром, как сейчас; в то время его кожа была бледной, ясно указывая на то, что он почти никогда не бывал на солнце, и это принесло ему обидное прозвище «белой свиньи», когда над ним издевались.
Поэтому юный Камамото часто плакал. И когда Камамото плакал, Ята оказывался единственным, кто ему помогал.
Возможность быть подчинённым Яты наполняла юного Камамото гордостью и чувством безопасности. Ята был храбрым и сильным — героем, который прилетал на помощь Камамото, когда мальчик был в беде.
Таким образом, плакать было делом Камамото, в то время как Ята почти никогда не плакал, хотя это было не совсем «никогда». Камамото забыл причину, но ясно помнил, что видел, как большие капли, которые Ята не смог полностью сдержать, падали из его глаз, когда мальчик, покраснев, кусал нижнюю губу, а также беспомощное чувство потери опоры, которое тогда захлестнуло юного Камамото и заставило его тоже разразиться слезами, причитая: «Не плачь, не плачь, пожалуйста!» «И не собираюсь!» — огрызнулся Ята, подкрепив свои слова кулаком, несмотря на то, что он явно плакал.
С тех пор Камамото не мог видеть, как люди плачут. Те тревожные чувства из его детства оживали, когда он видел это, и под влиянием эмоций плачущего человека он оказывался не в состоянии сдерживаться.
…И сейчас в поднятых вверх глазах Яты, который сидел на диване напротив Камамото, дрожали слёзы.
— Проклятье!.. — Позволив гневу овладеть собой, Ята ударил себя кулаком по колену. Его одежда на животе была мокрой от крови Тоцуки. — Почему… Почему!.. — выдавил Ята, и это прозвучало скорее как стон.
В баре собрались члены Хомры, которые слышали, что произошло. Некоторые плакали, другие молча закипали от возрастающей ярости.
Наблюдая, как ещё одна слеза падает из красных и опухших глаз Яты, который продолжал кусать губы, Камамото вместе с беспокойством, всегда нападавшим на него в такие моменты, почувствовал в себе другой, даже более сильный всплеск эмоций, подозрительно напоминающий облегчение.
По крайней мере, Ята мог плакать.
Камамото был уверен, что гораздо больнее — не плакать, думая о тех, кто, как он знал, не мог пролить ни единой слезинки.

Часть 19. Кушина Анна (Розы и улыбки) Автор: Райраку Рэй

Оригинал


Кушина Анна не умела улыбаться.
До прибытия в Хомру она прошла через многое. Её заставляли носить одежду того цвета, который она не могла увидеть, — синего — и испытывать страдания в количестве, более чем достаточном для неё.
Под впечатлением, что плач только увеличит её переживания, Анна превратилась в куклу, которая ничего не чувствовала. И когда она это сделала, вскоре позабыла не только о том, как плакать, но и как улыбаться.
Но она думала, что, в основном, преодолела эту свою неспособность после прихода в Хомру, потому что члены Хомры показали ей так много весёлых и приятных вещей.
— Я считаю, что, улыбаясь, ты можешь сделать своё счастье больше, а при плаче твоя печаль уменьшится, вытекая со слезами твоих рыданий, — сказал однажды Тоцука. — Не нужно себя заставлять, но надеюсь, со временем ты научишься выражать свои эмоции.
…Ночь, когда умер Тоцука, подошла к концу.
Анна очнулась после короткого сна и с пустым лицом куклы спустилась в бар. Она не нашла там никого. Наверное, Кусанаги приказал всем уйти.
Некоторое время она просто вглядывалась в пустое пространство бара, застыв на месте, пока не услышала тяжёлые шаги, спускающиеся по лестнице позади ней.
— Микото. — Когда она обернулась, взгляду явился Суо.
Несколько мгновений он смотрел на неё, затем протянул правую руку. В ней была зажата одна красная роза.
Анна робко протянула руку и взяла её.
— Что бы ни случилось, сегодня — твой День рождения. Поэтому держись прямо и гордо, — сказал Суо ласковым голосом.
Потрясённая, Анна уставилась на розу в своей руке.
Для её глаз красный цвет цветка казался ярким и таким красивым, что этого было почти достаточно, чтобы заставить её плакать.
— С Днём рождения.
Анна сумела едва заметно улыбнуться.
…Я бы отдала эту розу Татаре.
Вместе с розой она передаст Тоцуке эти тёплые и счастливые чувства, трепещущие в её груди в настоящий момент. А печальные чувства она сохранит в себе, удерживая их скрытыми, так, чтобы они не показывали больше, чем то, что уже видно; она так решила.

Часть 20. Кусанаги Изумо (Отложенные чувства) Автор: Райраку Рэй

Оригинал


Кусанаги не был хорош в умении отпускать себя.
Чем больше был инцидент или чем серьёзнее оборачивалась ситуация в результате такого инцидента, тем спокойнее становился Кусанаги.
Если подумать, то же самое было, когда Суо пробудился как Красный король.
Его друг внезапно превратился в сверхъестественного Короля. Но Кусанаги не испугался. Он только указал на огромный Дамоклов меч, который материализовался над головой Суо, и сказал тоном, прозвучавшим почти шутливо:
— Эй, над твоей головой парит Меч, ты в курсе?
Думая об этом сейчас, он был более шокирован, но тогда им двигало лишь желание успокоить Суо, насколько это было в его силах.
Но неспокойные дни всё ещё продолжались. Кусанаги отчаянно пытался удержать их внезапно изменившуюся ситуацию, и, спустя примерно месяц, всё, наконец, настолько утихло, что его жизнь вернулась к норме, достаточной для того, чтобы начать думать о реконструкции бара Хомра и открытии его снова.
— Ха-а… Это точно вывело меня из себя.
Едва закончив большую уборку бара с помощью Суо и Тоцуки, в которой он сам принимал активное участие, Кусанаги вяло опустился на диван и, возможно, из-за усталости, чувство очень запоздалого шока прорвалось в нём, заставляя слова бесконтрольно падать с губ.
Тоцука вопросительно склонил голову набок:
— Что?
— Тот факт, что Микото теперь Красный король. Что делает нас членами его клана. Словно настоящие вассалы Короля, которые могут управлять пламенем… Обалдеть…
— А?! Ты обалдел только сейчас?! — Глаза Тоцуки были широко распахнуты от изумления. — Ты, определённо, здорово провёл время, Кусанаги-сан. — Он рассмеялся. — У тебя есть склонность слишком остро реагировать на мелочи, но когда случается что-то действительно важное, первое, что ты делаешь, это откладываешь на время свои чувства, да? И отпускаешь их только тогда, когда твоя осторожность в очередной раз ослабевает. — Тоцука высказал своё интригующее наблюдение; Кусанаги в настоящем вспомнил этот разговор, поскольку с объективной точки зрения пришёл к выводу, что в данный момент он был чересчур спокойным.
Кусанаги шёл, слушая звук волн, разбивающихся о берег и отступающих. Широко раскинувшийся океан был прекрасен и, по иронии судьбы, спокоен.
По-видимому, в настоящий момент чувства Кусанаги всё ещё были, как выразился Тоцука, «отложены» — для того, чтобы позволить ему сделать всё необходимое и не стать игрушкой необузданных эмоций.
Впереди Кусанаги показалась фигура Суо, в одиночестве сидящего на скале и попыхивающего фиолетовым дымом. Человек, который совсем недавно сжёг тело своего умершего друга, так что ни крови, ни костей, ни даже пепла не осталось, спокойно смотрел на океан.
Размышляя над вопросом, когда его всё ещё сдерживаемые эмоции, наконец, освободятся, Кусанаги медленно пошёл навстречу Суо.

Часть 21. Исана Яширо (Комната счастья) Автор: Такахаси Яситиро

Оригинал


Эта комната очень успокаивающая. Тёплое место, где обитают те, кто ответит: «Рады видеть тебя», — всякий раз, когда я возвращаюсь туда со словами: «Я вернулся».
Наверное, это то, что называется местом принадлежности. Вот почему я хочу остаться здесь.
Посреди этой маленькой комнаты стоит низкий чайный столик. Здесь все мы едим, окружая его со всех сторон, разговариваем и делаем много других вещей.
Наверное, именно так выглядят покой и безмятежность. Вот почему я хочу иметь своё место за этим столом.
Когда я сажусь там, то вижу, что все остальные тоже там. С ними я чувствую тепло в своей груди, моё сердце сжимается и иногда болит, но всё равно они дарят мне это счастливое чувство.
Наверное, именно так ощущается семья. Вот почему я хочу проводить с ними как можно больше времени.
Этот мальчик немного шумный, но очень добрый. Он несёт в сердце справедливость и честь, и живёт в соответствии с этим.
Эта девочка взбалмошна и свободолюбива, но также она постоянно нуждается во внимании и легко становится печальной. Озорная девочка, которая больше всего остального любит удивительных людей.
Этот человек во много раз умнее меня, и всегда помогает мне, когда я в этом нуждаюсь. Это весьма тревожно, потому что ничто не ускользает от её внимания.
А другой человек строг и серьёзен, и идёт своей дорогой в жизни чётко и прямо. Он гордится непоколебимой твёрдостью.
Просто проводить время с ними со всеми достаточно, чтобы заставить меня почувствовать радость. Под яркими лучами солнца мы вместе смеёмся и вместе размышляем над проблемами. И в темноте ночи, когда выключаем свет, мы вместе укладываемся и ворчим.
— Боже мой, ты безнадёжна.
— Это моё место и всё, мяу!
— Ты не можешь разгуливать в таком виде, Неко-чан.
— Сделай с ней что-нибудь, Вайсман.
— Хотел бы я это сделать, но э-э…
В этом нет ничего неправильного. Не было случая, чтобы я когда-либо считал, что счастье может быть неправильным.
Вот почему я отдыхаю и расслабляюсь в этой комнате. В моём успокаивающем и ярком месте принадлежности.
И сегодня, как всегда, мы все говорим в унисон слова, которые говорят, когда находятся со своей семьёй:
— Приятного аппетита.

Часть 22. Ятогами Куро (Ежедневная битва) Автор: Такахаси Яситиро

Оригинал


Кокуджоджи Дайкаку-ши был грозным.
Он сразу видел насквозь все мои ошибки. Стоит ли говорить, что халтурить, подходить к делу несерьёзно или действовать небрежно, не вкладывая душу, с ним было недопустимо. К моей гордости, являясь вассалом предыдущего Седьмого и Бесцветного короля Мивы Ичигена, я абсолютно не мог опозориться. Победа… могла быть трудной, но самое меньшее, что я должен был сделать, это убедиться, что он в начале своего дня будет сыт и доволен.
В конце концов, еда нужна для этого.
А буквально на днях он коротко заметил:
— Мисо с рыбой и бульоном из водорослей из пакета? Ему немного не хватает аромата.
— Ах?! И-извините. — Шока и унижения было почти достаточно, чтобы мои колени подогнулись.
Это не то, что вы думаете, я просто увидел пакет в супермаркете и подумал, что он отлично смотрится, почувствовав, что было бы неплохо добавить некоторое разнообразие, и более того, я был увлечён перспективой исследования новых качеств, которые он представлял… Нет, оправдания бесполезны, и делать их — только позорить себя дальше.
Если на то пошло, не похоже, чтобы Кокуджоджи Дайкаку-ши выразил мне своё недовольство и претензии. Он просто дал еде, которую отведал, беспристрастную оценку. Но это было именно то, что сделало даже хуже, глубоко пронзив моё сердце. Это было, словно смотреть в зеркало, которое отражает каждую твою ошибку; каждую попытку схалтурить или подойти к делу несерьёзно, каждое небрежное действие без души оно возвращает тебе назад… это было очень больно.
От Клаудии Вайсман-джоши, которая не могла должным образом оценить вкус японской кухни из-за ежедневных усердных научных исследований и изменения вкусовых рецепторов, моя готовка благополучно заслужила следующий отзыв:
— Куро-кун, еда, которую ты сегодня приготовил для нас, была восхитительной, как всегда.
В самом деле, человек, чьё умение лично выращивал Ичиген-сама, должен был обладать очень большим потенциалом. Поэтому если я просто поверю в себя и вложу все силы в свою готовку, этот путь обязательно откроется передо мной. А пока вернёмся к теме сегодняшнего курса…
— Эти овощи… Я не знаком со вкусом, но он довольно изысканный.
— Да. Он вызван приправой, которая в старой Японии была известна под названием kosui. В наши дни её называют phakchi или coriander*.
— Ясно. Неплохо.
Эти слова… Действительно ли мне можно принять их как похвалу высшей степени от Кокуджоджи Дайкаку-ши?
Среди восхищения, хором выраженная благодарность: «Спасибо за вкусную еду», — заставила мою грудь трепетать от волнения, поскольку я был тем, кто готовил эту еду.
А теперь перейдём к следующей битве — послеобеденному чаю.
_______________
* Кориандр (кинза) — в Японии эта приправа продаётся под разными названиями.

Часть 23. Неко (Мяустический человек) Автор: Такахаси Яситиро

Оригинал


Она странная и мяустическая женщина.
Она не удивляется ничему, что я делаю. Просто её лицо становится слегка обеспокоенным, и всё. В отличие от Куроске, она не сердится и не кричит на меня: «Эй, ты!!!»
Она похожа на Широ, но не полностью. Если бы это был Широ, он бы побездельничал со мной, а потом уснул так же крепко, как я, если бы нам случилось вместе греться на солнце. Но она не такая: позволяет мне использовать свои колени как подушку, пока сама только слегка дремлет, и можно сказать, что она сразу проснётся, если что-то произойдёт.
— Ни-и-ичего вообще не случится, так почему ты такая? — спросила я её однажды.
— Просто это я, — ответила она.
Она может быть даже более загадочной, чем Широ. Но я совсем не против, потому что её колени-подушка тёплые, и это позволяет очень крепко уснуть.
Я припоминаю, она часто гладит мои волосы, когда я сплю. Это тоже ощущается очень хорошо. Её руки тёплые, даже слишком, и как-то по-особенному нежные.
Также, когда кажется, что меня вот-вот отругают, она выходит немного вперёд и заслоняет меня от других. Тогда я могу сбежать, и ни Куроске, ни Лейтенант ничего больше не скажут.
Поэтому она действительно является очень необычной и мяустической женщиной.
Ах, но иногда она также может быть и ужасной.
— Неко-чан, знаешь, мне интересно, какого рода силой обладает твоя способность манипулировать восприятием. Мне очень интересно узнать, как восприятие соотносится с физическим проявлением, — сказала она, когда я превратилась в кошку, а она начала ворошить мою шерсть до самых корней и тискать меня, чтобы проверить размер моего кошачьего тела. Она обладала такой мяустической силой, что заставляла слушаться себя, поэтому я не могла убежать даже тогда, когда она начала дёргать меня за усы.
— Ой! Пожалуйста, прекрати уже это!
Если бы Кукури не вмешалась, спасая меня, она, возможно, продолжила бы «проверять» меня до самых кончиков моих клыков и когтей.
Когда я пожаловалась Широ, он только сказал:
— А-ха-ха! Моя сестра — просто такой человек.
Блин. Я не понимаю, что за человек — «такой человек», но с другой стороны, наверное, я в некоторой степени это понимаю.
Другими словами, Клаудия Вайсман — очень, о-о-очень мяустическая и странная женщина.

Часть 24. Таинственный мальчик (Связи) Автор: Такахаси Яситиро

Оригинал


Прежде чем мой голос умолкнет на тихой ноте, позволь сказать тебе это.
Не то чтобы я думал исчезнуть. Я не попрощаюсь и не уйду. Я просто ненадолго выпустил руку, которую держал, и всё. Молитвы ещё собираются здесь и кружатся вместе со мной, принимая форму цикла даже сейчас.
Ты всё ещё продолжаешь идти, двигаясь вперёд, только вперёд? Или ты ищешь своё следующее предназначение? Или, может быть, ты крепко держишься за то, что уже имеешь? Или тебе, возможно, просто нравится странствовать?
Поскольку есть люди, которые точно знают, что они хотят сделать со своей жизнью, также существуют те, которые лишь плывут по течению… В такие дни я буду приближаться — как проявление человеческого сердца, безграничного и… настолько могущественного, что сила, дарованная каменным диском Сланца, покажется лишь каплей в океане.
Требования, желания, стремления, надежда, тоска… — собрание этих молитвенных приношений не более чем крошечная капелька. То, что придаёт этим каплям форму и превращает их в цикл — это связи. Насколько я помню, ты называл эту объединяющую силу «узами».
Приди — сейчас, через эти узы — и твоя молитва также будет…

@темы: перевод, K-Project, Рассказы по K-Project

---

Side: Black & White (2)

#K_Project, перевод. Оригинал был тут (удалён) и тут (удалён)
рабочая ссылка

Название: K Side: Black & White
Глава 2. "Интерлюдия — Дремлющий". Глава 3. "Я — кошка!" Глава 4. "Интерлюдия — Ссорящиеся"
Перевод: Lady Garet
Оригинал: K Side: Black & White Перевод на английский happythexceed
Форма: вторичный перевод официальной новеллы
Пейринг/Персонажи: Исана Яширо, Ятогами Куро, Неко
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Примечание: Новелла "K Side: Black & White". Автор GoRA Red (Миядзава Тацуки), иллюстрации Судзуки Синго. Дата выхода 20.05.2013



Начало (Пролог. Глава 1)

Продолжение (Главы 2-4)

Глава 2. Интерлюдия — Дремлющий

Наконец Куро завершил свои воспоминания словами:
— Как видишь, Ичиген-сама имел опыт в разных областях, так что я не мог бы даже надеяться на сравнение. — Он скрестил руки в гордом удовлетворении.
— …
Но когда Яширо ничего не ответил, Куро беспокойно нахмурил брови и повернулся, чтобы заглянуть назад…
— Хр-р…
…где нашёл Яширо, как и ожидалось, крепко спящим — с лёгким и беззаботным выражением на лице.
Куро тихо вздохнул: «Похоже, он действительно был совершенно измучен…» Довольно непринуждённым движением он поднялся с кровати и, взяв одеяло, укрыл им Яширо — на его лице застыло выражение нежности, напоминавшее времена из прошлого, когда он делал то же самое, присматривая за трио дайфуку в качестве их старшего. «…Такой странный человек, — подумал он про себя. — Любопытная смесь тайны — с невозможностью понять то, о чём он думает, — и детской беспечности… Но вопрос в том, каково его истинное «я»?» Или может быть… «…обе стороны являются частью его характера?»
В то время как он, возможно, был лжецом, обманувшим Куро в момент их знакомства, он также являлся человеком, который с очень реальным риском для собственной жизни вернулся на стадион, чтобы спасти Куро.
Хотя его слова и действия, казалось, говорили о том, что он был поверхностным, не задумывающимся вообще ни о чём, имелись сведения, предполагающие неумеренную поглощённость земными заботами и спокойный, коллективный характер, не подходящий его очевидному возрасту.
— Он кажется одновременно добрым и злым… — Его глаза сузились в щёлочку, когда он глянул вниз на Яширо. — Боюсь… я всё ещё не понимаю тебя.
Вернувшись на тот стадион, он сказал Яширо, застряв в яме отчаяния, что «я всё ещё не понимаю тебя» — и это не было ложью. Но это ни в коем случае не означало, что он считал его «добрым Исаной Яширо». Просто он ещё не принял твёрдого решения.
Если он действительно был убийцей Тоцуки Татары, то…
— _ _ _
Глаза Куро вспыхнули опасным блеском, и он схватил Котовари. «…Тогда я буду вынужден тебя прикончить». Это была миссия, доверенная ему, поэтому он сидел здесь, охраняя Исану Яширо во время путешествия с ним. «Подозреваю, что прямо сейчас мы оба имеем дело с нашими демонами. Я должен выполнить свой долг, а ты… должен просто решить, кто или что ты есть на самом деле. Но, полагаю, это находится за пределами нашего контроля. Никто из нас не может взять на себя бремя другого, независимо от того, нравится нам это или нет, даже если мы оба оказываемся в одной и той же суровой реальности…»
Куро вздохнул, и вдруг —
— Куроске.
Строгий голос окликнул его сзади, и, обернувшись, он увидел Неко, обнажённую, только с единственным полотенцем, обёрнутым вокруг её тела, — она в упор смотрела на Куро с явным выражением обвинения.
— …Ты сейчас думал о чём-то странном, не так ли?
Её взгляд переместился на Котовари, который он держал в руках; вероятно, она что-то почувствовала и вышла из ванной, чтобы проверить.
Куро ответил, не потрудившись притвориться, будто ничего не понял:
— Я думал о том, что мне, возможно, придётся убить Исану Яширо.
На это Неко издала звук, средний между «Что-о?!» и кошачьим визгом, и вытаращила глаза. В следующее мгновение она выполнила невероятный кульбит, подскочив прямо с пола без каких-либо подготовительных движений и, оттолкнувшись от телевизионной стойки, сделала пол-оборота и приземлилась на кровать, обернувшись вокруг Яширо, чтобы защитить его. Это был акробатический подвиг, достаточный, чтобы вызвать у Куро бессознательное восхищение.
— Куроске-е-е… — Её тон стал глубоким и угрожающим. — Если ты хоть пальцем тронешь моего Широ, я буду…
Спящий Яширо неловко скорчился, поскольку руки Неко почти душили его, обвившись вкруг шеи. Тем не менее, Неко, казалось, нисколько не замечала этого, всё сильнее сжимая Яширо и глядя на Куро глазами, подёрнутыми тонким блеском слёз.
— Широ… Широ — мой!
— … — После долгого молчания Куро тихо фыркнул. — Успокойся. Я бы никогда не опустился так низко, чтобы убить кого-то во сне. Если я соберусь прикончить его, то это случится только тогда, когда я буду хорошо осведомлён о его преступлениях.
— К-как это должно меня успокоить?! И знаешь, Куроске, я уже давно думаю, что до тебя «не доходит» слишком многое! Ты — абсолютно из ряда вон!
— Ты последний человек, от кого я хотел бы это услышать! — Тем не менее, после этой вспышки он оборвал себя и кашлянул: — Гм. И вдобавок… — Он попытался вернуть самообладание. — Я не принял о нём твёрдого решения. Поэтому у меня нет причин убивать его. По крайней мере, пока нет. И просто чтобы ты знала… Мне не особенно нравится мысль о том, что придётся его убить. То, чего я действительно хочу — это верить ему.
Такие слова ясно говорили о его искренних чувствах по этому вопросу, и Неко замолчала, хотя в её глазах ещё оставался след настороженности.
— …Я всё ещё не совсем доверяю тебе. — Она скользнула вбок. — Широ — это всё, что мне нужно. Пока у меня есть он, то… это достаточно хорошо для меня. — Она нежно прижалась щекой к груди Яширо.
Куро хорошо знал, у Неко — девушки, чьё настоящее имя было тайной, под этой бездонной жизнерадостностью, яркой, поверхностной личностью должна была скрываться другая сторона: условно негативная. Иначе она бы никогда не оказалась так упорно, сильно привязана к Яширо, учитывая относительно короткое время её знакомства с ним.
Как она выразилась, она действительно приложила все усилия, чтобы построить для Яширо его идеальную фантазию, мир, в котором он мог бы чувствовать себя совершенно спокойно, — и в некотором смысле это в основном удалось, поскольку она удерживала жителей всего острова под контролем своих нервных манипуляций.
Не было бы преувеличением описать её силы как поистине пугающие.
«Как бы мне не хотелось это признавать, но Синий король тогда на стадионе опасался этой девушки больше, чем меня, — и она тоже была одной из тех, кто, в конечном счёте, спас нас. Хотя план, возможно, придумал Широ… Дамоклов меч, созданный ею, обманул даже Синего короля».
Силы Куро и Неко являлись настолько разными по своей природе, что сравнивать их было почти невозможно, но глубоко внутри он чувствовал, что… вероятно, она была более сильной, чем он, когда дело доходило до искривления обзора.
Здесь Куро смутно вспомнил Миву Ичигена, объяснявшего, что Стрейн можно было бы назвать «недоделанными Королями». «Хотя, по правде говоря, я даже не могу быть уверен, что она является в первую очередь Стрейн…» — иронично усмехнулся он про себя.
— Широ, Широ! — Неко начала поддразнивать Широ, во многом как настоящая кошка. Яширо довольствовался мирным похрапыванием, но Неко, похоже, не возражала.
Тут в голове у Куро возник вопрос. «Это напоминает мне… Широ говорил, что она однажды просто внезапно изменила форму с кошачьей на человеческую, как гром среди ясного неба… Если это так, тогда почему она изначально жила с Широ в образе кошки?..» Сейчас, возвращаясь к этому мыслями, это казалось ему действительно странным.
Для неё могло бы быть много других, более подходящих способов проводить с ним время, если бы она пожелала; она могла бы предстать как его одноклассница, или даже убедить его, что она — его возлюбленная или младшая сестра. Любое из этого было бы более естественным и, вероятно, тоже соответствовало её чувствам.
«Итак… почему кошка?»
Куро оперся коленом о кровать, открыв рот, чтобы спросить:
— Эй, почему…
… ты стала кошкой?
Неко при этом медленно подняла голову, её глаза сверкнули…

Глава 3. Я — кошка!

Первое, что она увидела… было огромное, бесконечное небо, вымытое до бледного оттенка.
Когда огромный Меч упал с небес на землю, все звуки и краски мира исчезли, и она парила в воздухе.
Она не знала, каким образом выжила. Ей казалось, будто она была спасена кем-то ещё, но с другой стороны, возможно, нет. И всё же первое, что она сделала, придя в сознание, несмотря на то, что не понимала, кто она и где находится, — открыла рот и громко закричала, осознав, насколько сильно изменилось то, что её окружало.
На пустынном фоне осталось несколько полуразвалившихся зданий, рухнувших в кучу, словно они были не из этого мира. Она не могла найти ни отца, ни мать, которые, как она знала, должны были быть с ней, и нетвёрдыми шагами начала блуждать по развалинам.
Она звала своего отца, звала свою мать; вспоминая об этом сейчас, она думала о том, что, возможно, именно тогда начала пробуждаться сила, дремавшая внутри неё.
Далеко-далеко.
Она чувствовала, как что-то звало её из какого-то невероятно далёкого места.
И всё же так близко. Что-то шептало ей прямо от пульса её сердца, и, используя эту странную силу, она наконец снова нашла тех, кто мог бы защитить её, кто мог бы её любить.
Но она делала это неосознанно, без каких-либо навыков или махинаций.
Эта сила… посеяла внутри неё семена скорби и боли для будущего, с которым ей наверняка придётся столкнуться.

* * * * *

Официальные документы зафиксировали факт падения Меча на землю как Инцидент Кагуцу.

* * * * *

Как только Папа вернулся домой, их дом превратился в особняк посреди оазиса. Папа, в реальности одетый в форму оператора беспилотника — в костюме и при галстуке, шагая от парадного, сменил эту одежду на тюрбан и ниспадающую складками шёлковую драпировку.
— Моргиана, — позвал он Маму. — Я дома!
— О, добро пожаловать! — Мама, которая только что вышла в прихожую, также была наряжена в костюм какой-то танцовщицы из далёкого королевства с довольно экстравагантным дизайном, оставляющим открытым живот.
— Как прошло твоё последнее путешествие? — спросила она тоном, в котором не было ни малейшего беспокойства.
— Ну, находясь между тем, чтобы быть схваченным птицей Рух и проглоченным морскими чудовищами, должен сказать, это был довольно тяжёлый день, но мы всё же сумели благополучно вернуться в гавань. Вот, возьми, дорогая: сокровища, которые я нашёл в секретных рудниках.
С этими словами он протянул ей мешок, наполненный огромными алмазами, сапфирами и другими драгоценностями.
— Боже мой! — Мама радостно взяла протянутые сокровища. — Не стоило! Большое тебе спасибо.
Мама поднялась на цыпочки, естественно, как и всё остальное, и поцеловала Папу в щёку. Эти двое вели себя, словно молодожёны — даже сейчас, спустя семь лет после их свадьбы.
Папа слегка рассмеялся, довольный, и проследовал в огромную гостиную. В ней стояло несколько больших мраморных колонн, а в центре переливался радужными оттенками фонтан с рыбами, резвящимися и прыгающими в его струях. Комнату украшала обстановка, отделанная золотом и серебром, а на возвышении лежала шкура с растянувшейся поверх неё девочкой.
Она болтала в воздухе ногами туда-сюда, поглощённая чтением, и Папа широко улыбнулся ей.
— Вижу, ты довольно страстный читатель, ???*.
— Кажется, ей действительно нравится эта «Коллекция детских шедевров со всего мира», которую ты купил для неё, дорогой, — объяснила мама, радостно зажмурившись.
Эта умная маленькая девочка являлась их гордостью и радостью. Её баллы по тесту на интеллект, проводившемуся перед поступлением в детский сад, заставили многих специалистов вернуться для более тщательного изучения. Она была не просто умной, их маленькая ??? была также по-детски яркой и доброжелательной.
Папа, Мама и ??? — это был их собственный маленький мир.
Тут в комнате раздался низкий рык животного — прямо за мраморными колоннами простирался огромный парк.
— О боже, кажется, Шафшар здесь.
— Я вижу. Полагаю, это означает, что нам нужно дать ему немного мяса!
Взгляд молодой пары был устремлён на великолепного льва, стоящего прямо за ними и нетерпеливо царапающего землю передними лапами.
— А! Папа! — Тут голова ??? поднялась…
… и в этот момент всё приняло свой обычный вид. Особняк стал обыкновенным арендованным домом, Папа вернулся в свой костюм, а Мама — в платье, и лев превратился в местного бродячего кота.
Лицо ??? расплылось в широкой улыбке, и она бросилась навстречу Папе:
— Добро пожаловать домой!
Книга, которую она отложила в сторону… называлась «Приключения Синдбада Морехода».
___________________
* ??? — обозначение имени Неко

* * * * *

??? только относительно недавно узнала о своих силах. Она отличалась от других детей в детском саду: в конце концов, ни один из них не мог позволить остальным переживать те же самые фантастические картины, которые рождались в её воображении; и осознание того, что она может делать это, явилось для неё подобием шока.
Она получила некоторое представление о своих силах после прочтения нескольких книг, которые купили ей родители, и решила, что для описания её способностей лучше всего подходит термин «Волшебник» — старики с длинными белыми бородами, которые часто появлялись в детских фантастических романах.
Эти люди могли побеждать врагов вспышками молнии и выпускать в воздух пылающие огненные шары. Но ??? считала своим самым главным уникальным навыком способность наколдовывать образы воображаемых чудовищ и больших дворцов, взгромоздившихся на скалах, — другими словами, силу иллюзии.
«Я тоже волшебник!» — заключила она.
Было два момента, в которых она вела себя довольно разумно: первый заключался в том, что она скрывала свои силы от окружающих; сами книги и шоу, которые ей очень нравились, подсказывали, что нужно делать. В этих историях тех, кто были известны как Волшебники, всегда уважали за их огромные силы, но одновременно они внушали страх и жили одинокой, уединённой жизнью глубоко в дикой местности и лесах.
— Определённо, я не хочу оказаться в таком положении, — сказала она себе.
Примерно в то же самое время в эфир вышло аниме, сюжет которого строился вокруг четырёх молодых ведьм-учениц, и ???, в восторге посмотрев его, взяла на заметку, что девушки в шоу уделяли большое внимание тому, чтобы скрыть свою настоящую природу от окружающих.
Те, у кого есть возможность владеть магией, как правило, не открывают этот факт кому-то ещё — это ??? усвоила из своего чтения и просмотров аниме.
Следует отметить, что хотя ??? была счастлива считать себя «волшебником», она ни разу не говорила о себе, используя термин «ведьма» — и это было просто потому, что «Я не превращаюсь!» Действительно, это был критерий, на котором она основывала своё решение.
Ведьмы-ученицы, которых она видела по телевизору, превращались в элегантных взрослых и сражались со своими врагами в лёгких, роскошных костюмах — но всё, что она действительно умела делать, это плести иллюзии. «Значит, я не ведьма…» — заключила ???, немного расстроенная пониманием этого.
И ещё был второй момент, в котором она была осторожна: ей хотелось убедиться, что она правильно понимает, каким видом силы владеет. Какими качествами она наделена? Каков диапазон эффекта? На ком она могла бы эффективно использовать свои силы? Это были моменты, на которых ??? строила своё исследование, довольно детским способом.
Сначала её родители. Затем её воспитатели в детском саду. Её друзья и соседи. Почтальон. Она даже зашла так далеко, что пыталась использовать свои силы на совершенно незнакомых людях, которых никогда не встречала раньше, и на ведущих новостей, которых видела по телевизору.
Её эксперименты показали следующее: применяя свои силы, она могла окутать иллюзиями целый город, заставив всех жителей верить, что идёт снег, хотя на самом деле был яркий солнечный день. Все, кто выходил на улицу, надевали высокие сапоги и брали в руки зонт, казалось, приготовившись сражаться со стихией.
Однако, несмотря на отсутствие каких-либо реальных препятствий или помех, несколько человек поскользнулись и упали, и, обнаружив это, ??? быстро в панике растворила иллюзию.
Это удивило даже ???; она и представить не могла, что её силы настолько велики. Однако эксперимент показал и кое-что ещё: как только она рассеяла иллюзию, все, кто находился под её чарами, полностью и совершенно забыли, что что-то вообще случилось. Более того, они не просто чувствовали пробелы или ошибки в памяти; вместо этого они могли переписать всё, что пережили под воздействием её иллюзий, в соответствии со своим собственным пониманием.
В случае с людьми, которых застигли вооружёнными зонтами против несуществующего снега, они просто объяснили это так: «Ну, я решил, что это похоже на снег, поэтому взял зонт на всякий случай. В конце концов, в прогнозе погоды передавали, что может пойти снег. Или, возможно, знакомый упомянул об этом». Таким образом, они равномерно продолжали свою повседневную жизнь, довольствуясь этими ошибочными воспоминаниями.
Вот каким образом ??? могла время от времени приглашать своих Маму и Папу в фантастические миры «Синдбада Морехода» или «20 тысяч лье под водой», уверенная, что в тот момент, когда она рассеет иллюзию, всё вернётся к норме. На сегодняшний день это даже дошло до того, что когда она была поглощена книгой, которую читала, то бессознательно создавала иллюзии и втягивала в них окружающих.
Также она постепенно пришла к пониманию, что если она потеряет концентрацию и начнёт сосредотачиваться на чём-то ещё, её «чары» становится легче разрушить. Однажды она попыталась заставить окружающих увидеть её как взрослую женщину, но эффект естественным образом исчез после одной ночи. Хотя напротив, незначительные изменения внешности — вроде того, что она казалась на несколько сантиметров выше, — можно было поддерживать до двух месяцев.
Открытие, что чем больше расстояние между реальностью и иллюзией, которую она хочет сохранить, тем труднее задача, — действительно явилось важным достижением.
Она также узнала, что её силы не распространяются на людей и объекты, которые она не может непосредственно воспринимать. И почему-то она, кажется, не могла навести никаких иллюзий на Тамагору — кота, который иногда заходил к ??? в дом. Она, как могла, пыталась повлиять на толстого чёрного кота — животное только спокойно наслаждалось едой, приготовленной Мамой, и, бросив взгляд на ???, удалялось снова.
Также и в этот особенный день, когда ??? вернулась домой из детского сада, она нашла Тамагору растянувшимся подремать на веранде, и быстро подкралась к нему.
— Доброе утро, Тамагору.
Кот только поднял голову и начал умываться; бросив лишь беглый взгляд на ???, казалось, безучастный к её присутствию, а затем вернулся к своему умыванию. Учитывая его конституцию и состояние шкуры, было ясно, что Тамагору пришёл сюда сквозь годы. Как рассказывали Мама и Папа, он бродил по этой области даже задолго до того, как ??? родилась.
Он бесстыдным образом заходил к людям в дома, выпрашивая еду, а иногда исчезал на несколько дней в зависимости от своего настроения. Но, несмотря на его своенравный характер, вместо того, чтобы презирать его, он, напротив, был весьма популярным любимцем среди местных жителей.
Очевидно, «Тамагору» его назвал старик, живущий по соседству, но, видимо, от рождения он не имел настоящего имени, поскольку был котом, живущим, как ему вздумается. Действительно, ??? слышала, как учитель фортепиано, живущий через четыре дома, зовёт его «Куро», в то время как мясник, живущий в торговом квартале, называл его «Чабби-чан»*.
— …
???, застыв, уставилась на Тамагору, успокоив своё сознание. На передний план её разума выступил серый оттенок с несколькими пронизывающими его нитями, и хотя это могло показаться запутанной массой, в действительности всё было не так уж сложно — и эмоции, которые она уловила от этого, все были спокойными, расслабленными.
— Похоже, у тебя сегодня хорошее настроение, Тамагору.
Она улыбнулась про себя; ??? была способна, в определённой степени, улавливать настроения и эмоции других живых существ вокруг неё — сила, которую можно было назвать продолжением её способностей. Каждый раз, когда она использовала свои силы манипулирования восприятием, она могла — на мгновение — машинально считывать эмоции тех, кто являлся её целью. Затем она принимала это как собственный образ и приступала к раскрашиванию этих эмоций в цвета, которые она подбирала для них в своём воображении. Этот запрос осуществлялся с такой молниеносной скоростью, что она могла творить своё волшебство.
Процесс распространения её иллюзий на весь город проходил по той же самой схеме. Она считывала эмоции нескольких сотен людей — одновременно, хотя и достаточно вскользь, — а затем начинала раскрашивать их разум информацией, которой хотела их наполнить.
Причина, почему она не смогла повлиять на диктора телевидения, объяснялась только тем, что она не могла захватить контроль над мыслями диктора через телевизионный экран. Другими словами, диапазон её сил ограничивался областью, в которой она могла непосредственно ощущать умы тех, кто являлся её целью. Однако ??? на самом деле не понимала этого в таких подробностях — она просто знала, что если сможет читать мысли своей цели, это облегчит использование её сил.
И прямо сейчас: «Хорошо… Давай сделаем ещё одну попытку!» Она снова попыталась направить на Тамагору свои силы, меняющие восприятие.
Она настойчиво фиксировала пристальный взгляд на Тамагору, внушая животному уверенность в том, что «Я — человек».
Тамагору молча взглянул назад жёлтыми, похожими на бусины глазами, а потом открыл пасть в широком зевке, потянулся и плюхнулся на спину, выставив мех на животе с прострелами белых прядей на всеобщее обозрение. Как бы вы ни смотрели на это, было ясно, что это не животное, считающее себя человеком.
Плечи ??? опустились от признания поражения; как она и подозревала, казалось, её иллюзии не работали на Тамагору. Хотя она ещё не могла определить, был ли это недостаток, присущий всем котам, или просто Тамагору оказался особенным, она фактически обнаружила, что вместо того, чтобы расстроиться… на самом деле почувствовала, что раздувается от восхищения.
Её силы могли влиять на самих взрослых, таких как Мама и Папа, и её воспитатели в детском саду, но всё же этот одинокий чёрный кот мог с лёгкостью избавиться от её иллюзий. «Он потрясающий…» — подумала она про себя с некоторой долей страха и потянулась вперёд, чтобы погладить живот Тамагору. Она решила, что в будущем также потренируется использовать свои силы на других, не похожих на человека, животных, когда…
— Тамагору! — раздался хриплый голос, и ??? удивлённо приподнялась. — Тамагору!
Зов послышался довольно близко, и старик, одетый в серую одежду в японском стиле и соломенную шляпу, высунул голову поверх высокого бамбукового забора, отделявшего дом ??? от соседнего участка.
— Тамагору!
??? застыла на месте, но Тамагору в ответ, казалось, выглядел счастливым: он с мяуканьем умчался в направлении голоса, прыгнув в сад и скользнув сквозь бамбуковую ограду на территорию соседей.
— О, Тамагору! Ты здесь, хороший мальчик! — Он медленно перевёл взгляд вниз; казалось, что, пройдя сквозь бамбуковый забор, Тамагору ласково тёрся о ноги старика. Это был старик, который жил по соседству, — и тот, кто назвал этого чёрного бродячего кота «Тамагору».
Когда ??? поклонилась в его направлении, он крикнул:
— Ты хорошо делаешь? — с широкой улыбкой, застывшей на лице.
Один глаз его начал становиться мутно-белым от катаракты, и к этому моменту в его рту осталось лишь несколько зубов, но ??? вежливо ответила:
— Да, просто отлично, спасибо, — прежде чем быстро встать и отступить внутрь.
Честно говоря, этот человек казался ей немного пугающим. В прошлом году или вроде того его разум начал уходить; иногда он мог забыть лицо своего собственного сына, и Мама говорила, что его видели бесцельно блуждающим по окрестностям среди ночи. Когда она отважилась взглянуть через плечо, то обнаружила, что человек всё ещё широко усмехается и смотрит на неё.
Почти бессознательно она заглянула в сознание этого человека — и не нашла каких бы то ни было организованных мыслей или эмоций, только тёмная, спутанная, перемешанная масса. От этого холод пробежал по её спине, и она торопливо шмыгнула внутрь.
Человек продолжал говорить с ней, но сейчас она находилась слишком далеко для того, чтобы разобрать его слова, думая про себя: «Я не могу понять чувства этого человека… Значит, мои силы, возможно, не будут действовать на него».
___________________
* Куро (в оригинале написано Kurou) в японском означает «чёрный», Чабби (Chubby) в английском — «толстый». Применительно к кошачьим кличкам, Тамагору могли называть — Черныш и Толстяк.

* * * * *

В тот вечер за обедом Мама и Папа обсуждали старика-соседа. По-видимому, он вызывал немалое раздражение среди окружающих соседей, стуча в чужие двери, ударяясь в громкое пение среди ночи и тому подобное.
— Мне действительно хотелось бы сделать для него всё возможное. В конце концов, он очень любит ???, — заметила Мама — очень добросердечный человек, но Папа криво усмехнулся.
— Правда, но… в действительности это не наше дело. Будет лучше оставить подобные вещи профессионалам.
Сидя на своём детском месте и слушая разговоры взрослых, она подумала про себя: «Надеюсь, с Цзидзи никогда такого не случится…»
В то время как её дедушка по материнской линии уже умер, её дедушка по отцовской линии ещё был в добром здравии. Живя всего в нескольких сотнях метров отсюда, он иногда заглядывал навестить свою обожаемую ???. Даже миска для риса, из которой она ела прямо сейчас, была подарена дедушкой на день её рождения; миску украшало изображение дракона на белом фоне.
Тем не менее, даже для умной ??? было трудно постигнуть понятие «старения».
«Пожалуйста, пусть с ним никогда такого не случится..!» — молилась она, с суровой невинностью ребёнка отчаянно отличая её собственного дедушку от человека по соседству.

* * * * *

После еды ??? почистила зубы, приняла ванну и приготовилась идти спать, и тогда, забравшись под свой футон, начала читать книгу. Отрывок, который она в этот вечер выбрала для удовольствия перед сном, назывался «Старая японская сказка» — история из «Коллекции детских шедевров со всего мира», которую подарил ей отец.
Позже она поняла, что это… было неправильным выбором, поскольку на страницах этой истории оказалось несколько довольно пугающих сказок, например, одна о послушнике из храма, который едва остался в живых после того, как его схватила старая ведьма, или другая, о снежной женщине, которая заморозила юношу во льду, или ещё одна, о том, как буддистский священник стал одержим блуждающими духами на месте древней битвы и изуродовал свои собственные уши.
Это было уже слишком.
Хотя, вероятно, эти истории были адаптированы для детского понимания, они ни на йоту не лишились своего изначального ужаса, и, возможно, чтобы усилить ощущение реализма, на страницах красовались жуткие иллюстрации.
Старая ведьма, протягивая пальцы, похожие на сучья, пыталась схватить молодого послушника; снежная женщина широко усмехалась, выдыхая поток ледяных кристаллов; духи павших солдат окружили человека, чья кожа была покрыта сутрами*. Такие картинки можно было найти разбросанными по важным моментам в рассказах, что ясно демонстрировало тщательность, с которой была отредактирована книга.
Тем не менее ??? теперь была совершенно напугана и отставила книгу в сторону. Она с головой забралась под одеяло, попытавшись заснуть, но вскоре почувствовала непреодолимое желание — ей нужно было сходить в туалет.
Мама должна была скоро прийти, чтобы поцеловать её на ночь, поэтому она хотела, по крайней мере, дождаться её — но, в конечном счёте, желание стало невыносимым и, пересилив себя, она выскочила из-под одеяла и направилась к ванной внизу.
___________________
* Сутры — священные тексты в буддизме.

* * * * *

Закончив своё дело, она окликнула маму, которая мыла посуду на кухне, и начала подниматься по лестнице в свою комнату. Заметив, что из кабинета Папы просачивается свет, она заглянула внутрь и обнаружила, что её отец сидит в кресле и читает книгу в мягкой обложке. Можно было бы сказать, что ??? унаследовала любовь к чтению от своего отца.
Он медленно потягивал виски из массивного стакана, который держал в руке, и читал, перелистывая страницы. Эта комната была до краёв заполнена Папиной коллекцией книг.
— Папа? — позвала она.
Он обернулся к ней с нежностью на лице.
— Что случилось, ??? ? Не спится? — ??? ощутила огромную любовь, исходящую от него в этот момент, и её лицо расплылось в широкой улыбке.
Чувствуя, что ей хочется немного внимания, она спросила:
— Что читаешь, Папа?
Он взял в руки старую книгу.
— О, это? Ну, это называется «Wagahai wa Neko de aru»* или «Я — кот». Я впервые прочёл её довольно давно, но мне нравится возвращаться к ней и перечитывать снова и снова.
Первым впечатлением ??? было: «Ну, какое же смешное название».
— О чём это?
На её вопрос выражение Папы стало задумчивым.
— Хм-м… трудно объяснить. Это история о коте, который был домашним любимцем профессора университета.
— История о коте?
— Именно. Это довольно интересно, здесь рассказывается о том, как кот видит мир людей.
Глаза ??? стали огромными от удивления.
— …Что означает «wagahai»?
Папа рассмеялся.
— Да, полагаю, ты ещё слишком мала для того, чтобы знать это слово. Это личное местоимение, подобное тем, что мы сегодня используем, говоря «я» или «меня» — слова, которыми мы пользуемся для обозначения самих себя.
На его объяснение ??? ответила:
— Ясно… Так значит, кот называет себя «wagahai»? — Здесь в её голове возник образ Тамагору, и ??? обнаружила, что невольно задаётся вопросом, не будет ли он также обозначать себя этим словом.
Папа лукаво рассмеялся.
— Ну, это не совсем так. История пытается описать, с точки зрения кота, юмор и странности, свойственные человеческому обществу. Этот литературный жанр называется «сатира». Поэтому автор сделал кота чрезмерно важным и использовал напыщенное местоимение «wagahai» для того, чтобы он говорил о себе, словно возвышаясь над окружающими его людьми.
Но, конечно, ??? ещё не совсем всё поняла, и поскольку она сидела, молча моргая, Папа с нежностью погладил её по голове.
— Я уверен, ты всё лучше поймёшь, когда станешь старше. И тогда сможешь взять это.
— Правда?! — Её глаза заблестели; без сомнения, эта книга содержала удивительно интересную историю. В конце концов, Папа перечитывал её десятки раз, и его выражение в тот момент, когда взгляд пробегал по странице, ясно показывало, что он получает удовольствие. — Обещаешь?
— Обещаю, — с усмешкой ответил он, и они переплели пальцы, чтобы скрепить свою клятву.
Тут вошла Мама, вытирая руки о передник.
— О боже, и что это вы двое тут замышляете? — Видимо, она уже закончила мыть посуду.
— Что? — настаивала она в ответ на Папино лукавое выражение.
— О, просто преподаю нашей дочери немного литературной теории.
Мамины глаза прищурились от радости, и она положила руки на бёдра.
— Ну, это всё хорошо и правильно, но не время ли ??? быть в постели?
— Да! — ответила она, размахивая руками, как клоун, и вызывая у своих родителей смех.
___________________
* «Wagahai wa Neko de aru» («Я — кот» или «Ваш покорный слуга кот») — сатирический роман, написанный в 1905—1906 гг. Нацумэ Сосеки. Является классикой японской литературы.

* * * * *

После обещания, данного в присутствии Мамы, ??? вернулась в свою комнату и нырнула под одеяло, а Мама ласково погладила её.
— Спокойной ночи.
Её улыбка была наполнена нежностью, а потом она ушла, оставив включенным только ночной свет. Несмотря на свой возраст, ??? нисколько не боялась спать одна, она как будто немного растягивала свои ощущения, улавливая нежные чувства любви и ласки, струящиеся от её Мамы и Папы. Она была благословлена способностью ощущать их любовь всегда, когда хотела.
Сегодня, как и в любой другой день, она купалась в их абсолютной любви, поскольку их чувства просачивались из всех уголков комнаты. ??? довольным взглядом обвела свою комнату, отметив фигурки супергероев и футбольный мяч, и тому подобное; все подарки от её родителей.
«Они действительно дорожат мной…»
С такими мыслями, танцующими в её голове, ??? медленно погрузилась в сон.

* * * * *

Вот так ??? проводила большинство своих дней. Несмотря на юный возраст, она была довольно красивой и пользовалась популярностью среди товарищей по детскому саду, а также среди учителей и других взрослых вокруг неё.
— Она уже сейчас так очаровательна, что вполне может стать какой-нибудь знаменитой артисткой или актрисой, когда вырастет! — размышляли матери, приходившие забрать своих детей в послеобеденное время, и это заставляло щёки ??? покрываться румянцем.
По сути, её мир был полностью пропитан любовью, направлявшей её путь. Все обожали её, все хотели с ней пообщаться, все хотели завязать с ней какие-либо отношения. В общей сложности, единственным, кто, казалось, не желал уделять ей должного внимания, был кот Тамагору.
Однако… среди такой комфортной, удовлетворительной ситуации иногда — заметьте, лишь изредка, время от времени — что-то случалось… будто рябь пробегала по спокойным водам, которые составляли жизнь ???.
И это почти всегда было связано со стариком по соседству.
В тот особенный день ??? как обычно играла перед своим домом, когда старик шагнул из ниоткуда — и ??? застыла там, где стояла.
— Ах… ах… — обратился он медленным, приглушённым голосом. Его фигура отбрасывала длинную тень на землю, а беззубый рот распахнулся в тёмной, зияющей пасти.
— Я… я-а-а… — Его глухой, охрипший голос скользнул сквозь вечерний воздух и эхом отозвался в ушах ???, просачиваясь внутрь.
Она попыталась найти убежище в доме, но человек стоял прямо на пути, ведущем к её подъезду, и она не смогла пошевелиться.
— □□□□□□□□, — сказал он, выпустив поток неразборчивых слов, и ??? не смогла понять, что именно он говорил.
— □□□□□□□□, — повторил он снова, но ??? всё ещё не понимала. Человек подошёл на шаг ближе, и в ответ ??? тоже отступила на шаг. Он вскинул голову, и солнечный свет, струящийся из-за его спины, бросил на его лицо глубокую тень.
— □□□□? □□□□□ □□□? — И вдруг, в одно мгновение, она внезапно поняла его речь, её разум, наконец, правильно сложил слова. Он говорил: «Итак, теперь ты маленькая девочка, а? Мне так жаль. □□□□ — как долго ты была маленькой девочкой?»
Она вздрогнула, словно на неё только что опрокинулось ведро холодной воды. «Этот старик…!» Она дрожала, напоминая себе: «Он просто сумасшедший! Его разум в таком расстройстве, что он даже не помнит, как выглядит собственный сын!» Если бы она не утешала себя таким образом, то, вероятно, рухнула бы на землю. Её сердце глухо колотилось в груди, как сигнал тревоги, её голова болела, раскалываясь.
Было такое чувство…
Было такое чувство, будто что-то важное… разрушалось, и она инстинктивно испустила пронзительный визг.
— □□□? — позвал человек, произнеся на этот раз чужое имя. Имя мальчика, которое ??? никогда раньше не слышала. Этот человек казался ей какой-то демонической фигурой, монстром.
— Мрряу. — В этот момент… раздался ленивый голос кота — просительно мяукавший, наполненный жизненной силой, но при этом нагло дерзкий, выпрашивающий внимания. Мир медленно, но верно снова обрёл свои краски, и зрение ??? прояснилось.
Существо, стоявшее перед ней в лучах заходящего солнца, было не демоном и не монстром, а стариком с непринуждённой улыбкой на лице. Чёрный кот спрыгнул с верхушки соседской бетонной стены.
— О, Тамагору! — Старик вяло взял кота на руки и поднял его. Кот издал глубокое урчание, и человек стал гладить голову животного трясущимися пальцами.
??? не упустила свой шанс.
— Я ухожу! — с этими словами она бегом обогнула старика и умчалась в подъезд своего дома.
— Ах… — начал он, очевидно, собираясь возразить, но она не стала слушать его, вместо этого захлопнув дверь. Закрывшись на замок, она круто повернулась и крепко прижалась к двери спиной.
Почему-то на её глаза навернулись слёзы.
— Нет, это… это не так… — безотчётно убеждала она себя. — Это не так, это не так.
Она была очень, очень расстроена… но не понимала почему — и поэтому объяснила свои эмоции так: «Это — глупый Тамагору! — обвиняя про себя маленького чёрного кота. — Не приближайся к этому странному старику!»
Но даже она понимала, что только обманывает себя.

* * * * *

Для детского возраста ??? не являлось трудным подвигом забывать подобного рода несчастные инциденты, и поскольку каждый день приносил новые приключения, то, о чём говорил старик, исчезло естественным образом, без усилий со стороны ???. Чтение книг, игры с друзьями, общение с родителями — посредством этих действий чувства тревоги и страха, которые ??? испытала в тот момент, в конце концов успокоились, и дни ??? постепенно снова вернулись к своему нормальному, удовлетворительному состоянию.
Но эти чувства отнюдь не исчезли полностью.
Как заноза, они глубоко вонзились в юную память ???, в самую слабую, наиболее чувствительную часть её психики, и иногда — только иногда, — если она переставала быть бдительной, то ловила себя на том, что её сердце пульсирует острой болью.
В такие моменты она была взволнована и, встряхивая головой, напоминала себе: «Этот человек… это были просто речи сумасшедшего» и «Я не должна беспокоиться о нём. Все эти пугающие вещи… ничто из этого не было реальным».
Когда она услышала, что старика поместили в дом престарелых, то испытала прилив нескрываемого облегчения, который потряс даже её саму; она плясала от радости, приговаривая: «Слава Богу» и «Наконец-то!..»
Однако она чувствовала и приступ сожаления. «Надеюсь, там он обретёт покой… — молилась она, сложив руки вместе. — Пожалуйста, пусть этот старик найдёт там счастье».
Тем не менее для ??? это теперь означало возвращение к поистине мирным дням. Она была уверена в этом. Пожалуй, несколько чересчур удобная жизнь — но, тем не менее, являвшаяся счастливой, безопасной и доброй. Жизнь, в которой мама и папа не чаяли в ней души, любили её — и где она в ответ любила их. Прекрасная жизнь.
Возможно, единственным источником разочарования в этом повороте событий было то, что вместе с исчезновением старика из соседнего дома… также исчез Тамагору.

* * * * *

В этот день, когда Мама уходила за покупками, она напомнила ???:
— Обязательно закрой за мной дверь, хорошо?
И, будучи послушной маленькой девочкой, ??? ответила со своего места на диване, где читала книгу:
— Да!
Без сомнения, она была уверена, что заперла дверь, но когда ей пришлось повернуться и взглянуть назад… она увидела четырёх странных мужчин, сидевших за их маленьким столиком на четверых. Она вообще не почувствовала их присутствия — они просто появились из ниоткуда, магическим образом.
— Привет. Извини за вторжение, — приветствовал один, выражение которого показывало, что он решительно не в восторге.
??? не могла найти сил даже на то, чтобы быть шокированной; она просто застыла на месте.
Другой заговорил, поясняя:
— Мы контролируем всех, кто наделён особыми силами.
— Прости за то, что ворвались сюда, мы займём не более пятнадцати минут твоего времени.
Третий добавил:
— Мы здесь из Исследовательского центра химиотерапии Нанакамадо.
Четвёртый уточнил:
— Этот Центр работает под эгидой Золотого клана. Главным образом, мы сосредотачиваем наши усилия на исследовании Стрейн.
??? даже не догадывалась, о чём говорили эти люди, глупо их разглядывая, и мужчины бросали неопределённые взгляды друг на друга.
— Возможно… мы должны объяснить наши цели простыми словами?
— Но её умственные способности должны быть более чем достаточны…
— Это не проблема, просто… будьте немного более чувствительны к её ситуации.
— Я знал, мы должны были взять с собой кого-нибудь из дипломированных специалистов по уходу за детьми…
Мужчины обменивались замечаниями между собой. Со своей явственно похожей одеждой и манерой речи — без всяких интонаций — эти люди казались пугающе лишёнными индивидуальности, безучастными к своим ближним. Они продолжили разговор между собой с выражением мрачности, и совершенно игнорируя ???.
Но как ни странно… ??? не боялась этих людей. Однако она ощущала тихое предчувствие по поводу того, о чём они, скорее всего, будут говорить с ней. Она не понимала, о чём они разговаривают… но чувствовала, что уже слишком поздно.
— Ты проходила тест, когда поступала в детский сад, помнишь? Тот, где ты рисовала много разных картинок или определяла предмет, который не принадлежит изображению? — сухо сказал первый человек.
Его спутник, не дождавшись ответа ???, добавил:
— Понимаешь, в довольно сложных терминах, это был тест для оценки твоего «Смещения первоначального изменения»*. Помимо оценки базового интеллекта, этот тест также используется для выявления тех, кто наделён особыми способностями. Мы проводим его в различных учреждениях, чтобы найти тех, кто наделён особыми способностями и нуждается в нашей защите или в том, чтобы быть собранными вместе.
— Маленькая девочка. — Третий человек заглянул ей в глаза, говоря: — У тебя есть особые силы, не так ли?
На глаза ??? навернулись слёзы, и она немного прикусила губу, яростно покачав головой.
Мужчины вздохнули, и четвёртый объявил безжалостным тоном:
— Мы подвергли тебя двухнедельному периоду проверки, внимательно наблюдая за тобой издалека, и сделали выводы. Ты, без сомнения, Стрейн, наделённый силой изменять чужие представления о реальности. Фактически, твои силы являются одними из самых мощных, что мы вообще имели удовольствие наблюдать.
После этой фразы её прорвало.
— Вы… говорите о моей магии? — зарыдала она, и при виде этой маленькой девочки, доведённой до отчаяния, эти люди замолчали, прежде чем заговорить разом.
— Безусловно.
— Это было бы правильно.
— Ах, нет — не совсем…
— Ну, строго говоря, нет.
После такого ответа они все снова замолчали. ??? теперь плакала в полную силу — больше ничто не имело смысла. Кем она была? Что она сделала?
Мгновение прошло в молчании, и первый человек снова заговорил:
— Ты очень умная молодая леди. Это было очевидно из нашего теста. Поэтому сейчас я собираюсь говорить с тобой, полагая, что ты поймёшь всё, что я скажу. Ты… совершила серьёзную ошибку против тех, с кем живёшь.
Второй человек уточнил:
— Но ты сделала это без злого умысла.
И третий:
— И хотя мы понимаем, что…
Четвёртый:
— Ты держала этих людей, уверенная в том, что они твои родители… в постоянном состоянии изменённого восприятия.
В действительности ты не их ребёнок.
Кто-то из четверых сказал это, и дрожь пробежала по телу ???, словно ледяная рука обернула и сжала холодными пальцами её сердце.
— Ты обманываешь даже себя.
— Ты осуществляла непрерывное манипулирование восприятием…
— …и мы просто не можем игнорировать этот поступок.
— Теперь мы хотели бы покончить с этим без всякого шума.
Эти люди протянули к ней свои руки и все как один потребовали:
— Пожалуйста, идём с нами.
— УБИРАЙТЕСЬ! — завизжала ???, и из её глаз засиял сверхъестественный свет.
___________________
* В оригинале использована фраза «Induction Variation Drift». Я перевела так, потому что в контексте явно идёт речь об отклонении от какой-то исходной точки уровня интеллекта.

* * * * *

Пять минут спустя…
Эти люди, наконец, покинули дом; они должны были забыть, что она даже существовала, и хотя они могли вспомнить, что хоть раз приходили сюда, поскольку покинули пределы пространства, в котором её силы были способны повлиять на них, но всё это заняло бы как минимум несколько часов. Вероятно, в следующий раз они придут уже более подготовленными.
Только ??? было всё равно. Она бросилась на землю и принялась рыдать.
Теперь всё встало на свои места. То, что сказал старик. Причина, почему так много игрушек в её комнате не казались подходящими для маленькой девочки. И — тот уголок в гостиной, которого она почти бессознательно избегала.
Она глубоко вздохнула и целенаправленно отключила свои силы… а когда подняла голову, то заставила себя принять увиденное.
Стон рыданий сорвался с её губ.
Перед ней стоял давно забытый маленький алтарь для мёртвого ребёнка. Настоящего сына её «родителей». Она обманывала этих людей долгое время — теперь она ясно это поняла.

* * * * *

Слова, которые она надеялась услышать, были:
— Даже если ты не наш настоящий ребёнок…
— …ты всё равно наша дорогая маленькая ??? !
Когда мужчина и женщина, которых она называла Папа и Мама, вернулись домой, они испустили вопль отчаяния. ??? наконец освободила их от своих чар, и это было подобно тому, словно растаял толстый лёд, которым они были пойманы в ловушку, во всём забрезжила ясность осознания.
Осознания… того, что они забыли, что их любимый сын вообще когда-либо существовал.
Женщина прильнула к маленькому алтарю и, рыдая, извинялась перед своим ребёнком. Букет, которым был украшен алтарь, давно увял и засох, и улыбающееся лицо, смотрящее из рамы, испачкалось и потемнело за годы пренебрежения. Кулак мужчины был сжат сбоку, по-видимому, в недоумении, как справиться со смятением и гневом, закипающим внутри него.
Это было страшно. Очень страшно.
Она не находила в себе сил, чтобы позвать мужчину и женщину. Она очень хотела извиниться перед ними — объяснить, что это была её вина, что всё это было делом её рук, но не могла заставить себя спуститься со второго этажа, вместо этого свернувшись в своей каморке дрожащим клубком, подтянув колени к груди.
И всё же она не могла избежать ощущения отчаяния женщины и ужаса мужчины, смешанных с негодованием. Она хотела закрыть свой разум, остановить просачивающуюся в него информацию, но её силы не давали даже этой крошечной отсрочки — словно наказывая её за тяжкий грех обмана этих бедных людей все эти годы.
Она была вынуждена испытывать боль и страдания людей, которых так нежно любила. Постоянное напоминание о том, насколько она была неправа. О том, что само её существование было грехом.
«Простите, — рыдала она, прося прощения у всех, кто когда-либо был с нею связан. — Простите меня».
У этой пары был сын, которого они потеряли в раннем возрасте. В тот день, когда огромный Меч упал на землю, они были среди тех, кто помогал оказывать помощь пострадавшим, взяв на себя заботу о маленькой девочке, которая ещё толком не могла ходить.
Они даже не поняли… что она заменила их воспоминания об их собственном настоящем ребёнке. Она ловко взяла на себя роль их ребёнка.
«Я не знала, правда! Клянусь, я не осознавала, что делаю! Я действительно думала, что была вашей дочерью!»
По иронии судьбы, единственным, кто заметил что-то странное в существовании ???, был старик, потерявшийся в своём собственном мире. Только он — и он один — помнил настоящего ребёнка, который когда-то жил здесь.
Не в силах больше это вынести, ??? поднялась на ноги.
— …Папа! Мама!
С плачем она выскочила из своей каморки. Она просто хотела позвать их снова. Она хотела, чтобы они снова заключили её в объятия, чтобы они снова любили её. Снова улыбались ей.
Она хотела, чтобы они снова называли её имя.
Она бросилась вниз по лестнице — и на минуту в ней вспыхнула мечта, в которой её Мама и Папа снова примут её, словно ничего не случилось, и они будут жить счастливо.
Но… мужчина и женщина, которых она увидела, когда добралась до гостиной, неподвижно застыли, в страхе распахнув глаза.
— Ик! — завопила Мама с жёстким выражением на лице, опровергая ожидания ???; она всегда была такой доброй и ласковой раньше…
Папа, который так нежно обожал её, закричал:
— МОНСТР! Не подходи, монстр!
??? застыла на месте, эти слова снова и снова эхом отдавались в её ушах. Женщина неуверенно пятилась прочь, словно плыла, всё время вопя в испуге. Она быстро исчезла из поля зрения ???, точно боясь, что даже простое прикосновение может лишить её жизни. Она даже не обернулась.
Мужчина последовал за ней, бросив угрожающий взгляд в сторону ???.
— Не подходи! Не смей приближаться к нам, монстр!
Таким тоном можно было разговаривать с каким-нибудь отвратительным существом, а его глаза сверкали ненавистью. ??? только смотрела в тихом шоке, как они уходили, покидая дом.
Она присела там же, в гостиной… как будто все нити в ней вдруг резко оборвались. Она больше не могла даже плакать. Она забыла, что значит печаль.
Она смогла лишь подумать: «О… я всегда считала, что была волшебником…»
но, похоже, всё это время я была только монстром

* * * * *

В течение нескольких часов ??? продолжала сидеть в пустой тёмной гостиной в совершенной растерянности.
«Папа… Мама… Интересно, что стало с этими двумя?»
Когда она задалась таким вопросом, мягкое мяуканье донеслось до неё из сада. Это был Тамагору…
…и впервые, так внезапно, она смогла наконец… ощутить чувства этого кота. Он думал: «Дедушка?»
— Мяу…
«Дедушка? Куда ты ушёл?»
— Мяу-у-у…
«Я искал его повсюду… Но я просто не могу его найти…»
Я скучаю по нему
Подступили слёзы, и ??? встала. Она открыла дверь веранды и вышла в сад.
— Тамагору… старик, он… — Она яростно вытерла слёзы кулаком. — Его больше здесь нет. Теперь он не живёт по соседству.
Как она и ожидала, Тамагору сидел перед одним из садовых деревьев, глядя в её направлении, и казался немного растерянным. И хотя было неясно, понял он её слова или нет, он резко повернулся и, бросившись через стену, ушёл.
У неё было сильное подозрение… что кот больше никогда не вернётся сюда, и она улыбнулась сквозь слёзы.
Она, наконец, поняла, что должна сделать.
Вернувшись в свою комнату, ??? взяла пастельный карандаш и бумагу для рисования, сочиняя послание:
/Простите меня./
Она не смогла придумать что-то ещё, но потом добавила для мужчины и женщины, которые временно одаривали её любовью и лаской: /Спасибо. Спасибо вам большое./
И в конце подписала своё имя, думая покинуть это место. «Монстры не могут жить с нормальными людьми». С этим решением, принятым самостоятельно, на ум пришёл более подходящий вариант.
«Да… Я могу просто сделать это..!»
Она могла бы совершить самое сильное волшебство, которого не делала никогда в жизни.
«Я стану кошкой».
Сильным, благородным, нежным существом.
«Да, кошкой».
Она наложила на себя иллюзию, которая позволила бы ей жить самостоятельно. Совершенно как Тамагору. Чтобы она могла выжить в одиночку.
До тех пор, пока не придёт кто-то… кто принял бы её такой, какой она в действительности была.
«Становлюсь… кошкой…»
Становлюсь кошкой… и живу сама по себе.
«Как называли себя кошки? Папа… этот человек, он сказал, что это… О, верно!»
И она провозгласила: «Я — кошка! Wagahai wa Neko de aru!»
Таким образом она стала кошкой.

Глава 4. Интерлюдия — Ссорящиеся

Неко молчала в течение неестественно долгого времени и, наконец, весело ответила, с улыбкой вскинув голову:
— Не знаю! На самом деле мне никогда не удавалось запоминать то, что произошло давным-давно! Похоже, я забыла!
— …
Куро помолчал, пристально глядя на Неко, а потом спросил с мягким вздохом:
— …Тогда почему… ты плачешь?
Слёзы начали течь, несмотря на её улыбку, ручейками струясь по бледной коже и капая на простыни и подушку, даже на лицо Яширо. Её выражение потрясённо расплылось, Неко вздохнула:
— Ч-что? — Она торопливо вытерла лицо тыльной стороной ладони, и это движение больше подошло бы девушке, а не кошке. — Я… плачу?
Куро кивнул:
— Но… почему?
— …
Куро был похож на заботливую мать, и Неко продолжила, в искренней растерянности удивляясь сама себе:
— Почему? Почему я плачу?..
— … — Наконец Куро тихо ответил: — … Не знаю. — И добавил, пробормотав: — Я и сам этого не понимаю.
Некоторые вещи могут понять только те, кто испытал невыразимую боль. «Эта девушка…» Глаза Куро наполнились жалостью и сочувствием; было очевидно, что в прошлом Неко случилось что-то несказанно трагическое. Однако он не мог заставить себя словами подтолкнуть её продолжить воспоминания, вероятно, запечатанные глубоко в подсознании.
— Это и в самом деле загадка… — пробормотал он, покачав головой.
Неко поморщилась и заговорила сквозь новую волну слёз:
— Ах! Могу поспорить, это потому, что я так счастлива! — И она уткнулась носом в Яширо, улыбаясь сквозь слёзы. — В конце концов, я встретила Широ! Я встретила его, и это сделало меня такой счастливой, что я расплакалась!
Она продолжала тереться щекой о Яширо, щебеча его имя сквозь ласковый смех в той манере, которую Куро сравнил бы одновременно с нежностью к любимому, обожаемому отцу и привязанностью к возлюбленному, которого она не видела целую вечность.
— Я встретила Широ… человека, которого искала всё это время…
— …
Куро подумал про себя: «Возможно, она… говорит правду…» Для Неко Исана Яширо был, по всей вероятности, лучом надежды, который ей, наконец, удалось найти; убежищем, предназначенным для того, чтобы смести прочь всё отчаяние и помочь ей выжить. «Видимо, именно поэтому она так упорно охраняет своё место рядом с Широ…» Она странная, заключил он.
Для них обоих — для Неко и его самого — тот, кто был известен как Исана Яширо, кардинально изменил ход их жизни. Просто связавшись с этим человеком, чья истинная личность оставалась окутанной тайной, обнаружилось, что их преследуют сразу Красный и Синий кланы, подвергая риску их жизнь и здоровье, а теперь они оказались вынуждены скрываться в каком-то сомнительном любовном отеле.
«Я никогда не думал, что окажусь в таком месте, как это…» — размышлял он с ярким румянцем на щеках. Более того, у него, вероятно, никогда бы не нашлось причины завязать разговор с Неко, тогда как теперь он это делал без посредничества Яширо.
Но судя по тому, что её прошлое не было до конца ясным в её собственном сознании, Куро взял на себя заботу о его изучении — чувство, не слишком отличавшееся от его заботы о своих товарищах в том, что он не желал лишний раз причинять ей боль. «Нет… Полагаю, это больше похоже на чувства к соучастникам в преступлении…»
Проводя свои дни в компании такого типа как Исана Яширо — учитывая половину вероятности, убийцы, склонным извергать самую нелепую ложь, — он испытывал некое странное чувство солидарности с этими людьми, с которыми теперь делил судьбу.
«Он действительно странный…»
Этот человек, создавший некую связь между Куро и Неко, у которых в противном случае не было бы абсолютно ничего общего, — Исана Яширо.
«Что же ты представляешь собой на самом деле? Добро, зло… или какое-то их сочетание?.. — Куро снова остановил взгляд на Яширо, и его лицо стало серьёзным. — Я хочу… больше узнать о тебе…»
Но спустя всего мгновение этот серьёзный вид превратился в довольно комичный, поскольку на его глазах разворачивалась очень «неприличная» сцена. «Урк…»
Неко лежала, прижавшись к Яширо, и весело тёрлась об него носом, но эти движения заставили банное полотенце сползти, оставив её в чрезвычайно завораживающем состоянии.
Грубо говоря, её груди были полностью обнажены.
— Э-ЭЙ. — Куро отчаянно попытался остановить Неко, ощущая, что здесь творится что-то Очень Нехорошее. — Не… делай этого! Это неправильно! Посмотри сюда — надень какую-нибудь приличную одежду! — Он потерял счёт, сколько раз говорил подобные вещи после знакомства с Неко.
Неко бросила взгляд на Куро с выражением решительного недоумения, а потом внезапно села.
— Замолчи, Куроске! — И она осуждающе ткнула в него пальцем.
— А-АХ! — Он попятился прочь; когда она полностью повернулась, чтобы посмотреть на него, его взгляд сразу упал на её тело, находившееся в том же виде, как при рождении. Бледная кожа. Красивая грудь. Плавно изгибающаяся линия бёдер, переходящая в линию её длинных ног.
Полотенце — это всё, что на ней было надето, но теперь и оно соскользнуло на пол.
Взгляд Куро поплыл, словно ослеплённый каким-то странным светом, и он взвизгнул:
— СТОЙ! Оденься, ПОЖАЛУЙСТА. Ради всего святого, просто надень что-нибудь!
— Хм! — Казалось, Неко была в замешательстве от того, что её прекрасное времяпровождение с Широ грубо прервали. Она упёрла руки в бёдра, огрызнувшись:
— Ты просто большой извращенец глубоко внутри, Куроске!
— Я — что?! — Он попытался глянуть на неё, но, увидев обнажённое тело, снова закрыл глаза руками.
При этом Неко издала торжествующий смех.
— Как и сказал Широ! Ты возбуждаешься, когда видишь меня без одежды, и это означает, что в душе ты грязный извращенец!
— Ох… почему ты… ИСАНА ЯШИРО! — Его гнев, который по-настоящему впервые за долгое время пробудился против Яширо, был огромен. Каким языком этот человек учил Неко?!
Тем не менее, Неко просто скрестила руки, издевательски усмехнувшись.
— Я обещала Широ всегда носить одежду, потому что иначе такой тайный извращенец как Куроске выйдет из-под контроля — ты хоть представляешь, как это неудобно?!
Куро парировал:
— Т-ты даже не понимаешь, почему нехорошо бегать голышом?!
— М-м… — Её руки всё ещё были скрещены, Неко в задумчивости вскинула голову. — …Потому что обнажённые тела девушек действительно ужасны? — И усмехнувшись, она расхохоталась: — О, теперь ясно… Всё это время ты боялся моего тела!
Она медленно встала в позу.
Куро вздрогнул, опасаясь того, что она может сделать, тогда как она громко рассмеялась, поднеся руки ко рту.
— Вот, получи, Куроске! Смотри на меня обнажённую! — И, соскочив с кровати, она приземлилась прямо перед Куро, открыто выставив напоказ всё тело.
— И-ИК…
Ятогами Куро — который рассматривал свою стычку с Ятой Мисаки из Красного клана не более чем детскую игру и возможность померяться силами; не отступивший ни на дюйм в схватке с Синим королём Мунакатой Рейши — выдал то, чего никогда не говорил раньше, независимо от того, сколько раз сражался на поле боя.
— ТЫ… ПРЕКРАТИ ЭТО! РАЗВРАТНИЦА!
— Погоди, Куроске!
Неко прыгнула, преследуя Куро, который ради этих слов сделал перерыв. Учитывая, что они оба обладали необыкновенными физическими способностями, довольно тесная маленькая спальня быстро превратилась в достаточно странное место замысловатой игры в догонялки. Пыль поднялась, мебель попадала — и когда Куро врезался в зеркало, оно разбилось, исказив отражение появившимися трещинами.
Неко издала издевательское рычание; а посреди всего этого на кровати лежал Исана Яширо, хмуря брови и тихо постанывая во сне.

Окончание (Глава 5. Эпилог)

@темы: перевод, K-Project, Рассказы по K-Project

---

K Side: Black & White

#K_Project, перевод. Оригинал был тут (удалён) и тут (удалён)
рабочая ссылка

Название: K Side: Black & White
Пролог "В бегах". Глава 1 "Связанные вместе"
Перевод: Lady Garet
Оригинал: K Side: Black & White Перевод на английский happythexceed
Форма: вторичный перевод официальной новеллы
Пейринг/Персонажи: Исана Яширо, Ятогами Куро, Неко
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Примечание: Новелла "K Side: Black & White". Автор GoRA Red (Миядзава Тацуки), иллюстрации Судзуки Синго. Дата выхода 20.05.2013

Начало (Пролог. Глава 1)

Пролог. В бегах

Стены были оклеены розовыми обоями, а двуспальная кровать бесстыдным образом имела форму сердца. Хотя это выглядело достаточно неплохо, внутреннее убранство оставляло ощущение дешевизны.
— Ух! — Исана Яширо вяло плюхнулся на кровать и начал расстёгивать воротник. — Это место вроде ощущается оторванным от мира, из которого мы…
Он впервые оказался в таком месте. Используя довольно устаревшее выражение, они пришли в «место встреч влюблённых». Проще говоря, это был всего лишь любовный отель.
Было почти невозможно избежать чувства любопытства, которое вызывали зеркальный шар, свисающий с потолка, и холодильник, украшенный появляющимися цветными звёздами. Но Яширо был слишком измучен, чтобы в этот момент уступить своему обычному любопытству.
— Широ! Широ! — подала голос Неко, высунув голову из ванной; её было видно только по ключицы. — Ты уверен, что не хочешь принять ванну вместе?
Вероятно, она уже сняла всё, что на ней было надето, и теперь вернулась в состояние, в котором была, когда они встретились впервые. Другими словами — совершенно голая.
Яширо поднял только голову.
— Неко, что ты мне обещала?
— М-мр… — Неко поджала губы. — Я не буду вызывающе показывать людям моё обнажённое тело.
— Именно. А теперь исчезни, — приказал он с усталой улыбкой, снова опустив голову на матрас, чтобы отдохнуть.
Из ванной раздался громкий удар, и Неко вернулась, явно недовольная:
— Ты скучный! Я просто хотела булькать и плескаться в воде с Широ! — и убрала голову обратно внутрь.
Только мгновением раньше она начала нетерпеливо снимать с себя одежду прямо у них на глазах, и Яширо очень нервничал. Ему как-то удалось убедить её остановиться, невзирая на то, что она сильно упрямилась, и он направил её в ванну в одиночестве — подвиг, который почти полностью исчерпал все его силы. Однако теперь из надлежащей комнаты раздавался приятный напев вместе со звуком включенного душа.
У Неко была очень светлая кожа и приятные пропорции, а линии её тела изгибались в нужных местах. Ни один мужчина не смог бы сопротивляться её очарованию. Вероятно, прямо сейчас она делала всё, что заставило бы любого парня ревновать…
Яширо с горькой улыбкой закрыл глаза; в действительности ему хотелось просто уснуть, именно так, — но у него ещё осталось незавершённое дело. Он всё ещё…
— Её непристойному поведению нет конца! — вышел из себя Ятогами Куро, который всё это время сидел на диване, скрестив руки и ноги, и казался вполне безучастным. — И что за неприличное заведение, в которое ты нас привёл?!
В отчаянии он встал, сжав кулаки по бокам, и Исана Яширо смягчил горькую улыбку, которая при этом появилась на его губах.
— С какой стати мы скрываемся в этом… этом… этом… — Казалось, Куро не мог заставить себя даже произнести слова «любовный отель», его щёки вспыхнули, и он продолжил: — …этом доме отдыха для мужчин и женщин, находящихся в отношениях?!
Каждое слово, падавшее с губ Куро, заставляло его казаться старше своих лет, и с тяжёлым усилием Яширо поднялся вертикально, рывком откинувшись на изголовье кровати.
— Но оно превосходно как укрытие, ты не находишь? Всё анонимно, поэтому здесь отличное место для сохранения секретности. Или вернее — это единственное место в городе, где можно это сделать. В конце концов, не похоже, чтобы они спрашивали идентификационный номер у каждого человека, кто сюда приходит. Это идеально подходит для таких людей, как мы, кому нужно скрыться от людских глаз.
— Но я пытаюсь сказать, — с укором ответил дотошный Куро, — что это место морально отвратительно!
— Ну… Я полагаю, в этом ты прав. — Яширо представил здесь своего друга Мишину, и на его лице мелькнула пошлая улыбка. Будь он здесь, он бы, вероятно, пролил свет на эту ситуацию. — Но люди приходят сюда, чтобы сделать то, в чём они нуждаются, так сказать, поэтому трудно ожидать, что это будет вершиной морали.
— Это не так! — Куро настойчиво тряхнул головой, снова густо покраснев. — Я-я не порицаю тех, кто… решил участвовать в таких действиях. Сексуальные отношения по взаимному согласию между партнёрами далеки от того, что следовало бы осуждать. Меня не устраивает предпринимательский смысл этого отеля. Другими словами, то, как просто мы смогли войти внутрь!
Отель, который они занимали, использовал полностью автоматическую платёжную систему, позволяя клиентам пользоваться комнатами без единого контакта с другими людьми. На очевидное замешательство Яширо Куро с раздражением пояснил:
— Нас трое — явно больше, чем пара!
— О… Да, теперь ясно.
Вход в отель охраняли камеры безопасности, по всей вероятности, проверявшиеся на другом конце владельцами здания. Несмотря на то, что система была полностью автоматизированной, всё равно где-то поблизости должен быть, по крайней мере, управляющий здания, — и хотя они использовали изощрённую маскировку и возможности Неко скрывать их личности, опасаясь быть схваченными Скипетром-4, они не догадались рассмотреть их число.
— Ну, я полагаю, что такого рода вещи не так уж редко встречаются в такого рода месте — двое парней и одна девушка.
— Совершенно неприлично!
— Интересно, как они это делают?
На поддразнивающий смех Яширо Куро впился в него острым взглядом — и именно в этот момент из ванной раздался музыкальный голос:
— Э-эй, Широ! Здесь какая-то странная кнопка! Смотри, смотри!
Они оба повернули взгляды на её голос — и внезапно стены стали совершенно прозрачными, открывая свободный обзор ванной. Неко, покрытая пеной, широко улыбнулась им.
— Смотри, смотри! — Поскольку она нажала кнопку рядом с выключателем душа, им обоим представилась возможность увидеть то, чего они не хотели, — Неко, полностью обнажённую, как в день своего рождения. Кажется, она нашла довольно пикантную систему, позволявшую наблюдать за тем, что происходит в ванной.
— Йе-е! — Казалось, её удовольствие достигло своего апогея, она пританцовывала на цыпочках, её длинные волосы едва скрывали самые «опасные» места.
Куро и Яширо в один голос закричали:
— Стой, стой!
— Прекрати это немедленно!
— Ня? — Она перестала крутиться, двигая бёдрами, и стена вернулась в нормальное положение.

* * * * *

После преследования человека, известного как Серебряный король Адольф К. Вайсман, и оказавшись в эпицентре взрыва его дирижабля, трио чудом избежало верной гибели. Если бы не молниеносная реакция Куро и его сверхъестественные способности, они все трое, вероятно, лишились бы жизней прямо там.
Куро направил вертолёт, который он пилотировал, в пике, что позволило избежать непосредственно взрыва. Как он выразился:
— Вертолёты, как правило, оборудованы сцеплением, чтобы предотвратить их резкое падение, даже если двигатель остановится; поэтому, если пилот попадает в такую ситуацию, он обычно просто снижает скорость вращения главного винта, но PELL402 имеет такие же функции передачи, как операционные вертолёты и им подобные, так что я смог привести его к резкому снижению высоты быстрее, чем при свободном падении.
Яширо от удивления открыл рот.
— …Я в шоке уже от того, что ты вообще можешь летать на вертолёте, — где ты научился таким вещам?
На его вопрос Куро загадочно ответил:
— Это ожидалось от вассала Ичигена-сама, служившего у него.
Но Куро ещё не закончил — и крепко прижав к себе Яширо и Неко, он исказил пространство вокруг трио, используя свои силы, и сбежал с неуправляемого вертолёта.
«Если бы не он… — размышлял Яширо. — Мы все трое, вероятно, сгорели бы дотла…» Затем он добавил немного самокритично: «Но… возможно, по крайней мере, я бы это сделал. В конце концов, я сумел выжить, упав с того дирижабля…»

Звук шипящего ветра.
Открытый люк дирижабля.
Серебряный король Вайсман смотрит на него сверху вниз и беспечно смеётся —
«Пока»
— прежде чем он вытолкнул Яширо прочь, положив начало его свободному падению на землю.

Силы Неко что-то привели в действие внутри него, и хотя он ещё ничего не помнил, но, по крайней мере, крепко держался за это воспоминание, это ощущение беспомощности, похожее на то, словно душа покинула его тело.
Почему он оказался на борту корабля Серебряного короля?
Как он выжил, упав с неба с такой силой, что пробил крышу здания?
Кем он был?
Чтобы разгадать эту загадку, они взбудоражили Синего короля, Мунакату Рейши, и попытались добиться непосредственной аудиенции у Серебряного короля — но в итоге всё стало даже более запутанным, чем раньше.
«Тем не менее, что касается того взрыва… Я не могу заставить себя думать, что кто-то столь замечательный, как тот человек, умер бы так легко».
А что если Серебряный король… сам инициировал взрыв?
Тот, кто в своём ранге стоит рядом с Золотым королём — самый первый Король…
В каких отношениях находились Серебряный король и Яширо?.. Его взгляд на Яширо был наполнен радостью, граничащей с экстазом, заставлявшим кожу покрываться мурашками. Его сердце болезненно пульсировало в груди, а тело слегка дрожало.
— …Что случилось? — Куро, казалось, заметил едва уловимые изменения, произошедшие с Яширо.
— О-о, это… ничего. — Он улыбнулся в ответ. «Куро всегда такой добрый…» Он бросил взгляд на парня, который каким-то образом стал чем-то вроде партнёра и компаньона на этом пути. Опытный в обращении с мечом, а также с кухонным ножом, превосходный во всех областях домашнего хозяйства, он был благословлён честной, искренней личностью. «Хотя я должен признать, ему было бы легче ладить с людьми, если бы он просто позволил себе чуть-чуть больше непринуждённости…» — подумал он про себя.
Несмотря на попытки убить Яширо, когда они встретились впервые, сейчас они испытывали относительно небольшие трудности в обычном общении друг с другом. Он даже изменил обращение к нему с жёсткого «Исана Яширо» на просто «Широ», а также смягчил свою речь. Трудно было сказать, умел ли он искусно адаптироваться к ситуации или просто позволил себе быть захваченным потоком…
Куро нахмурил брови.
— Итак? Что мы теперь будем делать?
Где-то в пути Яширо оказался лидером их необычного трио — факт, который Куро, казалось, принял без проблем.
Яширо ответил с некоторой озабоченностью:
— Ну… Я думаю, мы могли бы отдохнуть здесь немного и подождать наступления темноты?
— … — Казалось, Куро хотел на это что-то сказать, но придержал свои слова.
— Это единственный выбор, который у нас есть, когда думаешь об этом. Прямо сейчас нам просто недостаточно информации для того, чтобы сделать следующий шаг: например, нам надо знать, что собирается предпринять Мунаката-сан или что случилось с Серебряным королём, когда взорвался его дирижабль. Если мы не оценим, как с этого момента обстоят дела, мы не сможем решить, что делать дальше.
— …
— Так я полагаю, ты мог бы сказать, что мы используем здешний телевизор и твой КПК для сбора информации?
На высказанное с усмешкой предложение Яширо Куро неохотно кивнул.
— Что ж, хорошо.
— И ещё… — добавил Яширо с несколько усталым выражением, — честно говоря, я уже довольно измотан. Если я немного не посплю, то не смогу двигаться.
С этими словами он перекатился на свою сторону матраса, прежде чем протянуть Куро хрупкую руку.
— Ты, должно быть, устал, Патраш*? Я тоже. Я почему-то действительно очень устал…
— Кого ты называешь Патрашем?! — После столь откровенного ответа выражение Куро, тем не менее, стало взволнованным. Он приблизил своё лицо к Яширо, как будто проверял свежесть овощей на рынке.
— …Признаю, сейчас ты выглядишь не слишком хорошо. Твои глаза налиты кровью. — Он понизил голос. — Ой, Широ. Ты уверен, что это только из-за того, что ты устал? Или это…
Яширо просто рассмеялся — он даже сам не был уверен. С тех пор, как силы Неко запустили разблокировку его памяти, он начал ощущать какое-то странное разъединение между телом и разумом, поднимавшееся внутри него. Было ли это просто истощение… или некое предзнаменование — Яширо не мог бы сказать. Поэтому он ответил так:
— М-м, думаю, что сейчас я просто попробую вздремнуть.
Если он не попытается поспать, он никогда не узнает ни того, ни другого.
— Тогда ладно, — ответил он с серьёзным выражением и сразу сел на край кровати спиной к Яширо, скрестив руки на груди.
— … — Яширо только смотрел на него, широко открыв глаза. — Хм, это..?
— Я буду наблюдать за тобой, чтобы ты мог спокойно поспать.
— …Хорошо. — Так вот что это было. Его глаза чуть прищурились. — Ты действительно добрый, ты знаешь.
Плечи Куро дрогнули, а его следующие слова несли в себе крайнюю степень раздражения:
— Мы не сможем сделать следующий шаг, пока ты не наберёшься сил! А теперь перестань болтать и спи! Если ты не… — Он обратил внимание на напевы Неко, доносившиеся из ванной: — Как только она выйдет оттуда, здесь сразу станет шумно.
Яширо издал сухой смешок. Казалось, Неко нашла соли для ванн и играла с пузырьками во время купания. Она являлась странной девушкой, и её прошлое оставалось тайной, но было ясно, что ей нравятся её ванны.
— Ты прав… Полагаю, тогда я приму твоё предложение. — Он натянул на плечи одеяло, свернувшись клубочком. Куро проворчал что-то про себя, и Яширо повернулся, чтобы спросить:
— Эй… каким человеком был Ичиген-сама?
Куро застыл на месте.
— Почему… ты спрашиваешь что-то подобное?
— Похоже, мне просто любопытно. — В его голосе начала проявляться усталость, и он продолжил, приглушённо зевнув: — Я имею в виду, что ты можешь делать множество разных вещей. Готовить и шить, а ещё летать на вертолётах и тому подобное. Так что я просто подумал, возможно, Ичиген-сама тоже был действительно замечательным человеком.
— …
Куро молчал, скрестив руки, не шевелясь ни на дюйм. Глядя на него, Яширо лениво подумал: «И он, по всей вероятности, всё ещё будет сидеть так же, когда я проснусь через несколько часов».
Он был немного раздражён, но в то же время внушал чувство стабильности, надёжный, как скала, и Яширо лениво усмехнулся сам себе, когда он кивнул:
— Ичиген-сама был…
Но начавшийся рассказ Куро… потерялся где-то между сном и реальностью.
___________________
* Патраш — верный пёс, персонаж романа Марии Луизы де ла Раме «Нелло и Патраш» (в английском варианте «A Dog of Flanders»). В Японии сюжет получил довольно широкую известность: книга рассматривается как детская классика, по ней снято несколько анимационных экранизаций.

Глава 1. Связанные вместе

Одиннадцатилетний Ятогами Куро застыл на кухне.
— О нет… я испортил рецепт…
Сегодня на ужин должны были быть луковый омлет с сушёной макрелью, тофу и луковый мисо суп. По дороге из школы домой он тщательно продумал это меню прежде, чем решиться. Он даже выстроил в уме модели того, как будет использовать содержимое холодильника.
Каждое блюдо было особенным; он не мог просто пожарить или потушить ингредиенты — он должен был аккуратно приготовить яйца, старательно добавляя приправу. Поэтому возникала довольно заметная разница между теми блюдами, чей образ он заранее ясно представлял, и теми, о каких не думал. В воображении он видел картину готового продукта, разрабатывая детали, которых, как он знал, нужно будет достичь в конце. Он продумал всё — от того, сколько в маленькую миску помещается приправ, необходимых вначале, до приготовления в отдельной посуде овощей, что понадобятся позже.
Конечно, эти виды подготовки действительно составляли часть основного набора навыков всякого, кто называл себя поваром, но для Куро это стало довольно важным открытием. Он надеялся таким образом преодолеть свою врождённую неуклюжесть, но…
— Эх… как я мог?!..
Лук, который он положил на разделочную доску… теперь был абсолютно непригоден. Только вчера он проверил и решил, что лук ещё свежий, но сейчас было ясно видно, как концы его подгнивают, почти тая на доске и испуская неприятный запах. Это был один из худших периодов сезона дождей — хотя лук лежал в холодильнике, было очевидно, что дольше его хранить нельзя.
— Ах…
Что теперь делать? В воображении он видел превосходный жареный луковый омлет — тот самый, который его опекун Мива Ичиген приготовил всего две недели назад и научил его.
— Понимаешь, Куро? Сперва ты нарезаешь лук, затем обжариваешь его в кунжутном масле.
Движения и объяснения Ичигена были такими быстрыми, что Куро успел только взять это на заметку. Мужчина плавно передвигался по кухне, объясняя:
— Что касается меня, то в конце я люблю добавить немного сладкой бобовой пасты, но ключ в том, чтобы использовать не уксус, а понзу*. Таким образом, вкус становится мягче.
Куро кивнул в знак согласия, не отрывая глаз от рук Ичигена, чтобы не упустить движения, которые он делал. Нож, казалось, танцевал в его руках, когда он нарезал лук, и даже отбрасывая в сторону тот факт, что Куро был особенно неравнодушен к этим рукам, можно было сказать без предубеждений, что его движения заключали в себе красоту и очарование.
Его пальцы, длинные и тонкие для мужчины, были наделены элегантной гибкостью, что делало его похожим на пианиста. Это явно были руки художника, размышлял Куро, всё время восхищавшийся этими руками с точки зрения, не имеющей ничего общего с кулинарией.
И конечно, его еда всегда оказывалась фантастической.
Сегодня Куро вошёл на кухню, намереваясь воссоздать луковое блюдо, которому его научили в тот день, но делать это блюдо главным теперь было совершенно бесполезно. Беспокойство об этом удержало Куро от осознания кое-чего ещё: макрель, которую он жарил в это время, начала подгорать.
При таком раскладе вся еда грозила быть испорченной. Но как только Куро собрался дать волю отчаянию, сзади подошёл кто-то, облачённый в повседневную одежду, — с тёмными, немного взлохмаченными волосами и улыбкой, которая, казалось, никогда не покидала его черты.
Человек вышел вперёд, чтобы потушить огонь, на котором жарилась рыба, и немного наклонив голову, предложил:
— Не хочешь ли помочь, Куро? — Его голос был нежным.
— И-Ичиген-сама!
В самом деле, это был хозяин усадьбы, Мива Ичиген. Он бросил взгляд на увядающий лук.
— О, дорогой, кажется и правда этот лук в довольно печальном состоянии. — Он вздохнул. — Хотя мне нравится сезон дождей, учитывая, что он даёт время нагнать моё чтение, но он не позволяет ходить на прогулки, во время которых я сочиняю свои хайку, и ещё — заготовленные в это время продукты легче гниют…
Он повернулся к холодильнику, разглядывая овощной отсек.
— Хм-м, но, кажется, этот сезон дарит тебе лучшее настроение, чем обычно. А не сделать ли нам?..
Он вытащил помидор из ящика, и здесь они вступили в царство, в котором Мива Ичиген оставался неподражаемым. Со скоростью, слишком быстрой для того, чтобы удавалось уследить, он нарезал помидор, бросил его на сковороду с кунжутным маслом и обжарил на огне вместе с солью и перцем. Мгновение спустя он достал кусочки из сковороды и заменил их яйцами, смешанными с майонезом, снова добавив помидоры после того, как яйца начали становиться пышными.
— Э-это же… — Выражение Куро ярко передавало то, каким разбитым он себя чувствовал. — Вы следовали… тому же самому рецепту, что и для лукового омлета?
— Хм? — Он бросил лёгкую улыбку в сторону Куро. — Правильно. В конце концов, мы не могли использовать лук, поэтому вместо него я попытался взять помидоры. Вкус довольно сильно отличается, но думаю, это получилось великолепно.
В то же время он готовил блюдо из сладкой бобовой пасты в китайском стиле, сбрызгивая им томатно-яичную смесь. Это была еда, с одного взгляда вызывавшая аппетит. Затем Ичиген кончиками своих палочек деликатно разделил на ломтики немного подгоревшую макрель и окутал рыбу огурцом и соусом из масла, уксуса и водорослей, завершая блюдо в мгновение ока. Куро мог только отступить и удивляться.
«Какая неограниченная универсальность!..» Несмотря на свой одиннадцатилетний возраст, это были слова, которые он перенял, живя под одной крышей с поэтом хайку Мивой Ичигеном. Успокаивая себя, Куро спросил:
— Как?.. Как вы можете так свободно манипулировать такими ингредиентами?..
Ичиген помолчал мгновение, размышляя над ответом.
— Хм-м, полагаю, ты можешь сказать… что я умею слышать голоса ингредиентов? Я просто старательно слушаю и обращаю пристальное внимание на то, как помидоры, лук, яйца, макрель хотят быть обработанными.
Куро затих.
— Еда может говорить с тобой, но ты должен чистить её кончиками пальцев или вдыхать её запах. Еда знает, как она хочет быть приготовленной.
Он не шутил, не обманывал, не нёс пьяной ерунды. Нынешний Седьмой король был вполне серьёзным. Он добавил с усмешкой, вытирая руки о ткань:
— И они рады говорить с нами.
Обычный человек, вероятно, в этот момент ответил бы на такую причудливую риторику: «О чём, чёрт возьми, ты говоришь?» Но не Ятогами Куро.
— … — Его глаза сверкали, он низко поклонился, как делал всегда. — Как и ожидалось от вас, Ичиген-сама! Теперь я прекрасно понимаю!
Они действительно были вполне подходящей парой наставник-ученик.
___________________
* Ponzu — жидкий соус, основу которого составляют цитрусовые. Имеет терпкий кисловатый вкус и тёмно-коричневый цвет. Является хорошей альтернативой соевого соуса.

* * * * *

Когда они сели за обеденный стол, Куро снова выразил своё восхищение.
— Еда превосходная, Ичиген-сама!
— Ясно. Это приятно слышать. — Ичиген улыбнулся, ловко орудуя палочками. В комнате на десять циновок имелся только один низкий обеденный стол, и хотя там не было телевизора или кондиционера, зато были большие часы, висящие на стене, а также ламповое радио.
Окно, выходящее на веранду, было распахнуто, впуская прохладный вечерний ветерок. Шедший до этого дождь давно перестал накрапывать, и облака лениво плыли по красному мареву неба.
— Но… Я немного расстроен. — Куро слегка опустил плечи, орудуя палочками. — Мне нужно было самому суметь правильно приготовить эту вещь, но всё же я до сих пор полагаюсь на вашу помощь на кухне.
Он снова повернулся к Ичигену и опустил голову.
— Я глубоко извиняюсь. — Это был очень по-мальчишески чистый порыв.
— … — Выражение Ичигена стало сложным. — Знаешь, по поводу этого, Куро…
Голова Куро поднялась, глаза заблестели.
— Да?
— Конечно, я был взволнован тем, что ты решил приготовить еду, но как бы мне объяснить это… Ты же не думаешь, что это входит в категорию тяжёлой работы по дому?
Некоторое время Куро потрясённо моргал, а Ичиген изо всех сил старался правильно сформулировать мысль.
— Видишь ли, хотя моё здоровье оставляет желать лучшего, я, по крайней мере, могу заниматься домашней работой.
— Конечно! Нет ничего, чего вы не могли бы сделать! Если бы вы захотели, могли даже стать астронавтом или премьер министром, я уверен в этом!
— Спасибо. — Он улыбнулся словам своего простодушного ученика. — Это согревает моё сердце — слышать, как ты говоришь подобные вещи.
— Да, учитель!
— Подожди, это не то, чего я добивался. Я хочу сказать, что чувствую себя плохо, взваливая на тебя всю домашнюю работу. Ты даже заходишь настолько далеко, что используешь ко мне почётное обращение «сама», и должен признать, это немного смущает.
Куро в замешательстве склонил голову. Его черты лица — с глазами, большими, чем у любого из других детей в деревне, — были утончёнными, выделяя его из своего окружения и гарантируя, что с возрастом он станет довольно красивым. Прошло уже более четырёх лет с того времени, как этот мальчик стал жить с ним, но до сих пор он ещё сохранял чувство жёсткой формальности. И это, напротив, могло стать даже сильнее с отъездом из их дома старших учеников.
— Но, Ичиген-сама… — начал Куро. — Разве прежде вы не упоминали, что заботились о своём дедушке, как о ребёнке?
— О, это было… — Ичиген сделал паузу, обрывая себя. — М-м, хорошо, это был особый случай. Помнишь, что я сказал? В течение нескольких поколений моя семья владела школой традиционного фехтования Мива Мейдзин, и мой чрезвычайно строгий дед воспитал меня таким, каков я есть. Тем не менее, эти методы не сработают сейчас и в этом возрасте.
Но поскольку он рассказал это с тёплыми нотками, то понял, что его слова не имеют убедительной силы, и, конечно же, Куро объявил с широкой улыбкой:
— Тогда я бы хотел быть воспитанным тем же самым способом! В конце концов, я хочу стать таким, как вы, когда вырасту, Ичиген-сама!
— Ох…
Куро весело продолжил:
— Ичиген-сама, забота о вас приносит мне больше счастья, чем что-либо ещё.
Ичиген отправил в рот немного еды, не вполне уверенный, что пришёл в себя. В этот момент было трудно отказать мальчику, даже невзирая на то, что фактически он был воспитан в гораздо более жёстких домашних условиях.
Куро добавил:
— Ичиген-сама, пожалуйста, расскажите мне больше о том, что представляла собой ваша жизнь, когда вы были ребёнком?
— Когда я был ребёнком? Это вряд ли подходит для достойной истории.
— Я хочу знать о вас всё что угодно! — Глаза Куро сияли невинностью мальчика, который до глубины души был уверен, что смотрит на настоящего героя, и выражение Ичигена смягчилось.
— Тогда давай посмотрим… Как насчёт того, что я расскажу тебе про моего деда? В действительности, он был по-настоящему опытным фехтовальщиком. Я даже слышал, что он обучался владению мечом под опекой Окита Содзи из Синсенгуми. Хотя я не слишком верю в эту легенду.
Ичиген бодро заговорил, и Куро позволил себе целиком погрузиться в этот рассказ. Они не имели телефона, живя в крошечной деревушке глубоко в горах, где не было источников развлечений, но они, без сомнения, нашли время насладиться содержанием своих сердец.

* * * * *

Признаться, Ятогами Куро не так много знал о прошлом человека, известного как Мива Ичиген. Он знал, что Ичиген воспитывался в додзё школы Мива Мейдзин, что обучался владению мечом у своего строгого деда и тщательно усвоил всё: от классического боевого искусства до владения копьём, китайскую классическую литературу и древнее письмо, этикет и даже верховую езду, а также то, как выжить одному в горах. Как только он окончил старшую школу, то покинул дом своих родителей и поступил в Японии в высшее учебное заведение. Он изучал экономику и, получив стипендию, отправился в Америку, где получил степень в области менеджмента и поступил работать в одну из ведущих брокерских фирм на планете. Там он также замечательно показал себя, но из-за пошатнувшегося здоровья, в конце концов, вернулся в Японию. Сейчас он опирался на лавры успешной жизни, проводя мирный досуг.
Этим ограничивались знания Куро о прошлом своего наставника, но он ещё понимал намного больше об этом человеке за пределами его учёбы и карьеры. Как он был добр. Как силён. Как велик. Как не любил насекомых и натягивал противомоскитную сетку вокруг их дома намного раньше, чем кто-либо ещё, но редко мог заставить себя прихлопнуть насекомое, которое его укусило, не желая отнимать жизнь.
Однажды зимой, когда навалило столько снега, что даже машины не могли проехать по улицам, он отнёс старика-соседа, жаловавшегося на боль в желудке, на своей собственной спине сквозь снег в центральную больницу далеко за две горы. Их соседи часто приходили к нему за советом, любовно и с почтением обращаясь «Мива-сенсей».
Умиротворённое выражение, которое он принимал во время чтения; серьёзность, с которой сочинял хайку; его искренний, беззаботный смех и пугающая холодность, которая исходила от него в те редкие моменты, когда он по-настоящему сердился.
Куро видел все эти стороны Мивы Ичигена за их четыре года вместе, вероятно, больше, чем кто-либо другой.

* * * * *

— Мне бы очень хотелось встретиться с ним однажды, — сказал Куро, когда Ичиген закончил рассказывать про своего деда. Ичиген слабо улыбнулся:
— Да, это могло бы быть хорошо, но, как я уже сказал, он скончался, когда я учился в старшей школе.
— … — Куро был гораздо более проницательным, чем большинство подростков одиннадцати лет. По всей вероятности, Ичиген воспитывался так, чтобы наследовать управление школой Мива Мейдзин, и всё же он был сейчас здесь — живущий обособленно от своей семьи, скрытый глубоко в горах. Казалось, он не имел никаких контактов с родственниками, и вероятно, в этом заключалась большая часть истории, которой он не поделился с Куро. Скорее всего, это было связано со смертью его деда.
Но Куро был терпеливым; если Ичиген не говорил об этих вещах, тогда он не стал бы спрашивать. Он усмехнулся:
— Мне очень нравится слушать о прошлом!
Ичиген в ответ горько улыбнулся.
— Полагаю, его истории могли бы тебе понравиться. Конечно, я их наслушался достаточно, чтобы устать от них.
— Ичиген-сама, вы… — Он отважился заглянуть Ичигену в лицо. — …действительно любили вашего дедушку, не правда ли?
Ичиген усмехнулся.
— М-м, да. — В его ответе не было никаких колебаний. — Он, конечно, был строгим, но я действительно был к нему глубоко привязан.
Эти слова почему-то взволновали Куро, но его плечи немного опустились, когда Ичиген продолжил:
— Но… я думаю, что даже если бы он не умер тогда, мы, в конечном счёте, расстались бы, как это часто бывает со временем.
— …
— Я уверен, ты тоже однажды покинешь этот дом.
Его выражение было мягким и умиротворённым, когда он произнёс эти слова с уверенностью и спокойным пониманием… и странным чувством надежды.
Куро, однако, был ещё недостаточно взрослым, чтобы суметь разобрать глубокий смысл этих слов, и он почти сердитым голосом ответил:
— Я никогда не покину это место!
Существовало несколько причин его резкого ответа, и глядя на потрясённого Куро, Ичиген ещё раз напомнил себе, что хотя этот мальчик иногда мог использовать довольно сложный язык, он всё ещё оставался ребёнком, даже не в средней школе; и горько рассмеялся:
— М-м, возможно, но… — Он попытался сменить тему, чтобы успокоить Куро. — …Ну, тебе самому нужно будет уйти, как только ты возьмёшь невесту, не так ли? Было бы немного затруднительно жить здесь в такой момент. Я уверен, что не понравился бы твоей жене в качестве свёкра.
Куро от этого вспыхнул, а Ичиген добавил с нежной улыбкой:
— Или тебе, может быть, не нужна невеста?
Куро на мгновение смущённо уставился в землю, прежде чем слегка тряхнуть головой.
— Нет. — Затем он вскинул голову и продолжил: — Подождите! Тогда я просто женюсь на ком-то, кто захочет жить с вами! Я уверен, это не составит труда! Уверен, они будут любить вас так же сильно, как я!
Он казался совершенно убеждённым в этом замысле: кулаки сжались по сторонам, и лицо сияло так, будто другого выбора не было.
Несколько мгновений Ичиген смотрел на него отсутствующим взглядом, прежде чем ответить с ласковой усмешкой:
— Да, я полагаю так. Уверен, что те, кто решат остаться рядом с тобой, будут добрыми и яркими, теми, кто шагает в такт своему собственному ритму.
— Ч-что вы под этим подразумеваете? Ичиген-сама?.. — Удручённо глядя на Ичигена, Куро не мог сказать, просто ли его дразнили или Ичиген правда открыл ему будущее.
Ичиген рассмеялся до слёз, потянувшись, чтобы потрепать Куро по голове.
— Спасибо, Куро, — ответил он, не объясняя этих слов.

* * * * *

Прежде чем пожелать друг другу доброй ночи и разойтись по своим комнатам, они убрали посуду и по очереди приняли ванну. Их не связывало кровное родство, а годы разделяли по возрасту, но всё же в течение этих четырёх лет им удалось заложить основу доверия между собой…
— Я приготовлю завтрак ровно в семь утра! На этот раз обещаю не испортить! — заверил Куро, выпрямившись и вытянувшись в струнку. Он низко поклонился: — А теперь, спокойной ночи, Ичиген-сама!
С этими словами он направился в свою комнату. Его твёрдость и почти военное поведение были совсем неуместны в это время и в этом возрасте.
Ичиген скользнул руками в рукава кимоно, бормоча себе под нос с ласковым сухим смешком:
— Тебе тоже спокойной ночи, Куро. Но постарайся не переусердствовать.
Возможно, это была черта его личности, с которой он родился. «Может быть, он был воином в прошлой жизни?..» — подумал он, по правде говоря, наполовину всерьёз, несмотря на своё утончённое воспитание и большую образованность.
Он пробормотал про себя:
— Так воин… Представший рождённым заново, как… Мой Куро-кун, ха…
Здесь была попытка хайку. Если бы Куро стал свидетелем этого, он бы, блестя глазами, разразился взрывом аплодисментов. Ичиген потёр шею.
— Хм-м, не совсем… Может быть, не «так воин», а «воин, имея…» — с этими словами он неторопливо направился в свою комнату.
Мива Ичиген и Ятогами Куро были наставником и учеником, но также их объединяло что-то более прочное. Что-то уникальное, осязаемое — узы, которые связывали их очень существенно. Для Куро эти отношения ощущались гораздо более драгоценными, чем просто наставник и ученик, похожими на родство душ. Но поскольку у него не было явных причин испытывать эти чувства, и учитывая, что Ичиген не описывал свою привязанность к нему в таких терминах, он никогда не говорил этого вслух, но это не уменьшало факта того, что он на самом деле это чувствовал.
«Учитель, мой Учитель». Мива Ичиген.
Бывший аналитик брокерской фирмы.
Последний оставшийся мастер искусства традиционного фехтования школы Мива Мейдзин.
Поэт-самоучка, авангард хайку.
Один из семи Королей, избранных Дрезденским сланцем. Седьмой король — Бесцветный король.
И Ятогами Куро был вассалом этого Короля, членом его клана.

* * * * *

Пути Ятогами Куро и Мивы Ичигена впервые пересеклись примерно четыре года назад. В то время у Куро не было семьи, которую он мог бы назвать своей.
Он не всегда был один; до пятилетнего возраста у него были мать и отец, а также старшие брат и сестра, и дед, и все они жили радостной, весёлой жизнью вместе под одной крышей; но всё это изменилось одним осенним днём, когда они отправились на семейную прогулку полюбоваться листопадом.
В тот день под осенним солнечным небом все они сели в свой семейный фургон и направились к горам соседней префектуры в регионе Канто, запланировав ночёвку, чтобы подольше полюбоваться пейзажем.
Но беда обрушилась по дороге в забронированный отель.
Куро вместе с братом и сестрой весело напевали мелодию из популярного аниме, а взрослые смеялись над их выходками — обычная картина счастливой семьи, такая же как всегда… до тех пор, пока в их машину не врезался грузовик, мчавшийся из встречного переулка, сразу стерев радость, в которую они были погружены, не оставив ничего. Их машина резко перевернулась, разбившись об ограждения, перед тем как упасть со скалы.
Оказалось, у водителя встречного грузовика случился сердечный приступ, и он был мёртв задолго до того, как произошёл несчастный случай. Единственным выжившим в аварии… был Куро, мальчик, ещё даже не в начальной школе.
Его мать, сидевшая рядом, крепко обхватила его, что сыграло роль подушки, защитившей его от главного удара, как он узнал намного позже.
Реальностью для Куро стала невыносимая боль, трубки, оплетающие тело, и провода, тянущиеся к нему, прежде чем, в конечном счёте, он вернулся на землю к живым. Однажды он фактически умер на столе и пробыл в реанимации больше двух недель, предсказать его дальнейшую судьбу было невозможно. Наконец его лечащий врач решил, что кризис миновал, и перевёл в основное крыло больницы, где его ждало долгое и болезненное восстановление.
Куро провёл в этой больнице шесть месяцев. Это было всё, что он мог сделать, чтобы справиться с переменами, произошедшими в окружавшем его мире, и в действительности он осознал, что потерял всю семью, только ко времени своей выписки из больницы. Он сдружился с мальчиком из своей палаты и наблюдал, как семья мальчика навещает его. От этой картины он испытывал большую нежность — до тех пор, пока не услышал, как они обсуждают, куда вместе пойдут после выписки, и это заставило Куро, наконец, понять: «О… Я никогда больше не увижу снова маму и папу, ах…»
Он чувствовал себя ошеломлённым от боли и печали, угрожавшим разорвать его на части, поэтому ускользнул в небольшой закуток на крыше, где молча рыдал наедине с самим собой. Он не хотел омрачать их счастье своими слезами — даже в детстве у него было много гордости.
Но после выписки Куро ждала жестокая и суровая жизнь — если бы он это знал, то пожелал бы остаться в стенах больницы. Это началось, когда дом родственников, к которым его отправили жить, сгорел, унеся жизни его тёти и дяди. Младший брат его отца с женой были чрезвычайно хорошо настроены, сжалившись над Куро в такой ситуации и позаботившись о том, чтобы после выписки стать его новыми опекунами. Живя с этой парой, он стал посещать начальную школу недалеко от их дома.
Хотя раны его сердца полностью ещё не зажили, Куро тем не менее оставался волевым ребёнком, и с благодарностью по отношению к тёте и дяде, а также ради своей потерянной семьи он поклялся себе, что сделает всё возможное для новой жизни.
Но не прошло и года, как это случилось.
Пожар начался от возгорания в соседнем доме. Так как это было в середине ночи, Куро, его тётя и дядя все крепко спали, совсем не замечая пламени. Дым тихо проник в дом, быстро заполнив все доступные пространства, и все трое отравились угарным газом. К счастью, комната Куро выходила на улицу, и пожарным удалось добраться до него как раз вовремя, но его тётю и дядю, чья комната была рядом с домом, где первоначально вспыхнул пожар, спасти не удалось. Позже полицейские попытались утешить его, уверяя, что пара мирно умерла во сне, без боли или страха.
Ни в столкновении с грузовиком, а теперь и в пожаре… не было ничего, в чём Куро мог бы быть признан виновным. Во всём этом он оказался всего лишь жертвой. Но теперь он стал участником двух инцидентов, в которых потерял всех известных ему родственников, а сам выжил. Это привело к тому, что даже тем, кто, как правило, не был суеверным, а также тем, кто обычно был довольно уравновешенным человеком, становилось всё труднее исключать некоторую причинную связь между Куро и смертями, которые, казалось, следовали за ним, как инфекция.
Не то чтобы кто-нибудь со злостью говорил об этом вслух; это была дискриминация из-за нелогичного вывода. Каждый всё понимал умом, но когда пришло время оставшимся родственникам обсудить, что теперь делать с Куро, ни один из них не вышел вперёд, чтобы предложить забрать его. Один говорил, смущённо объясняя:
— Я имею в виду, что на самом деле я не против, но, видите ли, жена… Ей просто некомфортно в такой ситуации.
Другой предложил такое объяснение:
— У меня сейчас трудные времена, мы и так достаточно стеснены в средствах… И лично я немного беспокоюсь, что если что-нибудь случится, у меня возникнет соблазн возложить вину за это на Куро-чана.
Всё это были люди с довольно высоким уровнем образования. Это являлось не столько вопросом экономики или семейных дел… сколько вероятной перспективой бессознательно обвинить Куро за любое несчастье, которое могло с ними случиться.
Ангел Смерти.
Никто не хотел принимать в свои дома то, что могло нарушить их спокойную жизнь, и, в конечном счёте, Куро оказался взят дальним родственником-мужчиной. Было очевидно, что он согласился на это только из-за наследства, которое осталось Куро после родителей, но они все решили притвориться ничего не знающими.
Одно время этот человек был женат, но жена уже ушла, оставив его одного в комнате на шесть циновок. Он был алкоголиком и игроком и имел уже достаточно большой долг.
С самого начала было ясно: вероятность того, что Куро сможет вести надлежащую жизнь под крышей этого человека, равна нулю. Даже ребёнок, такой маленький, как Куро, понимал это, но, тем не менее, он перешёл к этому человеку без единого слова недовольства.
Сначала этот человек просто зло дразнил его, но на третий день их нахождения вместе начал прибегать к насилию. Очевидно, у этого человека не было понимания, что он несёт ответственность за маленького мальчика, он оставлял Куро без еды, не желая платить за него, даже в школу редко давал денег. Куро делал всё возможное, чтобы выжить, и, сдерживая слёзы, принимал испытания от руки, которую ему протянули.
Этот человек растратил наследство Куро в мгновение ока. Он бил Куро, жалуясь, что проиграл в пачинко, или бил, заметив, что ему не нравится его выражение лица. По случаю он даже жестоко бросал:
— Чтоб ты сдох, Ангел Смерти.
Если бы Куро не родился с такой сильной волей, он бы давно последовал желанию этого человека. Но однажды такой образ жизни внезапно закончился, когда как-то вечером этот человек не пришёл домой. Куро не знал почему, возможно, с ним произошёл несчастный случай, или он стал участником какого-то инцидента, или что-то другое. Хотя наиболее вероятным объяснением было то, что он просто отказался от своих обязанностей и жизни с Куро. Недавно он начал отношения с проституткой и, по всей вероятности, переехал к ней.
Куро прождал три дня, потом четыре, а потом неделю, прежде чем, в конце концов, пришёл к выводу, что его бросили. К этому моменту он страдал от сильного недоедания и не мог остановить кашель. Он опасался, что это может быть бронхит или ещё хуже — воспаление лёгких, но ему не хватало денег даже на покупку тёплого питья в ближайшем магазине, не говоря уже о том, чтобы обратиться в больницу.
Собрав всю принадлежавшую ему одежду, он пешком отправился в сторону, удалённую от цивилизации. Единственной мыслью, занимавшей его разум, было: я больше не должен причинять неудобство другим. Это всё.
Начал падать снег, но он продолжал двигаться вперёд, в конце концов, достигнув подножия горы. Городские огни, которые, казалось, были вездесущими, здесь погасли.
Вокруг него простирался мир из серебра, и, окутанный слабым светом ртутного фонаря, Куро, шатаясь, шёл, пока не упал.
— Это красиво… — Из последних сил он заставил себя поднять голову к небу. — Очень… очень красиво…
А потом… мягкий голос позвал его:
— Итак… полагаю, ты тот «ребёнок будущего», что я предвидел.
К тому моменту Куро потерял способность различать реальность и галлюцинации. Человек приблизился к нему, держа ярко-красный зонт в японском стиле. Его выражение казалось чуть-чуть сердитым… но в то же время немного печальным.
— Бедняжка. — Он осторожно потянулся, чтобы поднять Куро, как будто знал всё, что Куро пережил. — Тебе больше не нужно беспокоиться. Теперь ты будешь жить со мной. Тебе никогда не придётся снова голодать или простужаться от холода.
Куро сквозь тусклый туман пытался сопротивляться, отчаянно объясняя:
— Со мной вы найдёте одни несчастья; я Ангел Смерти, поэтому, пожалуйста… не прикасайтесь ко мне.
Но человек только ответил:
— Всё в порядке. В конце концов, это не что иное, как ложь.
Куро был в недоумении от этих слов: ни один взрослый раньше не говорил ему подобных вещей.
— Напротив, — радостно улыбаясь, добавил человек с зонтом, — я намереваюсь отвести любое несчастье и неудачу, которая может с тобой случиться.
В конце концов, я Король.
Этот человек, Мива Ичиген, спокойно провозгласил себя таковым.

* * * * *

Куро узнал намного позже, что на тот момент Седьмой король Мива Ичиген уже считал Ятогами Куро членом своего клана. Силой Ичигена как Короля была способность предвидеть будущее, и он уже предсказал появление Куро. Но более того, чтобы спасти Куро — измученного и умирающего, у него не было выбора, кроме как использовать свои сверхъестественные способности Короля и сделать Куро членом своего клана. Его боль была такой, что сознание на самом деле оставалось довольно ясным, но он страдал от серьёзного недоедания и проявлял симптомы воспаления лёгких, так что пламя его жизни почти угасло.
Ичиген мягко сказал:
— Это всё время происходит в шоу о супергероях, верно? Чтобы спасти твою жизнь, я должен был соединиться с тобой.
Так он объяснил, но для Куро это не имело особого смысла. Значимо было лишь то, что Ичиген в конечном счёте оставался человеком, который спас Куро жизнь, и пока Куро цеплялся за это, ничто иное не имело значения, не затрагивало его тело и душу.
Даже теперь, четыре года спустя, он не совсем понимал, как Ичиген это совершил, но прежде чем осознать это, он был официально усыновлён Ичигеном и начал посещать школу.
— Хорошо, давайте просто скажем, что я призвал на помощь некоторое покровительство, — легко объяснил Ичиген. Куро мог только вообразить, что он использовал свои личные связи как Король.
По правде говоря, даже теперь «Королевская» сторона Ичигена оставалась тайной для Куро. Он имел довольно хорошее представление о склонностях Ичигена и о его жизни в этой деревне, но что касается другой маски, которую носил Ичиген — маски Короля со сверхъестественными способностями, — ему почти ничего об этом не говорили.
И для этого была одна причина…

* * * * *

На следующее утро Куро направился в сад, чтобы попрактиковаться во владении деревянным мечом. Натянув белую мягкую майку, которую собственноручно сшил для него Ичиген, он босиком выскочил на холодную землю. Ночь ещё не полностью уступила дорогу дню, и бледно-оранжевый рассветный свет рассеивался вокруг него.
— Хо! Хо!
По его подбородку заскользила капля пота, поскольку он взмахнул деревянным мечом вверх и вниз сотню раз или около того, будучи уверенным, что принял форму, которой научил его Ичиген.
— Хо! Хо!
Он всегда проводил эти тренировки по основам фехтования перед приготовлением завтрака — это был ежедневный распорядок Куро. Независимо от летней жары или зимнего холода он никогда не отклонялся от этого пути и продолжал упражнения до тех пор, пока не чувствовал, что окружающая атмосфера приходит в гармонию с его собственной личностью.
— Всё в порядке!
Сейчас он почувствовал себя удовлетворённым и, поправив осанку и дыхание, мягким движением отложил деревянный меч и, взяв полотенце для рук, перекинутое через бамбуковую ограду, вытер пот. Ичиген только недавно похвалил его за то, что он наконец начал набирать хорошую форму, и щёки Куро несколько раздулись от гордости, когда он вспомнил об этом, но он сразу же упрекнул себя: «Нет, я должен заниматься ещё усерднее!»
Можно сказать, что такой способ сосредоточения усилий был частью того, что делало Куро самим собой. В конце концов, он всё ещё оказывался основательно побеждённым из-за скорости, за которой даже не мог уследить всякий раз, когда сражался с Ичигеном в тренировочных поединках. Всё же, в то время как Куро в этих поединках всегда был вооружён своим деревянным тренировочным мечом, Ичиген время от времени сражался свёрнутой газетой, а в других случаях — кусочком пенополистирола, но даже когда использовались эти нетрадиционные материалы, Куро так или иначе ещё отбрасывало прочь на два или три метра. И всё это — без всякого приложения усилий. Казалось, это просто вопрос правильного выбора времени и темпа.
— … — Куро на мгновение задумался, прежде чем решиться снова попробовать это сегодня.
Он обвёл взглядом сад в поисках мишени: старые деревья хурмы и камелии, изгородь цветущих фиолетовых гортензий, каменный фонарь, пруд, служивший домом для жабы, о возрасте которой Куро не имел представления.
— Мяу.
В это время кот лениво прокрался от веранды в сторону Куро. Сперва он подумал, что тот надеется получить немного внимания и ласки, но кот проскользнул прямо у него под ногами, прежде чем вскочить на один из садовых камней и приняться спокойно вылизывать свою шерсть.
Отчуждение, с которым он наблюдал за попытками Куро, было похоже на ненависть, и Куро горько улыбнулся. Это был кот, который недавно поселился по соседству. Куро понятия не имел, откуда он пришёл, но он выглядел довольно длиннозубым, и по этой причине Ичиген решил назвать его «Тамагору».
«Сомневаюсь, что смогу попробовать это на кошке…» — сказал он себе. Интуитивно он понимал, что его вид силы не является опасным, с чем он мог бы спалить всё вокруг или разорвать противника в мелкие куски, и также получил похожие заверения от Ичигена, его Короля. Но он всё ещё не решался применять этот способ на живых существах.
Это просто означало, что сам Куро до сих пор пока слабо представлял, как должны проявиться его силы члена клана Седьмого короля.
Его пристальный взгляд упал на пластиковую лейку, которой он пользовался в саду. Возможно, на ней появилось бы несколько царапин, если бы Куро не справился…
Он распрямил плечи и глубоко вдохнул, прежде чем тесно сомкнуть ладони. Плотно прикрыл глаза, как во время медитации, и заставил своё сердце и разум успокоиться.
«Фокус…» — напомнил он себе. Он почувствовал, как волны наполняют его целиком до кончиков пальцев — ощущение, давно ставшее для него привычным. Четыре года назад у него получалось только слабо воспринимать это, но теперь он мог ясно это ощущать. Выражаясь образно, это было похоже на невидимый бассейн у основания его внутреннего центра, с небольшим количеством частиц света, пузырящихся вокруг. Это ощущалось немного щекотным… и очень тёплым.
Небезосновательно: потому что в этот момент он был подсоединён к самому корню Бесцветного короля — душе Мивы Ичигена. Он чувствовал вибрации сильной яркости, резонирующие внутри него, и это вселяло в Куро безграничную смелость, подбадривающую его.
У него была только одна задача: сосредоточить свои силы на этом ощущении на пределе возможностей, а затем —
«Выброс!» Его глаза открылись, фиксируя фокус на лейке, ставшей для него мишенью, он выпустил образ своей силы в большом взрыве —
Однако…
Пуф! — послышался сухой звук, и ветви на дереве камелии в совершенно противоположной стороне заколебались, сбросив на землю два-три листа. После звука, раздавшегося в это мгновение, кот повернулся и почти презрительно глянул на Куро, а затем продолжил умываться. Жаба, охранявшая пруд, казалось, отскочила прочь, похоже, в ответ на расширяющийся круг волн на своей территории.
— Ещё один провал…
Плечи Куро разочарованно упали, его выражение стало удручённым, поскольку он вздохнул про себя. Несмотря на медленный, но стабильный прогресс, которого он добивался со своим мечом под руководством Ичигена, он за их четыре года вместе ещё ни разу не смог успешно воспользоваться силами, предоставленными ему как члену клана Седьмого короля, и эта неудача бросала тёмную тень на сердце Куро.
«Я действительно совершенно бесполезен…» Он ненавидел свою неловкость. Это походило на то, будто он отвергал связь с его Ичигеном — самым дорогим для него человеком, и с каждой неудачей он становился всё более и более удручённым. Ичиген предупредил его об опасностях простого достижения знаний и пообещал объяснить всё о системе Королей, как только он должным образом научится основам использования своих возможностей, но мог ли он надеяться, что теперь это произойдёт?.. Что если… этого никогда не случится?
Однако он отмахнулся от этих опасений и поплёлся обратно внутрь.

* * * * *

Опекун Куро Мива Ичиген наблюдал за всей картиной из окна второго этажа.
«Ну, боюсь, по крайней мере, это всё зависит от тебя. В конце концов, это трудно выразить словами. — Он прищурил глаза и улыбнулся слегка заинтересованно. — Даже я не могу объяснить всё настолько хорошо».
Он бесшумно опустил шторы, прежде чем вернуться в свою комнату; он должен был притворяться спящим всё время до тех пор, пока Куро, в конце концов, не позовёт его завтракать.
— Я полагаю, у тебя нет выбора, кроме как следовать трудным путём — падая и собирая себя снова. Держись, Куро, — тихо прошептал он про себя.

* * * * *

Деревня, которую Куро и Ичиген называли домом, лежала в долине между двумя горами в префектуре и могла похвастаться населением около 200 человек. Расстояние до ближайшей станции занимало примерно 30 минут на автобусе, в котором приходилось толкаться туда и обратно. Хотя у них не было удобных магазинов, но был один универмаг, в котором продавалось практически всё, что можно было бы пожелать.
Начальная и средняя школы располагались в одном и том же помещении, и все деревенские дети учились там. Хотя «все» составляли всего десять человек. В то время как лето было терпимым, зимой наваливало много снега, и это осложняло жизнь школьникам, направляющимся на занятия по узким горным дорогам — слишком маленьким даже для того, чтобы могли протиснуться снегоочистители, — но Куро ежедневно делал 40-минутный переход с удовольствием.
Хотя по официальным бумагам шёл пятый год, вся начальная школа включала только четырёх учеников, и поэтому Куро обучался в большой классной комнате с тремя другими школьниками и двумя учителями на них четверых. Это была довольно уютная учебная среда.
Остальные трое учеников, кроме Куро, носили фамилию «Ямамото» и представляли старшего, среднего и младшего сыновей семьи гончаров, которая переехала сюда из города. Их звали Сейта, Коута и Хейта, и все они оказались младше Куро соответственно на четыре, три и один год. Хотя их имена, возможно, были очень похожими, сходство их лиц являлось даже большим, и они были довольно известным среди местных жителей трио братьев. Их лица были очаровательно пухлыми, этому соответствовали тела здоровяков, и хотя ни один из троих не мог быть описан как искусный в учёбе, они имели добродушный нрав и ластились ко всем вокруг — действительно располагающие дети.
Их прозвали «трио дайфуку*», и казалось, они приняли это довольно близко к сердцу, напрямую представляясь так другим. Первым членом трио дайфуку был Сейта, вторым — Коута, и третьим — Хейта. Учитывая его большую разницу в возрасте с братьями, Хейта имел более слабое телосложение, чем у двух старших, но Сейту и Коуту разделял только год, вдобавок они были почти одного роста, и это приводило к тому, что учителя часто путались и называли одного из них именем другого.
Однако для Куро эти трое были единственными одноклассниками и товарищами его возраста в этом районе.
В этот день, к сожалению, с утра начался дождь, не позволяя детям играть на улице, поэтому они провели свой дневной перерыв в помещении. Старший брат Сейта, возможно, похожий на своего отца гончара, имел очень ловкие пальцы и довольно хорошо рисовал, часто набрасывая эскизы манги. Сегодня также его можно было видеть рисующим на уголках своего учебника и вызывающим восхищение младших братьев, которые с нетерпением ожидали, когда будет готова движущаяся картинка.
— Ах! Оно движется, оно движется! Старик танцует!!!
— Братец, это поразительно! — Коута и Хейта рассмеялись, выражая свою радость и восхищение, и Хейта повернулся, обращаясь к Куро, который сидел у окна, тихо записывая что-то в своей школьной тетради.
— Эй, Куро-чан! Иди сюда посмотреть! Последняя работа братца действительно забавная — это «танцующий лысый старик»!
Мягко улыбнувшись, Куро поднял голову.
— Сначала закончу это писать.
Как внутри, так и снаружи школьных стен Куро считался для трио кем-то вроде старшего брата, и даже большинство взрослых доверяли ему, иногда полагаясь на него, чтобы он один присматривал за тремя остальными. Такое возникает вследствие близких связей, созданных между всеми, кто живёт в границах одного общества, — в конце концов, большинство живущих здесь были знакомы со всеми остальными, и Куро, конечно, находился в хороших отношениях с родителями трио дайфуку. Куро часто заботился о трио дайфуку не просто из какого-либо чувства обязанности, но потому, что ему нравилось ухаживать за ними.
Слушая звук дождя, рассеивающегося подобно пелене тумана и барабанящего по оконному стеклу, он попытался возобновить свои дневниковые наброски, но когда Хейта издал ещё один вздох глубокого восхищения, его рука снова прервала письмо.
— Ты действительно можешь всё, братец!
Его слова снова напомнили утренний эпизод.
«Я…»
Перед глазами мелькнуло, как его силы дают осечку, — он потерял счёт тому, сколько раз повторял то же самое. Казалось, его понимание находилось только на одном уровне, и никак иначе.
«Может быть, я действительно слишком неумелый…» Он бросил взгляд на трио дайфуку. Его пальцы не были такими ловкими, как у старшего, и он не был таким быстрым на ногу, как средний ребёнок. Он надеялся, что, по крайней мере, ещё превосходит младшего во всех областях, но совсем недавно они все поняли на уроках музыки, какой у него был потрясающий певческий голос.
Вернувшись к записям, он погрузился в размышления. «Я испортил свою готовку и до сих пор не научился основам использования своей силы члена клана… Такими темпами я точно собираюсь разочаровать Ичигена-сама…»
Так он сидел, погрузившись в тёмные мысли, не слыша голоса, обращённого со стороны.
— Ятогами-кун, могу я поговорить с тобой?
— А… да? Что случилось, Кавамура-сенсей?
Это была Кавамура Мицу-сенсей, одна из двух учителей во всей школе. Она была странной, недавно в свои почти двадцать по собственной воле переехав в эту бедную деревню, но очень увлечённой преподаванием, и действительно заботилась о своих учениках. Её лицо было таким молодым, что она походила на старшеклассницу; она носила довольно скучные очки в чёрной оправе и не делала макияж. Тон её кожи был бледным, и у неё были довольно приятные черты лица, но казалось, она никогда не пыталась наряжаться или модно выглядеть.
Учитывая, что он говорил с учителем, Куро сделал движение, чтобы вежливо подняться, но Акаги-сенсей остановила его со словами:
— О, нет-нет, не беспокойся, Ятогами-кун. Действительно, ничего важного. Ах, ну, это… — Она немного волновалась, подбирая слова. — Ты… совершенно уверен, что мне будет уместно прийти к вам домой сегодня вечером?
— Вечером? — Немного подумав, он вспомнил. — О, да! Сегодня наша очередь, ха! — Он широко улыбнулся ей. — Конечно! В конце концов, вы жительница этой области!
Акаги-сенсей замолчала, слова застряли у неё в горле, и она слегка покраснела по какой-то причине. В их деревне каждый вечер пятницы все взрослые собирались на «собрание», которое в действительности было не более чем вечеринка с выпивкой. Собрание проводилось у разных замечательных жителей деревни каждую неделю, все приносили с собой еду или напитки и ночью хорошо веселились, — и сегодня вечером это должно было состояться у деревенской знаменитости Мивы Ичигена. Как-то раз, когда Акаги-сенсей зашла к ним домой, Ичиген добродушно пригласил её присоединиться. «Если вы свободны, не могли бы вы присоединиться к нам в следующий раз?»
— Ах-ха, ох… — голос Акаги-сенсей принял странный тон. — Хорошо, гм… что…бы мне надеть, как ты думаешь?
— Надеть? — Куро поднял голову, пытаясь вспомнить, во что обычно были одеты люди, посещавшие собрания. — Посмотрим… Я думаю, все обычно просто носят повседневную одежду?
Правда, большинство из них появлялось в рабочей одежде или свитерах, а на стол подавалось местное сакэ, варёные овощи и сушёные продукты.
— Ясно. Мива-сан сформулировал это как «повседневный сбор друзей», так что всё не слишком формально, ха. — Она кивнула сама себе. — Также, кажется, есть правило принести какой-то подарок, но интересно, подойдут ли сладости ручной работы?
— Ах, да, я уверен! — немедленно ответил он. Его воображению предстали картины мандзю — приготовленных на пару булочек, наполненных сладкой бобовой пастой, и охаги — рисовых шариков, покрытых сладкой пастой из красной фасоли, — угощения, которые пожилые женщины приносили на эти собрания. — Есть те, кто не пьёт алкоголь, поэтому я уверен, они будут в восторге от того, что есть возможность наслаждаться сладостями.
Акаги-сенсей весело рассмеялась.
— Ясно! Тогда полагаю, что я вложу в это всё, на что способна!
Куро вернул ей улыбку, как требовали правила вежливости, но про себя подумал: «А..? Интересно, она воображает то, что как-то отличается от реальности?..» Он не мог правильно выразить это словами, но… совершенно точно существовала некоторая разница между «повседневным сбором друзей» в представлении молодой женщины, только недавно переехавшей сюда из города, и фактическим «собранием, которое в действительности было не более чем вечеринка с выпивкой», проводившимся в их деревне.
Однако прежде чем Куро смог исправить это заблуждение, прозвенел звонок, завершивший их перерыв. Акаги-сенсей бросила взгляд на настенные часы, добавив:
— Вот и хорошо, сегодня вечером я обязательно там буду! Передавай привет Миве-сану! — Из «местной молодой женщины» она вновь стала учительницей и улыбнулась ему.
— Да, госпожа учительница! — ответил он, сияя.
___________________
* Дайфуку (букв. «большая удача») — японская сладость, небольшой рисовый колобок с начинкой из бобовой пасты анко.

* * * * *

Когда Куро вернулся домой, Ичиген уже готовился к вечернему празднеству, одетый в фартук и поглощённый приготовлением чего-то на кухне. Куро предложил свою помощь, но Ичиген отказался со словами:
— Не-ет, нет-нет, я не позволю тебе помогать готовить закуску для выпивки.
И Куро не стал больше настаивать на этом вопросе, решив, что Ичиген получает большое удовольствие от готовки и приготовлений.
Он изящно подхватил сковороду, напевая весёлую мелодию, и Куро на это усмехнулся, прежде чем уйти с кухни. Будь он старше, то потребовал бы у Ичигена научить его готовить такие же закуски для вечеринки. Вместо этого он решил начать убираться, чтобы быть уверенным, что их гости могут насладиться общением с максимальным комфортом.
По-видимому, их дом когда-то принадлежал учителю. Он поднялся в ранге до руководителя школы, которую сейчас посещали Куро и другие дети, но умер более десяти лет назад. Казалось, он был очень приятным человеком, и даже по сей день, когда деревенские старики выпивали, они с теплом вспоминали истории о нём.
Также он являлся довольно известным местным историком, публиковавшим заметки в фольклорном журнале. Возможно потому, что их дом был построен таким разносторонним человеком, он имел намного больше площадей хранения и ровных шкафов с книжными полками, придававших ему неповторимое очарование, чем большинство зданий. Даже сейчас эти шкафы были всё ещё заполнены связанными стопками фольклорных записей и реквизита, собранного учителем за все эти годы, и рыться в них после наступления темноты было немного жутко.
Ичиген, однако, очень любил все маски, куклы и народное искусство, и после обсуждения вопроса с живыми родственниками учителя, видимо, получил разрешение хранить экспонаты там, где они были.
После уборки гэнкана* он заменил покрытие сиденья и коврик для унитаза, а потом энергично вытряс комнатные циновки. Когда он брёл по коридору второго этажа с ведром в руке, то на мгновение приостановился в раздумьях перед тем, как заглянуть в комнату в дальнем конце, решив проветрить её. Он почувствовал слабый запах духов.
Прошло некоторое время с тех пор, как человек, являвшийся для Куро старшим товарищем по обучению, покинул их дом, но эта комната была такой, как он её оставил. Ичиген, улыбаясь, предложил: «Я не ожидаю, что он вернётся, но на всякий случай давай оставим это как есть». Однако Куро были непонятны такие слова. Когда этот человек уходил из их дома, было похоже на прощание.
Куро всё ещё ясно помнил, как этот человек направил свой меч на Ичигена с явным намерением его убить, и как Куро прыгнул между Ичигеном и этим человеком, зная о том, что нет никакой надежды на победу, но всё-таки отчаянно защищая Ичигена. И как Ичиген спокойно положил на него руку, улыбнувшись: «Всё в порядке, Куро».
Ни до того момента, ни даже с тех пор, как заметил кровь на лбу Ичигена, Куро не видел, как этот человек с криком орудует своим клинком, уровень владения которым говорил об искусстве противника: достаточном, чтобы заставить мастера школы Мива Мейдзин полностью выкладываться в битве. Хотя, в конечном счёте, Ичиген победил, Куро, признаться, не мог судить о фактической разнице в силе между этой парой, настолько совершенным был уровень, на котором они сражались.
Но этот человек легко принял своё поражение, с усмешкой ответив: «Спасибо, что заботились обо мне всё это время», — прежде чем уйти. Он жил здесь с Ичигеном задолго до того, как пришёл Куро… но всё же ушёл без каких-либо очевидных сожалений.
Ичиген только ответил: «Конечно, заботился», — отпустив его с улыбкой. До сих пор Куро изо всех сил ещё пытался понять это. Он не мог себе представить, чтобы между этой парой были какие-либо существенные разногласия, и было загадкой, почему они внезапно начали сражаться.
Но…
В тот раз этот человек действительно пришёл к Ичигену с явным намерением его убить. Это была единственная вещь, в которой Куро не сомневался.
— Он, конечно, был странным… — пробормотал про себя Куро, оглядывая комнату.
У восточной стены стоял комод, вдоль западной — кровать, но, возможно, самой любопытной особенностью комнаты было высокое зеркало с туалетным столиком, стоящее у южной стены: на нём выстроились в ряд лосьоны и духи, кремы и косметические изоляционные пакеты. Часто этого человека можно было найти за столом, где он просиживал часами, никогда не уставая от режима ухода за своей кожей.
— …Да, определённо странным, — вспомнил он с новой уверенностью.
Куро всегда испытывал смешанные чувства по отношению к этому человеку; факта того, что он пытался навредить Ичигену, к которому Куро чувствовал большую привязанность, было более чем достаточно, чтобы вызвать враждебность, но сам Ичиген ни в малейшей степени не казался обеспокоенным, и главное — этот человек был не просто старшим товарищем, но сэмпаем Куро как члена клана Седьмого короля. Казалось, он изучил всё о системе Королей, о которой Куро ничего не знал, наслаждаясь другим видом доверия Ичигена, отличным от того, что получал Куро.
Оглядываясь назад, этот человек почти никогда не бывал дома, а в те дни, когда он возвращался, то рассказывал о своих путешествиях, выпивая с Ичигеном. Временами его поездки предпринимались по приказу Ичигена, но в других случаях он мог просто путешествовать по собственному желанию. Он имел свободную душу и открытый разум, но был довольно неуловимым товарищем. Куро не испытывал к нему никакой ненависти.
Определённо, были времена, когда он не совсем понимал, как подойти к этому человеку, но честно верил, что тот не был злым, и уважал его мастерство владения мечом и проницательность, которую он иногда показывал.
И именно потому, что он был человеком такого рода… Куро не мог принять способ, при помощи которого он сбежал, похожий на то, словно он предал Ичигена. Перед тем, как уйти, последнее, что он сказал Куро, было: «Надеюсь, когда-нибудь мы снова встретимся, Куро-чан». А потом, мимолётно улыбнувшись, исчез.
Куро задумался: если даже он увидит этого человека снова, как он сможет приблизиться к нему?
С уважением, как к сэмпаю той же школы?
Или…
На поле битвы, как к врагу?
___________________
* Гэнкан — зона у входной двери, традиционная для японских домов и квартир, представляет собой комбинацию крыльца и прихожей.

* * * * *

«Собрание» началось как обычно, примерно на закате. Несмотря на то, что точное время сбора не было установлено, гости начали собираться небольшими группами, и через короткое время можно было наблюдать, как стали раздавать стаканы с сакэ — в самом деле, спокойный, истинно «деревенский» порядок.
Также был обычай вешать бумажные фонари с фамильным гербом усадьбы, принимающей собрание. В этом случае даже без официального приглашения прохожие в деревне могли зайти на досуге. Светильники зажигали, когда празднество начиналось, и тушили их, когда всё заканчивалось, и на этот раз зажечь фонари на усадьбе Мивы входило в обязанность Куро. Хотя Ичиген уверял его, что ему особо ничего не нужно делать, Куро намеревался до своего отбоя помогать всячески, как только мог.
Но, несмотря на своё дружелюбие, он всё ещё оставался ребёнком, и потому приложил все усилия, чтобы держаться подальше от того места, где взрослые веселились под воздействием алкоголя, вместо этого ограничившись доставкой еды и напитков. На многих собраниях, таких как это, он научился подавать тёплое сакэ, и в течение вечера можно было видеть, как он ходил туда-сюда, наполняя стаканы из большого чайника с горячим сакэ.
Около восьми часов он направился в комнату, неся поднос с несколькими графинами, и обнаружил, что вечеринка в самом разгаре. Убрав комнатную перегородку, он соединил гостиную Ичигена со своей гостиной, которая обычно использовалась только в таких случаях, как этот, создав пространство размером в сорок циновок с двумя длинными рядами столов по сторонам, где хорошо вмещалось приблизительно пятьдесят гостей.
Куро начал убирать пустые стаканы и посуду, когда некоторые соседи, которых он узнал, похвалили его, сказав: «Ты такой хороший мальчик, Куро» и «Какой замечательный, трудолюбивый молодой человек!» Он смущённо вспыхнул и поблагодарил за эти слова. Бросив взгляд в центр собрания, он увидел Ичигена, окружённого большой группой людей и спокойно поддерживающего беседу. Казалось, всем нравилось разговаривать с ним — молодым или старикам, мужчинам или женщинам, — и на собраниях, подобных этому, Ичигена редко можно было увидеть без того, чтобы кто-нибудь не подсел к нему.
Куро почувствовал, как его сердце раздувается от гордости, взволнованный тем, что человек, которым он так сильно восхищался, тоже явно любим и другими. В некотором смысле, вместо того, чтобы наполнять его восторгом, это заставляло его чувствовать удовлетворение — физическое и духовное.
Действительно, популярность Ичигена в этой деревне была поистине удивительной. Мужчины в расцвете сил приходили к нему за советом по налогам и наследованию, в то время как молодые люди консультировались у него по вопросам любви. За чашкой чая он выслушивал пожилых женщин, жалующихся на то, что не могут поладить со своими невестками, и даже мэр спрашивал у него совета по вопросам внутреннего управления деревней.
Его открытая и честная личность, использовавшая глубокие знания, полученные вследствие обширного опыта общения со всеми, кто стремился к этому, без дискриминации, делала Ичигена самым важным человеком деревни. Если когда-либо кто-то чувствовал беспокойство, среди жителей деревни стало обычной привычкой говорить: «Я собираюсь кое о чём поговорить с Мивой-саном», — причём многие называли его «Мива-сенсей».
В настоящее время толпа вокруг Ичигена слушала его рассказы о путешествиях по Центральной и Южной Америке — истории, которые Куро уже слышал много раз. Сейчас он рассказывал забавную историю, как его захватили вооружённые грабители, и дело кончилось тем, что они стали его друзьями. Как ожидалось, в кульминации рассказа толпа разразилась хохотом, и Куро, стоя на некотором расстоянии и прислушиваясь, не смог удержаться от весёлой улыбки, непрошено появившейся на губах.
Ичиген мог легко рассказывать анекдоты и смешные истории, сохраняя серьёзное выражение лица, ещё с ироничной усмешкой добавляя в придачу:
— И с тех пор я больше никогда не мог есть тако*! — и это снова вызывало у всех приступы смеха.
В то время как большинство завершило бы на этом, Ичиген продолжил с широкой улыбкой:

— Мне интересно,
Танцевали ли вы «Бразилию»?
Или же — это Самба?

Он повторил эту фразу снова, кивнув себе.
Зрители застыли в некотором недоумении. «О… О…» или «Ах, да… ясно…» — неопределённо отвечали они со смущённым выражением на лицах — реакция, которая явно обозначала общее чувство: «Мы не знаем, о чём, чёрт возьми, вы говорите, но вы нам так нравитесь, что мы не собираемся говорить что-либо». Но Ичиген, казалось, был вполне доволен собой, и когда он бросил пристальный взгляд на Куро, мальчик, сохраняя выражение сдержанности и серьёзности, всё же послал ему едва заметный жест аплодисментов, который осветил черты лица Ичигена взволнованной, но застенчивой улыбкой, так что он почесал в затылке.
— …
— …
Здесь, сейчас, толпа вокруг него позволила себе заразиться его хорошим настроением до смеха, но ни мастер, ни ученик не поняли… что люди в деревне просто смотрят в сторону в моменты, подобные этому, кивая на Ичигена: «Он действительно удивительная личность, и, кроме того, за ним не замечено ничего плохого, но иногда, неожиданно, он возьмёт, да и скажет что-то странное!»
Как откровенно призналась одна пожилая женщина: «Если бы не это, он бы имел выбор жён, я уверена». Другие утверждали: «Возможно, это что-то, связанное с его предками? Может, ему стоит сходить к одной из горных женщин и изгнать из себя духов». В то время как ещё одни придерживались противоположного: «Нет, это не связано с его предками, ясно, это работа кицунэ**!» Хотя все были убеждены, что он каким-то образом одержим.
Напротив, те, кто выступал в его поддержку, говорили: «Но даже если вы оставляете ему один этот недостаток, это просто ставит его на тот же самый уровень, что и всех нас. Он действительно умный человек». Он просто исполнил «Историю и Песню Мивы Ичигена», и мэр явно поддерживал этот лагерь, произнеся со смущённой улыбкой, когда потребовался его комментарий:
— Боюсь, что ваша глубина выше моего понимания, Мива-сенсей, — стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно безобиднее.
Деревенские жители, по большей части, воспринимали это как «болезнь Мивы», относя к побочному эффекту его занятий поэзией или, возможно, принимая за какую-то авангардную шутку. Естественно, ни Ичиген, ни Куро не видели этого, как такового; Куро чувствовал, что готов заплакать всякий раз, когда слышал, как Ичиген декламирует свои стихи, настолько трогали его эти слова, — и это побуждало окружающих беспокоиться о его будущем.
Ичиген мог так легко и небрежно разбрасывать эти «драгоценные слова», что Куро серьёзно задумался о том, чтобы сделать это своей обязанностью — так или иначе записывать и собирать их. В настоящее время он ускользнул с вечеринки, планируя как-то раздобыть записывающее устройство.
___________________
* Тако — традиционное блюдо мексиканской кухни. Состоит из кукурузной или пшеничной лепёшки, сложенной пополам и заполненной начинкой с приправами.
** Кицунэ — демон-лисица в японском фольклоре. Среди прочего обладает способностью создавать иллюзии и сводить людей с ума.

* * * * *

Когда Куро вернулся на кухню, он увидел трёх домохозяек-добровольцев, помогавших хозяину в приготовлении закусок, которые нужно было вместе с напитками отнести на стол. По сути, не было никакого сменного списка, и обычно работа шла в зависимости от того, какая из деревенских женщин оказывалась в тот вечер свободной. Без их тяжёлого труда у них вряд ли было бы то, что называеся «вечеринкой».
По-видимому, выдался свободный момент, все трое сидели на стульях и болтали, и когда они увидели Куро, одна заметила:
— Куро-чан сегодня вечером хорошо поработал.
В то время как другая обратилась к нему со словами:
— Тебе скоро пора идти спать.
Куро обернулся с улыбкой:
— Да, спасибо большое. Я уйду сразу же, как закончу с этими тарелками.
С точки зрения взрослых, Куро являлся слишком уж хорошим мальчиком, чтобы это было правдой; хотя Ичиген определённо пользовался большой любовью, Куро одновременно обожали все остальные жители деревни. Одна из женщин заговорила:
— Мне вспомнилось, Куро-чан, этот вопрос может показаться странным, но… Мива-сенсей никогда не был женат?
Куро закатал рукава и уставился на раковину, выглядевшую немного сомнительно.
— Э? А, нет, я не уверен, что слышал что-то подобное.
— Ясно.
— Хм-м. — Женщины переглянулись немного двусмысленно, и другая сказала: — И… он ни на кого не заглядывается, верно?
— … — Куро задумался на мгновение, прежде чем ответить без особой убеждённости: — На мой взгляд… нет?
Если бы такое было, Куро определённо знал бы об этом. В конце концов, он постоянно находился рядом с Ичигеном.
Но женщины тут же возбуждённо заговорили:
— Тогда у Акаги-сенсей, возможно, есть шанс!
— М-м-м, но Мива-сенсей ужасно недогадливый…
Куро не вполне понимал их разговор. «Почему внезапно появилось имя Акаги-сенсей?» Ах, верно, Акаги-сенсей ранее находилась в гостиной — празднично одетая, её волосы были красиво уложены (действительно, редкое зрелище), но ей не повезло: её загнал в угол самый болтливый старик в деревне — Танака, и она была вынуждена слушать его историю, имеющую отношение к специальной миссии, за которую ему доверили отвечать во время войны.
«И тогда я получил приказ от лейтенанта, и мы сели на эту подводную лодку, направляясь в порт в Германии, откуда, как предполагалось, должны были вернуться с чем-то, что изменило бы судьбу страны, и…» Она слушала его болтовню приблизительно в течение двух или трёх часов и выглядела несколько измученной.
— И она даже пошла и сделала такие прекрасные слойки с кремом, но вероятно, старый пердун Танака сожрал их все.
— Так что же, человек, которого она действительно хотела угостить, до них не добрался, ах… Бедняжка.
Женщины дружно вздохнули, и Куро стало любопытно:
— А кого она хотела угостить?
При этом женщины — все разного возраста — сразу повернулись и, пристально глядя на него, заговорили хором:
— Ох, Куро-чан… — и:
— Ты не должен вырасти ворчуном, ладно? Уверена, ты вырастешь приличным человеком, который может понять чувства женщины! — и:
— Или иначе ты станешь как Мива-сенсей и упустишь шанс жениться!
Куро в ответ только слабо выдохнул:
— Э-э…
Затем женщины, блестя глазами, добавили с лукавыми улыбками:
— Хотя, возможно, рановато обсуждать такие вещи с Куро-чаном.
И казалось, на этом всё завершилось.

* * * * *

Едва стрелки на часах достигли девяти, Куро направился в свою комнату на втором этаже. Собрание всё ещё продолжалось в гостиной, но учитывая, что Куро был только в начальной школе, вероятно, это было время, когда он ложился спать. Он уже принял ванну и почистил зубы, осталось только переодеться в пижаму и забраться в постель, но заметив, что ещё не слишком устал, он лёг и принялся смотреть в окно на ночной пейзаж.
Свет лился наружу из комнаты, где шла вечеринка, окрашивая сад в оранжевый цвет, и луна ярко светила во всё небо.
«Я действительно… хочу поторопиться и научиться использовать свои силы члена клана. И для этого…» Он перевёл взгляд на пространство вокруг пруда, пристально глядя на то, как кот, виденный им утром, почёсывает подбородок. Возможно, чувствуя, что за ним наблюдают, кот поднял голову и открыл рот, чтобы мяукнуть, но звук эхом отразился от вечеринки внизу, не достигнув его ушей.
Кот отвернулся и убежал на другую сторону ограды, и Куро прищурился, в его голове возникла идея.
— …Хорошо, — удовлетворённо кивнул он себе. — Начиная с завтрашнего дня, я буду тренироваться ещё усерднее. Сейчас это единственный способ.
Затем он лёг и свернулся калачиком под своим футоном, его долгий день, наконец, подошёл к концу.

* * * * *

На следующее утро Куро принялся тренироваться ещё более яростно. В то время как это обычно включало его учёбу и занятия с мечом, он также попытался сделать несколько приёмов, чтобы развить способности члена клана.
И он решил, что самый лучший способ достичь этого… заключается в более тщательном наблюдении за Мивой Ичигеном. Он обосновал это так: «Просто я ещё не совсем понимаю Ичигена-сама. Конечно, именно поэтому я всё ещё не могу обладать силой Седьмого короля — Бесцветного короля».
Хотя, по правде сказать, он ещё не был посвящён в подробности того, что именно представляет собой член клана. Он даже не изучил понятия «Король» и «члены клана», черпающие силу от самого Ичигена, — косвенно узнав эти понятия от человека, который некоторое время жил в одном доме с Куро и Ичигеном. Таким образом, у Куро не было выбора, кроме как попытаться выяснить подробности самостоятельно.
Член клана получал часть силы Ичигена, для чего требовалась как можно большая синхронизация с сознанием Ичигена. Следовательно, после вечернего «собрания» Куро пришёл к довольно упрощённому заключению, что лучший способ добиться этого — подражать движениям и поведению Ичигена.
Куро был таким, что как только в его голову приходила идея, он воплощал её предельно сосредоточенно. Во время еды он поднимал и опускал палочки с тем же самым временем и ритмом, как Ичиген, старался, чтобы движения его ног во время ходьбы совпадали с темпом шагов Ичигена, а когда Ичиген устраивался читать книгу, Куро также пытался заниматься чтением. Он повторял его усмешки и способ вскидывать голову, и посредством всего этого… действительно обнаружил, что такие упражнения доставляют ему некоторое удовольствие.
В какой-то момент он попытался носить ту же самую одежду, что Ичиген, но это выглядело слишком ужасающе, поэтому он остановился на том, чтобы просто подражать стилю Ичигена как только возможно. Ещё он пытался иногда бормотать хайку при ходьбе, подражая склонности Ичигена:
— Сезон дождей… порождает столько мучений… над стиркой, — а также:
— Созерцаю здесь этих улиток… сбежались, ошеломлённые… сквозь туманные дожди.
Но ни один из его стихов, казалось, совершенно не отличался от других. Ичиген действительно, должно быть, являлся гением, признал Куро снова.
Хотя, конечно, в это же время Ичиген не мог не заметить, как Куро всё это делает, и однажды он спросил с любопытством:
— Эй, Куро… Есть ли какая-то причина, почему ты в последнее время ведёшь себя, словно моё зеркало?
Куро откровенно объяснил свои усилия, как он тренировал способности члена клана, подражая Ичигену.
— Хм-м… — Ичиген скрестил на груди руки, его выражение колебалось между восхищением и замешательством, и Куро начал немного волноваться.
— Это… означает, что оно не сработает, так?.. — Если сам Ичиген определил его методы, как бесполезные, не было никакого смысла в дальнейших попытках.
Но Ичиген только ответил, ласково извиняясь:
— Прости. По правде говоря, я даже не знаю, поможет это или нет.
Куро удивлённо моргнул. Он никогда бы не подумал, что сам Король не сможет дать ему совет по этому вопросу.
Ичиген медленно продолжил:
— Видишь ли, это что-то вроде… попыток объяснить, как воспринимать мир, в котором мы живём. Мы смотрим на один и тот же красный цвет, но наше индивидуальное восприятие этого оттенка на самом деле может отличаться. Если я говорю тебе «используй красный», то красный, который ты видишь, и который вижу я, могут быть не одним и тем же. Поэтому, боюсь, что я сам не знаю, стоящая ли это попытка или нет. В конце концов, размер одежды и вкус еды у всех людей отличается.
— Ясно, — пробормотал Куро про себя, замолчав на мгновение. «Я чувствую, что понимаю и не совсем понимаю одновременно…» А потом продолжил:
— Тогда как вы используете свою силу как Король, Ичиген-сама?
На это Ичиген ответил:
— Хм-м… Полагаю, это что-то похожее… на ловлю звёзд, когда они падают с неба…
— … — Куро не нашёл слов для ответа.
— Кажется, ещё один Король однажды описал это, как «освобождение в крошечных количествах бушующего ада, который ревёт внутри».
— А…ада?
— Так и есть; например, БУМ! — Хотя, конечно, это только дальше запутывало Куро, Ичиген продолжил с нежной улыбкой: — Куро, это, в основном, просто вопрос того, что ты хочешь сделать. Та самая сила, которой я обладаю, уже спит внутри тебя.
Куро вспомнил, что ему уже говорили об этом раньше: «Договор между нами уже заключен; ты должен лишь самостоятельно вывести эту силу наружу».
— Твоя истинная сущность — как ты столкнёшься с этим миром, как будешь ему противостоять. Возможно, в этом… ключ ко всему?
Куро при этих словах повесил голову. Он всё ещё не совсем понимал свою истинную натуру. Тем не менее, Ичиген, словно ясно осознавая чувствительную природу сердца Куро, положил обе руки на его маленькие плечи.
— Но, возможно, лучше всего просто попытаться решить вопросы, связанные с тем, что ты не уверен, подходишь или нет, по крайней мере, пока не сможешь разобраться с этим самостоятельно, — закончил он с усмешкой. — И из-за этого сейчас ты следишь за мной двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю и делаешь то же самое, что и я, Куро!
Жесты вроде этого красноречивее всяких слов говорили, насколько терпимым был Ичиген.
— Э? Вы это имеете в виду?
— Конечно. Всё-таки ты только в начальной школе; временами я забываю об этом. На самом деле, было бы более тревожно, если бы ты мог отлично понимать себя в этом возрасте. — Он склонил голову набок. — Я бы рискнул предположить, что прямо сейчас ты, вероятно, самый младший среди членов всех кланов.
— Я-я?
Ичиген очень редко говорил с Куро о чём-то, связанном с Королями.
— Да, — усмехнулся он. — Поэтому больше уверенности в себе, Куро.
Куро выпрямил спину, щёки его вспыхнули.
— Да, Ичиген-сама!
Его истинная природа… Он всегда думал, что «почитания Ичигена-сама» было бы достаточно; и после этого они весело провели время, сочиняя хайку вместе.

* * * * *

Получив официальное разрешение от Ичигена, Куро ещё более рьяно погрузился в свои попытки подражания. Однако, хотя Ичиген допускал это, говоря: «Действительно, копирование учителя является довольно распространённым способом обучения в области боевых искусств, и также ты кажешься довольно к нему приспособленным», — фактические результаты были… не слишком удачными. Как ни старался, Куро просто не мог использовать свои сверхъестественные силы, и он погружался в глубокие раздумья об этом даже в школе.
— Что случилось, Куро-чан? — спросил младший из трио дайфуку, Хейта.
— О… на самом деле, ничего. Извини. — Куро заставил себя улыбнуться.
Пользуясь перерывом, он проверял работу Хейты и только что отвлёкся. Два старших брата Хейты, Сейта и Коута, разложив сделанную вручную доску для сёги*, играли, двигая свои фишки.
— Теперь ты берёшь один из десяти, и затем в этом месте… — Он объяснил Хейте вычитание, и мальчик кивнул, блестя глазами.
— Удивительно! Я полностью понял это, Куро-чан! — Куро довольно кивнул, а Хейта продолжил немного дерзко: — Этот способ отличается от того, как делают братья!
— Ну, в общем, простите нас!
— В конце концов, не похоже, чтобы у нас была какая-то надежда стать такими же умными, как Куро-чан! — Куро вскинул голову, опровергая протест, и трио дайфуку лукаво рассмеялось: — Что ты ещё говоришь? Ты самый умный; хорошо, во всей школе нас только четверо, но всё-таки ты самый умный здесь!
— Мы все думаем, что ты потрясающий! — продолжили оба старших брата.
— …Ясно… — В действительности, сам он никогда не задумывался об этом, но казалось, что трио дайфуку в самом деле это чувствовали. — …Спасибо.
— Эй, эй, Куро-чан! Как ты стал таким умным? — спросил Хейта.
Куро склонил голову в раздумьях, а потом ответил:
— Хм-м… возможно, потому что иногда Ичиген-сама проверяет мою работу? — Тут его лицо прояснилось. — Эй! Почему бы вам троим не прийти позаниматься немного у Ичигена-сама на свободных выходных?
О, это была прекрасная идея! Но, услышав это предложение, трио переглянулись, и их лица приняли слегка неопределённое выражение.
— …Что случилось? — нерешительно спросил Куро.
— О, нет, просто…
— Мы — пас.
— Хорошо?
Выражение Куро стало несколько раздражённым, на что старший, Сейта, сразу вскочил, размахивая руками в знак протеста:
— Нет-нет, не пойми нас неправильно. Это не говорит о том, что у нас есть проблемы с Мивой-сенсеем! Мы все любим его, понимаешь?
— Тогда — почему?
— Ну, это, просто… — Сейта высказался за всех, объясняя: — Ты… знаешь, что Мива-сенсей… действительно очень плохо учит других, да?
Куро вытаращил глаза:
— А?
— М-м-м, ну, похоже… — вмешался Коута, поддерживая. — Похоже, он слишком умён. Он может всё, поэтому, возможно, у него действительно не получается легко объяснить какие-то вещи тем из нас, кто не умеет делать их? Мой папа сказал, что гении в самом деле плохо учат других. У знаменитых баскетболистов тоже есть похожее; когда они обучают кого-то так же плохо, все они будут говорить: «Просто делаешь своё запястье здесь таким, а потом СИЛЬНО БЬЁШЬ по мячу», — и никто вокруг не может понять, что они имели в виду.
— Это не…
«…правда», — собирался возразить Куро, но слова застряли у него в горле.
«Я полагаю, это что-то похожее… на ловлю звёзд, когда они падают с неба…»
С этим Ичиген ассоциировал ощущения, которые он испытывал, когда использовал свои силы. «Ну, возможно… просто очень, очень немного… выражения Ичигена-сама могут быть несколько трудными для понимания простыми людьми…»
— Но, — он сердито бросился защищать Ичигена, — это просто потому, что ему доверена великая сила.
Двое старших из трио дайфуку попытались успокоить его:
— О, нет-нет-нет, мы полностью это поняли!
— Это то, о чём мы говорим! Мива-сенсей — гений!
— Поддерживаю, — добавил Сейта с улыбкой. — Ты тоже не слишком отличаешься от него.
— Что ты имеешь в виду?
Коута ответил, посмеиваясь:
— Точно, временами ты довольно гениален. По крайней мере, с мечом.
Куро застыл.
— Конечно, ты, должно быть, шутишь, — рискнул сказать он без всякой уверенности. Куро — гений? Невозможно, подумал он. Его навыки владения мечом были развиты в результате многочисленных изнуряющих тренировок. Это достигалось посредством тяжёлой работы, так что, в конечном счёте, он смог преодолеть врождённую неуклюжесть и неспособность схватывать понятия. У него не было никаких талантов — он не был любого рода «гением».
Сейта бросил на него ласковый взгляд.
— Я понял… Ты просто не видишь этого сам. Помнишь, как однажды мы все ходили смотреть, как ты тренируешься с мечом?
Куро кивнул:
— Да, я вспоминаю.
— Тогда Мива-сенсей отбросил тебя, помнишь? Мы вообще не могли бы сказать, что он сделал — это было какое-то странное движение.
— Похоже, он крутнулся в воздухе вокруг тебя, а потом отбросил тебя в сторону.
— А, — Куро теперь вспомнил. — Вы имеете в виду kasumisansou**.
— Ну, как бы оно ни называлось, ты узнал, как сделать это движение от Мивы-сенсея, верно?
— Да, — подтвердил Куро, и Коута сдержанно захихикал.
— Это был момент, когда все мы осознали глубоко внутри, что ты и Мива-сенсей находитесь на совершенно другом уровне по сравнению с нами.
Куро поднял голову, смутившись по-настоящему.
— А? Как так? Я не понимаю…
Сейта ответил:
— Ну, просто это то, что мы имеем в виду, когда говорим, что ты гений. Ваш разговор перед этим был просто удивительным!
— О чём ты говоришь? Объяснись точнее!
— Нет, понимаешь, когда ты спросил его, как он сделал это движение, Мива-сенсей принял абсолютно искренний вид и сказал: «Хм-м, да… Ну, сперва ты подпрыгиваешь прямо над своим противником примерно на два метра, потом переворачиваешься в воздухе», помнишь?
— Да…
При этом выражение Куро становилось всё более и более застенчивым, и Коута и Сейта заговорили вместе:
— Обычные люди просто не могут подпрыгнуть на целых два метра прямо в воздух!
Потрясённый Куро ответил:
— …Они не могут?
— ОНИ НЕ МОГУТ.
— Определённо невозможно.
— Да, невозможно, — добавил Хейта с улыбкой.
— … — здесь Куро замолчал, и Сейта продолжил.
— И вот где действительно начинаются странности: Куро-чан, ты слушал его так серьёзно, а потом просто сказал: «Я понял», и начал тренировать это — и тогда, возможно, через час или позже, ты подпрыгивал что-то вроде на целый метр в воздух! И ещё выглядел разочарованным! Повторяя: «Только на полпути…»
— Ох… да…
— Обычные ученики начальной школы не могут подпрыгивать даже на один метр! — теперь здесь вступили все трое из трио дайфуку, и Куро схватился за голову:
— Тем не менее, я был… абсолютно уверен, что любой взрослый мог бы легко прыгнуть на два метра…
Сейта и Коута переглянулись.
— …Как мы и думали.
— Ты кажешься действительно способным и собранным, Куро-чан, но ты определённо «оторван от мира» во многих отношениях.
— Да… — Куро глубоко задумался, Сейта добавил:
— И как я упоминал прежде, причина, по которой мы все думаем, что ты потрясающий… заключается в том, что ты смог понять его объяснения. Большинство обычных людей не понимают, что он говорит! Никто не понимает, что говорит этот человек!
— Значит, это, должно быть, потому, что ты тоже гений в некотором роде. Серьёзно.
— … — Куро погрузился в глубокое раздумье. Возможно, эти трое… просто дали ему важный ключ.
«Я… даже не понимал этого сам?» Отбросив в сторону то, является ли он на данный момент гением или нет, дело было в том, что, по-видимому, существовала некая определённая разница между Ятогами Куро таким, как он сам себя воспринимал, и тем, что видели окружающие. «Может быть, это ключ… Может, это и есть моя настоящая природа». Он взял себя в руки:
— Спасибо. Ваши слова помогли мне понять многое.
Сейта и Коута переглянулись.
— А? М-мы?
— Я не думаю, что мы сказали что-то действительно важное…
Двое почесали в затылке немного застенчиво, а младший, Хейта, заметил:
— Всё в порядке, Куро-чан! Мы все здесь друзья, верно? — Он протянул руку и с улыбкой сжал руку Куро.
Куро сказал:
— Спасибо, — с ответной улыбкой сжимая его руку и чувствуя, что находится на пороге прорыва.
___________________
* Сёги — японская настольная логическая игра, аналог шахмат.
** kasumisansou — вероятно, название упражнения. Моих возможностей не хватает, чтобы это перевести)) Kasumi — лёгкий туман, sansou — горный отдых.

* * * * *

После школы братья пригласили Куро вместе с ними ловить рыбу на реке, но Куро отказался, направившись домой. Он строго предупредил их, чтобы до возвращения они были осторожны; только оказалось, что Ичиген ушёл, оставив ему записку на маленьком столике в гостиной.
«Меня не будет около двух дней. Прости, но, пожалуйста, сам позаботься о своём питании в это время. Уверен, что мне не нужно напоминать о твоём возрасте, однако присматривай за пламенем, когда будешь пользоваться плитой».
Иногда Ичиген таким же образом исчезал без предупреждения и раньше. В большинстве случаев он не объяснял причины, и Куро думал, что он уходил по каким-то делам, связанным с тем, что являлся Королём. Куро никогда слишком глубоко не доискивался, но это всегда заставляло его желать быстрее вырасти, чтобы иметь возможность помогать Ичигену в этих поручениях.
— Ясно… — немного расстроился он. Он чувствовал, что теперь, получив помощь трио дайфуку, мог бы выразить свои вопросы более изящно. Он был уверен, что является лучшим в том, чтобы не отставать от гения Мивы Ичигена, — те слова внушили ему большую уверенность.
— Полагаю, в конце концов, мне не нужно было торопиться домой…
Он обдумывал, как пойдёт и присоединится к братьям в их рыбацком походе — вполне ребяческая дилемма, — когда услышал голос из сада:
— Куро-чан, ты тут?
Он быстро встал и поспешил к стеклянной двери, распахнув её как раз вовремя, чтобы впустить пожилую женщину с мягкими чертами, входящую через кухонную дверь.
— А, Ватанабе-сан. Пожалуйста, проходите внутрь, — кивнул он; это была их ближайшая соседка.
Двумя годами раньше она потеряла мужа, и сейчас проводила спокойные дни со своим вторым сыном и его женой. Она была очень мудрой и доброй женщиной, и с того момента, как Куро был взят Ичигеном, блестяще помогала заботиться о нём. «От одинокого мужчины невозможно ожидать надлежащей заботы о ребёнке, верно? Плюс ко всему, мои старшие дети теперь живут отдельно, мне на самом деле доставляет удовольствие заботиться о Куро-чане». Она часто угощала Куро и даже связала ему тёплый шарф. Для Куро она была несравненным спасителем.
Учитывая личность Куро, он часто ударялся в тон чрезмерно преувеличенной вежливости со старшими, считая их более чем достойными уважения, и здесь он также почтительно заговорил с пожилой женщиной, как с каким-то персонажем исторической пьесы:
— Мои глубокие извинения за то, что вы до сих пор посещаете наше скромное жилище, но боюсь, Мива сейчас недоступен.
— О да, я знаю. Он перемолвился со мной словечком перед тем, как ушёл, просил присмотреть за тобой. Итак, я принесла небольшой обед, хочешь что-нибудь?
— Боже мой! Я не сообразил! — Он открыто улыбнулся ей. — Огромное спасибо, Ватанабе-сан! Я ваш вечный должник! — Такие слова и выражения было довольно неожиданно слышать из уст ученика начальной школы.
— Ты всегда такой правильный молодой человек, Куро-чан. — В её словах был крошечный намёк на поддразнивание, но он пролетел мимо Куро, который просто покраснел от комплимента — возможно, последнее оставшееся свидетельство того, что он всё ещё был ребёнком.
Он взял у пожилой женщины пластмассовый контейнер и издал восхищённый возглас.
— Ах! Вы сделали омлет дасимаки*! — Его голос был полон искреннего восторга. — Большое спасибо! Я люблю ваши омлеты, Ватанабе-сан!
— Ты вправду любишь? — Её глаза с улыбкой прищурились. — Я рада это слышать.
— Да! У него очень сильный аромат, но вместе с тем очень простой и освежающий! Надеюсь, я когда-нибудь смогу делать омлеты дасимаки так же, как вы!
Ватанабе-сан на мгновение застыла в раздумьях.
— Куро-чан…
— Да?
— Хочешь, чтобы я научила тебя готовить такой омлет?
От этого предложения Куро замер, только через минуту придя в себя.
— Э?
— Что случилось? — спросила она озадаченно.
— Ох, да, просто… — мгновение он боролся с собой. — …Прошу прощения. — Он извинился, опустив голову в искреннем раскаянии. — Для меня это большая честь, в самом деле, но… Это просто, понимаете…
Ватанабе-сан прервала его в некотором недоумении.
— Нет-нет, я не пытаюсь принудить тебя к чему-то, но… почему нет?
— Ах, да, видите ли… — объяснил он сбивчиво. Ему была ненавистна мысль, чтобы какой-то грубый варвар отверг её доброе предложение без всякой причины. — Ну, прямо сейчас я изучаю многие вещи у Ичигена-сама, вы знаете?
— Действительно, — усмехнулась она. — Тяжело работать каждый день.
Куро покраснел.
— Большое спасибо. Но я чрезвычайно несобранный, и просто… я должен осваивать вещи очень медленно, и думаю, что… будет лучше, если я не стану пытаться научиться многому у разных людей.
Ватанабе-сан медленно склонила голову набок.
— …И почему так?
— Ну, если я буду так делать, то почувствую, что таким образом мои усилия станут нерешительными и неполными. Поэтому я думаю, что в первую очередь должен обучиться у Ичигена-сама — будь то готовка или что-то ещё, — а потом, после освоения деятельности под его руководством, продолжить обучение у других.
Глаза женщины немного расширились, и она удивлённо ответила:
— …Ты действительно серьёзный молодой человек, не правда ли?
— Простите…
— Вовсе нет. Не нужно об этом беспокоиться. Я достаточно хорошо поняла твой образ мысли. — Затем она усмехнулась: — Но ради всего святого, наставник и его ученик находятся на разных уровнях. Мива-сан с радостью и без протеста принял моё предложение взять у меня уроки.
— … — Куро позволил себе с минуту подумать, а потом спросил: — Вы имеете в виду уроки по приготовлению омлета дасимаки?..
— О нет, — ответила она с лёгкостью. — Я имею в виду уроки кулинарии в целом.
— А? — Куро застыл. — Общие уроки кулинарии?
Казалось, женщина была удивлена тем, что он шокирован.
— Ой? Он никогда тебе не говорил? Мива-сан ничего не умел делать, когда переехал сюда! Он мало чем мог помочь себе сам, поэтому я научила его всему.
— !!! — Несмотря на некоторое преувеличение, для Куро это было как гром среди ясного неба. «Ичиген-сама? Этот гений… стал таким способным, какой он теперь, совсем недавно?»
— Хотя, конечно, такому человеку, как он, не потребовалось много времени, чтобы превзойти меня. — Её глаза прищурились в ностальгической радости. — Но вначале он пытался утопить овощи в масле, стараясь размешать жаркое, или выбросить бульон даси, думая, что это часть горючего мусора, — ты не поверил бы, сколько времени мне пришлось заниматься с ним.
Куро простонал:
— Это просто..! — но, немного поразмыслив, пришёл к выводу, что, возможно, это действительно было не так странно. В конце концов, Ичиген изначально являлся наследником школы фехтования и опытным бизнесменом. Легко могло оказаться, что в первой половине своей жизни у него просто не было времени научиться кулинарному искусству. «Но думать, что он выучился только после прибытия сюда…»
Казалось, он всегда испытывал огромное удовольствие от готовки, но всего лишь несколько лет назад даже не мог правильно обжарить в масле овощи…
Так значит… существовали вещи, которых Ичиген не мог сделать, ха… Это было странное ощущение — что-то вроде шока, но в то же время открытие, которое наполнило его свежей страстью.
— Ясно… Так Ичиген-сама научился своему мастерству у кого-то ещё…
Пожилая женщина лукаво рассмеялась.
— Естественно, Мива-сан не родился таким, каким ты видишь его сейчас, знаешь ли. Он был резвым маленьким мальчиком, когда вышел из чрева матери, и в какой-то момент он был таким же ребёнком, как и ты.
— Как бы то ни было…
— И он получил все свои знания из рук учителей и вырос под порицанием и похвалой взрослых вокруг него. Это вполне естественно, правда?
«Значит, он точно такой же, как я…» — подумал Куро про себя.
— Плюс, я уверена, он говорил тебе, что выучился мастерству владения мечом у своего деда. Я не ошибаюсь?
— Нет, не ошибаетесь, — серьёзно кивнул он. Он знал об этом уже давно. Но всё-таки… никогда полностью не принимал во внимание.
Взгляд Ватанабе-сан смягчился.
— Куро-чан, так люди и становятся связанными друг с другом. Дед Мивы-сана обучил его фехтованию, а сейчас он учит тебя.
— …
— И теперь это не просто Мива-сан, который живёт внутри тебя, но мысли и чувства его деда также сейчас достигли тебя через естественный поток вещей.
— …Внутри меня?
— Именно. Итак, даже если ты предпочитаешь обучаться готовке только у Мивы-сана, мои уроки через него также автоматически достигнут тебя. — Затем она добавила, слегка поддразнивая: — Которые точно так же могли бы сделать тебя моим учеником.
— Ясно… — Он глубоко вздохнул. — Я был бы вашим…
— И просто чтобы ты знал, это сделало бы меня очень счастливой. Когда-нибудь меня не станет, но через свои кулинарные навыки я всё ещё буду соединена с такими же юными как ты. И тогда, возможно, однажды ты передашь свои умения кому-то ещё моложе — будь то уроки или фехтование, независимо от того, что ты выберешь. Этот способ соединения мыслей и чувств каждого поколения со следующим, снова и снова, в бесконечной эстафете… — сделав паузу, она медленно добавила: — Возможно, это то, что мы подразумеваем под словом «узы».
— … — Глаза Куро сияли, и он поднял голову, открыв рот, чтобы заговорить: — Ватанабе-сан, я…
— Мива-сенсей здесь?
Выражение Куро изменилось, поскольку в сад примчался человек — это был сын Ватанабе-сан, с которым она жила.
— Что случилось? Мивы-сана сейчас нет. — Её брови раздражённо нахмурились от его безумного состояния, но казалось, мужчина не обратил внимания на реакцию матери.
— Чёрт побери, в такое время? О боже, это плохо…
Он закрыл лицо, подняв голову к небу, и его мать закружилась над ним, уже полностью расстроенная.
— Что случилось?
При этом мужчина бросил на Куро обеспокоенный взгляд, а потом быстро рассказал о положении дел:
— Это дайфуку — я имею в виду младшего из семьи Ямамото. Он пропал!
Лица Куро и Ватанабе побледнели.
___________________
* Дасимаки тамаго — разновидность японского омлета: без соли и сахара, но с бульоном даси — из водорослей ламинарии и стружки сушёного тунца.

* * * * *

Как объяснили Сейта и Коута, в то время, пока трио ловило рыбу, перед ними появился белоснежный олень, и они, не раздумывая, погнались за ним. Хотя они выросли вполне привычными к деревенской жизни, ничто не отменяло факта, что изначально они жили в большом городе, и поэтому, учитывая редкость существа, которое только что заметили, они оставили без внимания предупреждения не ходить в горы одним и отправились туда.
И Сейта, и Коута отлично знали, что нарушили правила, которые вбивали им в голову старшие, поэтому, потеряв оленя из виду, они вернулись на прежнее место. По их словам, они, вероятно, отошли от границы леса не более чем на сто метров. Но, лишь вернувшись обратно на пляж, они поняли, что самый младший, Хейта, когда-то исчез.
Слушая эту историю, Куро ощущал, как всё внутри у него сжимается от боли. Двое братьев, потеряв из виду младшего братишку… должно быть, не почувствовали ни малейшего страха. По всей видимости, они боролись с собственными сомнениями: немедленно вернуться в горы и попытаться найти Хейту или бежать за помощью?
Их окончательное решение было таким, что с объективной точки зрения им следовало бы аплодировать: хотя они очень хорошо знали, что будут наказаны, они помчались в ближайший дом, который смогли найти. Это было действие, принятое после тщательного рассмотрения, чтобы также избежать затруднительного положения для любого из оставшихся братьев, — и это оказалось подходящим решением, поскольку в мгновение ока новости о том, что случилось, разлетелись по всей деревне.
К тому времени, когда Куро добрался до дома мальчиков, Сейта и Коута, рыдая, льнули к своей матери. Она крепко обнимала их, в то время как их отец с суровым лицом давал инструкции по поводу поисково-спасательных работ собравшимся молодым людям из деревни.
Солнце уже садилось.
Вооружённые фонарями и сосновыми факелами, они выбрали лидером человека, лучше всех знакомого с горами, и разбились на группы по четверо. Все группы имели приёмопередатчики GPS, чтобы постоянно оставаться на связи, а дом Ямамото назначили основной базой.
Некоторые взяли с собой для поисков собак-ищеек, и группы вразбивку распределились вокруг горы. Время от времени можно было услышать, как кто-нибудь громко выкрикивает имя Хейты.
Женщины принялись бродить по деревне на случай, если Хейта вернётся. Принимая во внимание его возраст, всегда оставался шанс, что он просто прячется где-нибудь поблизости. Акаги-сенсей также можно было увидеть ходящей туда-сюда, с тревогой на лице ищущей своего ученика. Ещё одни готовили тёплую еду для мужчин, блуждающих в горах в темноте, а другие пытались успокоить мать мальчиков.
Ватанабе-сан заверила её:
— С ним всё будет в порядке. Детям порой просто нравится, чтобы их искали! Такие вещи, как эта, случаются каждые несколько лет — вот, только в прошлую зиму, — так что я уверена, с ним всё будет в порядке.
К этому моменту… Куро уже сделал свой выбор: он пойдёт спасать Хейту сам.
Он был ребёнком, готовым отправиться после захода солнца в опасные горы в одиночку — действие, которое при любых других обстоятельствах было бы абсолютно непростительным. Тем не менее, Куро… имел странную уверенность, обнадёживающую его. Он знал… что сможет спасти Хейту.
«Если я пойду, то я уверен…»
Он знал, что если бы это стало известно другим участникам поисковых команд, его бы сильно отругали, и он был прекрасно осведомлён о риске, который предпринимал. Поэтому он посоветовался со своим внутренним моральным кодексом. «Что бы сделал Ичиген-сама?..»
Если бы Мива Ичиген был здесь, Куро вообще не нужно было уходить. Вероятно, он бы терпеливо ждал дома вместе с остальными детьми.
Но прямо сейчас его уважаемого наставника нигде не было видно.
«Тогда… — Он отправился в горы. — Я ухожу. Я должен. Я спасу Хейту!»
Хейта, который крепко пожал ему руку со словами: «Куро-чан!»
Хейта, который с уважением, идущим из самой глубины сердца, смотрел на Куро.
Хейта, которого обожали все жители деревни.
Он уверял Куро, что они друзья.
«Тогда…»
Мива Ичиген в его сознании лукаво улыбнулся и кивнул — Тогда ступай, Куро!
Это не являлось ошибкой — рискованно, без сомнения, но не ошибочно. Хейта был в беде — прямо сейчас, и давящее ощущение предчувствия накрыло Куро, испугав до самой глубины души.
«Быстрее! Быстрее! БЫСТРЕЕ!»
Ятогами Куро был похож на одинокого волка, несущегося сквозь ночь. Полагаясь только на слабый лунный свет, он мчался через чащу, прыгая по валунам, чтобы увеличить скорость.
«Только держись там, Хейта!»

* * * * *

Много позже Куро поинтересовался, почему он был в такой панике и на чём основывалось его знание того, что нужно было делать, — и Ичиген объяснил это так: «По всей вероятности, твои силы начали пробуждаться внутри, позволив тебе на некоторое время использовать мои собственные силы — дар предвидения».
Другими словами, в тот момент Куро был единым целым со своим Королём.
Он спотыкался о корни деревьев и мчался через горный хребет, пока, в конце концов, не поймал слабый голос. Он насторожился, крикнув:
— Хейта! Ты там?!
Скоро снова послышался полный тревоги голос:
— Ку-Куро-чан?
В мгновение ока он бросился вперёд, соскользнул на животе к краю скалы, выглянув за уступ, — и едва не упал в обморок, увидев попавшего в беду измученного Хейту, отчаянно цеплявшегося за тонкую ветку дерева, растущего на склоне скалы и наполовину склонившегося вниз. Само растение выглядело довольно слабым — слишком слабым, чтобы выдержать даже лёгкий вес Хейты, — и было ясно, что эти корни медленно начинают уступать, осыпая почву, готовясь упасть на дно.
— Ку-Куро-чан! — позвал его Хейта. Голос выдавал, что он был на грани слёз; он вытянулся, протягивая руку, но Куро резко упрекнул его:
— Не двигайся, Хейта! Просто держись!
С жалобным стоном Хейта сжался в комок, усилив хватку. Куро быстро оценил ситуацию: от того места, где он находился, до Хейты было добрых три метра… и двадцать метров отделяли Хейту от основания скалы.
Если Хейта упадёт, он, без сомнения, умрёт мгновенно.
«Успокойся! — напомнил он себе. — Ты должен сохранять спокойствие, Ятогами Куро!»
Что бы сделал Ичиген-сама в этой ситуации? Что человек, на которого он равнялся, сделал бы в ситуации, подобной этой? Его голос прозвучал сам по себе:
— Всё в порядке, Хейта. — В этих словах была лёгкая дрожь, но он продолжил: — Не волнуйся, я спасу тебя, Хейта. Поэтому продержись там ещё чуть-чуть, ладно?
Хейта кивнул, слёзы текли по его лицу.
«Я должен вернуться за какой-нибудь верёвкой… Подожди, нет — сейчас слишком поздно. Я не могу терять ни секунды».
И тут раздался зловещий треск ветки под весом Хейты — вид, способный заставить любого побледнеть от испуга. Но Хейта начал бормотать объяснения того, что здесь случилось, возможно, заметив, что ветка наклоняется, а может быть, и нет.
— Куро-чан, я потерял своих братьев и прежде, чем понял это, все исчезли, поэтому я некоторое время блуждал совсем один, а потом упал на эту скалу…
Куро вытянулся так далеко, как только мог, но не достал до Хейты. «Это нехорошо… — Капелька пота скатилась по его щеке. — С такой скоростью Хейта будет…» Изо всех сил он растянул мышцы почти до предела, высунув руку вниз.
И тут —
Звук чего-то разрывающегося — и трещина расколола ветку дерева. В этот момент Хейта взглянул на Куро со слезами на глазах и улыбнулся:
— Куро-чан.
Я не хочу умирать.
Без тени колебания Куро прыгнул в воздух, успев обхватить Хейту сразу перед тем, как рухнуть в свободное падение. Хейта крепко схватился за Куро, зажмурив глаза, и Куро в ответ столь же отчаянно обнял маленькое тело.
Гравитация тянула юную пару вниз с беспощадной силой — и тут, расширяясь, вперёд вырвался свет, яркий, словно взрыв. Сверкающая полоса вытянулась вверх от протянутых пальцев Куро, соединившись с человеком, который внезапно появился на краю скалы, прежде чем двое достигли дна ущелья.
— Мы сделали это!
Мива Ичиген, мокрый от пота, со своей позиции на вершине скалы объявил в ответ:
— Молодец, Куро! — и сцепил свою руку с невидимой рукой Куро.

* * * * *

Спустя всего лишь несколько мгновений Куро и Хейта оказались в объятиях Ичигена, а потом сразу упали на край скалы. Хейта плакал без остановки, но учитывая, что он только чудом избежал челюстей смерти, его сложно было бы обвинить.
Ичиген гладил мальчиков по головам, снова и снова, часто и тяжело дыша.
— Вы сделали так хорошо… слишком хорошо — вы оба. Я горжусь вами, правда!
Куро по-детски смутился от того, что его пошатывало, и, изменив положение, сел ровно и спросил:
— М-м-м, Ичиген-сама… — Он ничего не мог с этим поделать, ему было любопытно. — Почему… вы здесь? Разве вы не уехали по делам?
— Хм? О да, я собирался посетить Дайкаку-сана в Нанакамадо, но потом мне внезапно было видение вашего затруднительного положения, и я не смог остаться в стороне.
В это мгновение со дна ущелья вырвался порыв ветра, и прямо перед их глазами в ночное небо поднялся транспортный вертолёт, осветив группу яркими огнями прожекторов. Ичиген наконец улыбнулся, помахал воздушному судну и объяснил, озорно подмигнув:
— Ну, я полетел.
Куро мог только удивлённо наблюдать; Ичиген действительно был потрясающим, и в тот день он приобрёл новое уважение к своему наставнику.

* * * * *

Когда они вернулись, Хейту сильно и тщательно отругали, но объятия сквозь слёзы от своих родителей он получил даже более яростные, и все деревенские жители также были рады до глубины души, что Хейта вернулся невредимым.
Все предположили и признали, что Хейту спас Мива Ичиген, и это было правильно, поскольку объясняло то, как ученик начальной школы Куро рискнул отправиться ночью в горы совсем один, — создавая больше вопросов, чем того стоила проблема, с которой они имели дело.
Вот почему Куро позволил узнать обо всём только двум старшим братьям из трио дайфуку, и Хейта также держал рот на замке о том, что произошло. Но с того момента Хейта ещё больше, чем прежде, полюбил Куро, глядя на него с выражением обожания, которое не слишком отличалось от того, как сам Куро смотрел на Ичигена.
Но только один человек из всех, казалось, подозревал, насколько глубоко Куро был вовлечён в общее дело — Ватанабе-сан.
— Куро-чан?.. — Очевидно, она заметила, что Куро исчезал на некоторое время. — Я поняла, что ты не хочешь говорить об этом… но, возможно, ты сыграл какую-то важную роль в спасении Хейты-чана?..
Куро тревожно улыбнулся, не подтвердив и не опровергнув её подозрений, и женщина не стала больше настаивать, вместо этого предложив:
— Ясно… Тогда я просто предположу, что ты сделал что-то совершенно удивительное. Могу ли я чем-нибудь отблагодарить тебя?..
На этот вопрос Куро склонил голову набок.
— Тогда можно мне… пожалуйста, научите меня готовить? — «Сначала самое главное», и он добавил с улыбкой: — Мне бы действительно хотелось узнать, как делать вкусный омлет дасимаки.

Продолжение (Главы 2-4)

Окончание (Глава 5. Эпилог)

@темы: перевод, K-Project, Рассказы по K-Project

---

K Side: Green. Глава 1

#K_Project, перевод. Оригинал тут

Название: K Side: Green. Глава 1 "Новый мир"
Перевод: Lady Garet
Оригинал:K SIDE:GREEN Chapter 1 (Part 1), (Part 2) Перевод на английский dennou-translations
Форма: вторичный перевод официальной новеллы
Пейринг/Персонажи: Годжо Сукуна, Куэ Хикотаро
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: G
Примечание: Новелла "K Side: Green". Автор GoRA Orange (Судзуки Судзу), иллюстрации Судзуки Синго. Дата выхода 1.11.2016



Пролог "Король и Чудовище"

Глава 1 "Новый мир"

Часть 1

— Объяснись, Сукуна. — Такие слова повторяли красные губы его матери.
Годжо Сукуна не пытался встретиться с матерью глазами. Он отвёл взгляд в сторону, храня гробовое молчание. В уголке его обзора отражались большие каминные часы, которые медленно отсчитывали время.
В тот день Сукуна ударил одноклассника.
Задолго до этого он собирался познакомить Сукуну со своей группой. Не из-за того, что ему нравился Сукуна, а потому, что семья Годжо имела в классе больше власти, чем кто-то другой.
В школе, которую посещал Сукуна, и в которой было много детей из выдающихся семей, считалось, что эта причина имеет большее значение, чем личные качества или способности людей. Если бы попытка привлечь Сукуну увенчалась успехом, его группа смогла бы пользоваться наибольшим влиянием в классе.
— Вы, ребята… мусор, ха.
Сукуна откровенно высказал тому мальчику свои мысли. Он вспомнил, как лицо последнего сразу посинело, а затем покраснело. Казалось, что он обменялся взглядами со своими сторонниками. Если бы он отступился, то потерял бы своё положение. Тогда он схватил Сукуну за воротник и произнёс что-то похожее на угрозу.
В следующий момент Сукуна ударил его кулаком в лицо.
Класс мгновенно притих. Мальчик упал на спину, уставившись на Сукуну с выражением недоумения. Его сторонники остолбенели, затаив дыхание.
Сукуна сделал вывод, что, по логике вещей, ситуация должна перерасти в драку. Вероятно, его будут бить, пинать и сбивать с ног. Во всяком случае, с точки зрения количества, он оказался в невыгодном положении. Тем не менее, он был в полном порядке. Он решил, что это принесёт ему гораздо большее облегчение, чем перспектива быть поглощённым подобными человеческими отбросами и стать одним из них.
Но этого не произошло.
Ни мальчик, ни его сторонники не пытались нападать на Сукуну. Мальчик зажал рукой кровь, льющуюся из носа, и все они вышли из комнаты.
Через некоторое время появился учитель, вывел Сукуну из расшумевшегося класса, а слуга, объявившийся в ходе его расследования, забрал Сукуну из школы домой. Таким образом, всё привело к настоящему. Оставшись в холодной комнате наедине с матерью, он оказался в неловкой ситуации, когда должен был самостоятельно объяснить то, что случилось.
Её красные губы сжались, мать хранила глубокое молчание. Скорее всего, она продолжит делать это вечно, если он не заговорит.
Подавив желание цыкнуть языком, Сукуна наконец сказал:
— Я не виноват.
— Это не так.
От ласкового голоса матери лицо Сукуны исказилось. Он был прекрасно осведомлён о том, какой позиции она от него добивалась. От этого готовность отвечать стала ещё меньше, но если он не ответит, его ждёт вечное молчание.
— Это… не моя вина.
Поскольку он сдался и перестроил предложение, красные губы его матери сложились в улыбку.
— Правильно. Не может быть, чтобы Сукуна сделал что-то плохое. Конечно, неправ был Ниномия-сан, не так ли?
Его мать встала с дивана и подошла к нему. Уютным жестом руки погладила его по голове.
Сукуна не встретился с ней глазами, глядя только на её красные губы.
— Сукуна, тебе не о чем беспокоиться. Я надлежащим образом скажу то, что нужно, твоему отцу, школе и конечно, Ниномии-сану тоже.
Молчание.
— Твоя мать — твой союзник. Не правда ли, Сукуна?
Трудно дышать, подумал Сукуна.
Это было здесь всегда. Ощущение преград, которые существовали лишь в мире, окружавшем Сукуну, независимо от того, находился ли он дома или в школе. Сукуна знал источник этого.
Красные губы матери, и заботливые слова, которые они произносили.
Однако Сукуна не знал никакого способа вырваться оттуда. Всё, что он мог сделать, это просто слушаться свою мать.
— Да. Большое спасибо, Мама.
Губы его матери изогнулись в улыбке наподобие растущей луны. Сукуна снова почувствовал, будто он задыхается.

* * * * *

С давних времён род Годжо был одним из знатных семейств, известных по всей стране. Однако если бы некто прочертил родословную семьи назад к её мирному прошлому, это проиллюстрировало бы факт, что она не была известна в тот период. Она представляла собой не что иное как фамилию, которая просто очень долго не прерывалась и могла быть найдена где угодно. Именно в послевоенное время семья Годжо смогла укрепить своё имя.
Годжо были ветвью клана Кокуджоджи.
Когда огромное существо по имени Кокуджоджи Дайкаку предприняло попытку сплотить страну, ему потребовались люди, которые могли бы стать в этом его руками и ногами. Те, кто мог бы работать в открытую, и те, кто мог бы делать ходы из-за кулис. Годжо, оказавшиеся кланом, который Кокуджоджи Дайкаку стал использовать «снаружи», в основном, в области политического управления, быстро начали выделяться. Как только к власти в стране пришёл Кокуджоджи Дайкаку, семье Годжо был дарован статус, соответствующий их работе. Большая часть этого клана, включая его главу, занимала национально значимые должности.
Сукуна родился как единственный сын в семье Годжо. Из-за обстоятельств своего рождения он до сих пор рос без какой-либо свободы. Бесчисленные слуги давали ему всё, чего он желал и чем интересовался, словно аристократу королевской крови. Несмотря на это, Скукна порой хотел улететь из своего дома.
Его общение с отцом-политиком было редким, но это никогда не вызывало у него недовольства. Начать с того, что из-за особенностей своей личности он почти не чувствовал одиночества. Вместо того чтобы резвиться с кем-то, ему было намного веселее закрыться в своей комнате и играть.
Проблема заключалась в его матери.
В отличие от отца, отношения между Сукуной и его матерью были тесными. Всякий раз, когда Сукуна пытался что-то сделать, мать всегда вмешивалась. Она находила вещи, о которых мечтал Сукуна, даже те, о которых он не мечтал, и отдавала их ему прежде, чем он что-нибудь скажет. А потом обязательно спрашивала:
— Ты хотел это, правда, Сукуна?
Вопросы о том, хочет ли он чего-то, становились для него причиной, чтобы в это поверить. Видя, что Сукуна нерешительно кивает, красные губы его матери удовлетворённо изгибались.
Подобные явления охватывали всю повседневность Сукуны. Руки его матери заботились обо всём — о его жизненных потребностях, об учёбе, спорте, увлечениях и даже о человеческих отношениях. Среди того, что делал Сукуна, не было ничего, о чём не знала бы его мать.
По мере того, как его ум развивался вместе с ростом тела, Сукуна начал чувствовать удушье. Его мать контролировала всё. Всё было решено заранее, и если бы он попытался хоть немного отступить в сторону, это было бы устранено в считанные секунды. Его мать давила на него «вещами, которые он хотел», и Сукуна становился неспособен понять, действительно ли они были ему так уж необходимы.
Независимо от его воли, его жизнь двигали чужие руки. Эта реальность медленно, но неуклонно грызла сердце Сукуны, как будто его горло было набито ватой.

* * * * *

Как только прозвенел звонок, учитель поднял лицо и обратил к своим ученикам улыбку, похожую на маску.
— Это всё на сегодня. Всем спасибо за усердную работу. — Его фигура с учтиво склонённой головой больше напоминала слугу, чем наставника.
Экран на заднем плане погас, и учитель убрал со стола свой ноутбук. Он зажал его под мышкой, снова поклонился ученикам у выхода из класса и после этого сразу ушёл.
Ученики, до сих пор хранившие молчание, начали неторопливо двигаться. Однако в углу классной комнаты, которая раскинулась в форме веера, сидевший у подоконника Сукуна оставался неподвижным, с интересом глядя в окно.
Сукуна, который с самого начала был оторван от класса, после предыдущего случая уже полностью рассматривался как «несуществующий». Даже когда его одноклассники пошли в свои группы и на переменах принялись дружески болтать, никто из них даже не взглянул на Сукуну. Словно они были уверены, что стоит им только посмотреть на него, их настигнет проклятье.
В некотором смысле это было правдой.
Одноклассник, которого побил Сукуна, — Ниномия, перевёлся спустя неделю после инцидента. Сукуна не знал, какие обмены происходили за кулисами этого вопроса. Однако мог это представить. Короче говоря, авторитет у Годжо был значительно больший, чем у Ниномии.
Он цыкнул языком: «Тц».
Сукуна побил Ниномию, потому что тот затеял драку. Вот почему он вступил в неё. Он был готов принять ответный удар. Несмотря на это, хотя он ударил первым, он не получил никакого наказания, а Ниномия, единственный побитый, перевёлся в другую школу, словно убегая.
Это была отвратительная, неприятная и тошнотворная история.
Сукуна не мог думать о Годжо, Ниномии и школе иначе, как о чём-то бессмысленном. Жертва, безропотно сдающаяся без каких-либо жалоб, которая могла бы появиться в третьесортных поэтических драмах о правосудии. И больше, чем всё остальное, его раздражали мысли о том, что в драме он был бы назван обидчиком — этакий прожигающий жизнь сын, который применил насилие, защищаясь при помощи силы своих родителей.
В этот момент сзади его окликнул голос:
— Годжо-кун, у тебя есть минутка?
Обернувшись, он увидел, что там стоят трое его одноклассников. Он не помнил их имён, но лица были знакомыми. Это были друзья Ниномии, которые стояли позади него во время инцидента.
Месть? — такая мысль на секунду пришла ему в голову.
Однако этого ни в коем случае не произошло.
— В-видишь ли, мы кое-что не поняли на сегодняшнем уроке математики. Годжо-кун, ты ведь не так давно получил за это 100 баллов? Поэтому мы подумали, что ты мог бы объяснить нам, если у тебя будет желание.
— Э-это правда, это правда! Кстати, Годжо-кун, ты ведь любишь играть, не так ли?
— Мы тоже любим! Если хочешь, может, поиграешь с нами?
Уставившись на группу из трёх человек, которые говорили со страстным единодушием, Сукуна дважды моргнул. Вместо растерянности с его губ сорвался честный вопрос:
— Разве вы не друзья Ниномии? — Его голос прозвучал громче, чем он ожидал.
Троица испуганно замерла. Словно само имя «Ниномия» наложило на них какое-то проклятие. Однако поверх этого выражения на их лицах показались подобострастные улыбки.
— Е-его? Забудь этого парня.
— Мы ему не друзья, и всё такое. Мы просто тусовались с ним потому, что это было выгодно.
— Я уже удалил его электронный адрес. Также удалил его из френд-листа своего приложения. Плюс мы ненавидели его. Он всегда выпендривался из-за своей семьи…
Услышав это, Сукуна понял. Они, потеряв Ниномию, пришли к нему, чтобы следом стать его собственными сторонниками.
Если Сукуна был «прожигающим жизнь сыном, который применил насилие, защищаясь при помощи силы своих родителей», эти трое были бы «мусором, который стремился нажиться на этом прожигающем жизнь сыне, подлизываясь к нему».
Сукуна молча встал.
— Го… Годжо-кун?
Троица быстро отступила. Может, они подумали, что он собирается побить их, как сделал это с Ниномией?
Подавляя желание цыкнуть языком, Сукуна спросил:
— Это ваши родители… велели вам стать моими друзьями?
Троица придерживала языки, но по выражениям их лиц стало ясно, что он попал в яблочко. Скорее всего, в школе не было ни единого человека, который противостоял бы влиянию семьи Годжо. Как ни странно, прошлый инцидент отлично это доказал. Если кто-то будет дружить с ребёнком из указанной семьи, он в конечном итоге получит громадную выгоду. Глядя на ситуацию сквозь подобные расчёты, отвращение Сукуны стало ещё сильнее.
Тем не менее он криво улыбнулся.
— Прекрасно. Я стану вашим другом.
— П-правда? — Лицо одного по центру засияло.
— Да. Вы можете говорить своим родителям и людям из вашего круга всё что хотите. Вы можете распространяться о том, что я ваш приятель или лучший друг, как вам угодно. — После этого Сукуна стёр с лица улыбку. — Так что никогда больше даже не заговаривайте со мной, — прошептал он низким голосом, оставив мальчика внезапно потерявшим дар речи. Оттолкнув троицу, чьи глаза были пусты от шока, Сукуна пересёк класс и вышел в коридор.
Они не преследовали его.

* * * * *

Ему было настолько тошно, что он решил пропустить все дневные занятия. В медпункте, просто сказав правду: «Я чувствую себя больным», — ему сразу предоставили кровать.
С одной стороны, имя Годжо принесло свои плоды. С этой точки зрения, иметь его в качестве фамилии не заключало в себе один лишь вред, но он чувствовал, что подобные выводы делают его таким же, как те отбросы.
Пока он лежал боком на кровати, возясь со своим КПК и находясь в прострации, пришло письмо от матери. Тема была: «Удалось ли тебе завести друзей?»
«Удалось ли тебе завести друзей? Я слышала от учителя, что, возможно, тебя изолировали в классе, так что я волновалась. Поэтому сделала всё, что смогла. Сукуна, я была бы счастлива, если бы ты был доволен. В конце концов, твоя мать — твой союзник».
Сукуна демонстративно сглотнул, хотя он лежал.
Не было никаких сомнений, что его мать любила его. Однако Сукуна порой задавался вопросом, не была ли его мать сумасшедшей. Неужели она действительно думала, что он будет доволен такими вещами? Так же, как она обеспечила его домом, едой и одеждой, она пыталась опередить Сукуну и организовать для него то, чего он хотел — то, чего, как она думала, он хотел, — например, сладости, мангу, игровые приставки и поездки. Для неё друзья, вероятно, были частью этого списка.
Он вообще не мог думать о ней как о здравомыслящей.
Но Сукуна всё равно должен был ответить. Это была его обязанность. Хотя Сукуна был неспособен понять её, она приходилась ему матерью и являлась человеком, который присматривал за ним. Он не мог противостоять этому положению вещей.
«Я завёл друзей. Большое спасибо, Мама».
Сукуна ответил, уделяя как можно меньше внимания набранному тексту, и после этого выключил КПК. Затем он встал с кровати.
— Хм. Я чувствую себя лучше… — Произнеся оправдание, он открыл занавески, которые отгораживали кровать.
Однако медицинских работников нигде не оказалось. Они ушли на занятия или на обед? Сукуну это не интересовало. Написав своё имя в списке пациентов, он вышел из медпункта.
В коридорах стояла мёртвая тишина.
На первом этаже здания частной начальной школы Увагами располагались медпункт, учительская и методический кабинет для учащихся. Классные комнаты были на втором этаже и выше. Сукуна впервые осознал, что полные неподвижности коридоры, по которым эхом не разносились даже звуки идущих занятий, были тихими до такой степени, что у него заболели уши.
Должен ли он вернуться в класс или где-то убить время до полуденного перерыва? Размышляя над этим, Сукуна вдруг увидел что-то необычное.
Ученик.
Он был одет в ту же форму, что и Сукуна. Это было хорошо. Хотя коридор по-прежнему напоминал смерть, он находился внутри школьного здания. Для ученика или двух не было странным находиться там. Однако ученик, без каких-либо движений стоящий на коленях перед входом в методический кабинет и вглядывающийся в свой КПК, — это не то, что можно часто увидеть.
Сукуна наклонил голову, всерьёз наблюдая за ним сзади. Казалось, он работает со своим КПК, но Сукуна не мог сказать, что именно он делает. Общается в чате? Если бы это было так, он не должен был делать это в таком месте, которое заставляло его так сильно выделяться.
— Миссия — старт, — вдруг пробормотал он.
В следующий момент пронзительно завыла сирена.
Тело Сукуны содрогнулось. Сирена слышалась из учительской — следующей за методическим кабинетом. И с ней смешивалось то, что казалось криками учителей внутри.
Ученик, работавший на своём КПК, поспешно открыл дверь методического кабинета и быстро спрятался там.
Одновременно с этим дверь учительской распахнулась, учителя — несколько мужчин и женщин — беспорядочно выбежали прочь. Все они были мокрыми, потому что сработал огнетушитель.
— Ч-что случилось?! Пожар?! Землетрясение?!
— Я-я не знаю. В любом случае, давайте свяжемся с охраной!
— Это же и радиоточка! Мы должны провести эвакуацию!
Несмотря на панику, учителя пытались справиться с ситуацией.
Между тем один из них заметил Сукуну, всё ещё стоявшего в изумлении, и, даже не пытаясь вытереть капли воды, падавшие с подбородка, с обеспокоенным выражением указал за спину.
— Эй! Это опасно, поэтому, пожалуйста, выйди на школьный двор! Скоро будет объявление!
Сукуна удивлённо уставился на него, вяло кивнув. Сам учитель также кивнул и широкими шагами направился прочь, поскользнувшись на линолеуме и едва не упав. Наконец, когда в коридорах и учительской никого не осталось, дверь методического кабинета медленно открылась.
— Хорошо, — снова прошептал мальчик, управляя КПК. Когда он это сделал, звуки пронзительно ревущей сирены и вода, льющаяся из разбрызгивателей, одновременно прекратились.
Сначала у Сукуны были слабые подозрения на этот счёт, но он наконец смог подтвердить их. Именно этот мальчик вызвал нынешнюю ситуацию. Сукуна был потрясён и настроен скептически, но у него имелась мысль, которая пересиливала всё это.
Он открыл рот, но в итоге закрыл его и достал свой собственный КПК. Включив камеру, он открыл дверь в методический кабинет и нажал кнопку, фокусируясь на спине мальчика. Тот вздрогнул, как только раздался резкий щелчок камеры.
Когда он судорожно повернулся, Сукуна спросил с искренним любопытством:
— Как ты… это только что сделал?
Губы мальчика дрогнули, и он в испуге спросил:
— Ты видел?
— Я видел это, слышал и записал, — ухмыляясь, сказал Сукуна, размахивая КПК. — Если расскажешь, как ты это сделал, я буду молчать.
Вот так он познакомился с Куэ Хикотаро и «Джунглями».

* * * * *

— Миссия?
— Да. Если успешно выполнишь то, что тебе прикажут, то получишь бонусные очки. Затем, когда наберёшь определённое количество очков, твой уровень повысится.
— Хм-м. Похоже на игру.
— Верно. Короче говоря, это игра, в которую можно играть в реальной жизни.
Это был обеденный перерыв. Сукуна и Хикотаро сидели на крыше, прислонившись к ограждению.
В начальной школе Увагами не было системы школьного питания, и людям разрешалось есть там, где они пожелают. Терраса была также открыта для учеников, которые всегда толпились на ней во время обеда, но сейчас там были только Сукуна и Хикотаро. Всех остальных учеников эвакуировали из здания на школьный двор.
Все ученики и учителя собрались на большой спортивной площадке.
Поскольку был скандал по поводу пожара, они, возможно, шумели, но с отдалённой крыши их голоса не были слышны.
Глядя вниз сквозь проволочную сетку, Сукуна прерывисто пробормотал:
— Я никогда не слышал о «Джунглях».
— Это потому, что приложение нелегальное. Но в этой школе их очень много. Игроков, я имею в виду.
Хикотаро активировал огнетушитель ради «Джунглей», к которым, можно сказать, принадлежал. Он затопил учительскую для того, чтобы выполнить миссию, выданную участникам. Это был бессмысленный мотив, и совершенно невозможно было представить, чтобы он исходил от ученика престижной начальной школы Увагами. Однако именно поэтому это вызвало у Сукуны сильный интерес. По крайней мере, понимание того, что мальчик перед его глазами отличается от отбросов, подходивших к нему ради самозащиты, безусловно, обнадёжило Сукуну.
— Кто выдаёт эти миссии? — спросил Сукуна, и Хикотаро наклонил голову.
— Кто знает? На этот раз авторство миссии было анонимным, поэтому я даже понятия не имею, кто её дал и с какой целью.
— Что за дела?
Из-за слова «миссия» Сукуна представлял что-то вроде тайного общества. Это значило, что Хикотаро был одним из его нижестоящих членов и получал приказы от своего начальства. Однако Хикотаро понятия не имел, зачем выдаются эти миссии, не говоря уже о том, кто их выдаёт.
— Это случается часто. Такие миссии как «громко петь перед вокзалом» или «нарочно пролить кофе в кафе и позвать официанта» приходят без конкретной цели. Проще говоря, это как если бы они говорили, «привлеките чьё-то внимание; подойдёт кто угодно». Такое обычно приносит большие очки, но те, кто дают это, как правило, анонимны. Можешь сказать, почему?
Нужно было привлечь внимание людей, и никто не хотел раскрывать свои имена. Эти два факта легко соединились в сознании Сукуны и превратились в один ответ. Медленно сглотнув, Сукуна произнёс этот ответ:
— Потому что… это незаконно.
— Правильно. Ты умный, Сукуна. — Хикотаро усмехнулся. Невозможно было представить, чтобы такая яркая улыбка исходила от человека, который принимал участие в преступлениях. — Ну, анонимность распространяется на обе стороны. Та сторона дала миссию «сделать учительскую пустой», и я выполнил её анонимно. Мы не знаем лиц и имён друг друга. Есть только факт, что кто-то выдал миссию, а я успешно завершил её. А награда за это должна скоро прийти — ой.
Внезапно КПК Хикотаро отозвался электронным звуком:
— Миссия выполнена! Миссия выполнена! Добавлено 100 очков «Джунглей»!
— 100 очков, ха? Я получил совсем немного. А, это сейчас были так называемые «Очки Джунглей» и герой-талисман «Джунглей».
— Меня это не волнует! Почему тебе сказали затопить учительскую?..
— Человек, который привёл миссию в действие, вероятно, хотел что-то украсть из учительской. Например, ответы на тесты или записи учеников — а-а, кстати, регистрационные записи учеников этой школы можно довольно дорого продать. Потому что люди, которые сюда ходят, в основном, из известных семей.
Как и следовало ожидать, лицо Сукуны дёрнулось.
— Если тебя поймают, тебе это с рук не сойдёт.
Его не могли отчислить из школы общеобязательного образования, но проблемные дети должны быть «переведены». Кроме того, частная начальная школа Увагами являлась известным учебным заведением. В интересах её репутации, а также покровителей, они не могли себе позволить оставить ученика, причастного к преступлениям подобного рода.
Однако Хикотаро лишь пожал плечами в полном спокойствии.
— Проблем не будет, если меня не поймают. Сукуна, ты ведь тоже будешь держать это в тайне, правда? Если я расскажу, как активировал огнетушитель.
Сукуна закрыл рот. Действительно, он так сказал. С другой стороны, он сделал это потому, что считал поступок Хикотаро «тщательно продуманным розыгрышем». Что касается истории последнего, то сделанное им значительно превосходило масштабы озорства. Если бы он стал участвовать, он, скорее всего, не ушёл без последствий. У Сукуны не было намерения становиться преступником.
Однако…
— В конце концов, как ты это сделал?
… правдой было также и то, что он обнаружил свою заинтересованность историей Хикотаро.
«Джунгли» являлись приложением, цели которого, идентификация и всё остальное были покрыты тайной, также как и секретные миссии, которые оно запускало. Желание хоть немного разгадать эту загадку стало для Сукуны таким большим стимулом, что удивило его самого.
— Хе-хе, — сдержанно смеясь, Хикотаро придвинулся ближе к Сукуне. Прижавшись к его плечу, он положил перед Сукуной свой КПК.
В КПК отображался экран приложения? В пространстве кромешной тьмы парило здание, состоящее из зелёных рамок. Сукуна понял, это был обзор начальной школы Увагами.
— Я ничего особенного не сделал. В этой школе установлено много внутренних сетей проводного и беспроводного интернета, но управляют ими здесь — в центральной диспетчерской. — Ткнув пальцем, Хикотаро указал в центр кадра.
Прикосновение сразу вызвало появление слов «Центральная диспетчерская» в белом прямоугольнике. От этого прямоугольника протянулись бесчисленные белые линии, проходя через весь кадр, как кровеносные сосуды.
— Одно название «Центральная диспетчерская» говорит, что это также имеет отношение к управлению оборудованием по предотвращению стихийных бедствий. В случае реального пожара огнетушители активируются от аварийной сигнализации, но в том случае, когда информационные устройства не срабатывают, их также можно включить вручную.
— Даже если и так, ты не можешь этого сделать без аккаунта.
— Мне не очень нужно иметь его. Я просто должен воспользоваться аккаунтом учителя.
— Как?
— Как ты думаешь, как я это сделал?
Сукуна пристально глянул на Хикотаро холодными глазами, но не захотел задавать повторный вопрос. Он хотел как-нибудь проучить последнего. Для этого он должен был сам найти ответ. Скрестив руки на груди, он задумался.
Чтобы использовать аккаунт учителя, нужно знать его имя пользователя и пароль. В обычных условиях просить их было бесполезно, никто бы не дал. Если так, то не было иного выбора, кроме как украсть их.
— Ты вошёл в учительскую, увидел, как кто-то вводит имя пользователя и пароль, и украл их, или что-то в этом роде?
— Ха-ха, — рассмеялся Хикотаро. — Невозможно, невозможно. Всё-таки в настоящее время у этой территории надёжная охрана. Имя пользователя отдельно, пароль также полностью скрыт, и для начала, если кто-то проделает такой трюк в учительской, его моментально отправят в методический кабинет для учащихся.
Сукуна вздохнул: «Эх». Он был раздосадован тем, что его идею отклонили, но просить правильный ответ только из-за этого было ещё более неприятно. Отчасти благодаря гордости он погрузился в размышления.
Сукуна должен был раздобыть пароль, не вызвав подозрений. Было очень рискованно войти в учительскую и попытаться его получить. Ученик, находящийся в учительской, не является чем-то необычным, но, наверное, в подобном месте лучше избегать любых действий.
Это значит…
Сукуна думал, думал, а потом сказал:
— Ты установил… камеру CCD в столе своего классного учителя.
Глаза Хикотаро расширились.
Задаваясь вопросом, попал ли он в яблочко, Сукуна продолжил:
— Она была маленькой и высококачественной. Поскольку рабочий стол учителя напрямую соединён с большим экраном и терминалом, установленным в классе для чтения лекций, учителя всегда могут подключать к ним свои собственные ПК. Благодаря этому учителя также могут набирать строки символов, которые они вводят в свои ПК. Так ты можешь взять их логины и пароли.
Говоря это, он задавался вопросом, почему он произносит такие вещи, считая это таинственным. Несмотря на то, что всего час назад он лежал в постели в медпункте и отвечал на электронное письмо своей матери, теперь он беседовал о преступных методах. Он вообще не мог подумать, что был тем же самым человеком, что и час назад. Однако это не было ему неприятно. Несмотря на то, что он знал, что обсуждает вещи, противоречащие морали, Сукуну охватило странное возбуждение.
Казалось, Хикотаро испытывал то же самое. Кровь прилила к его лицу, и он захлопал в ладоши.
— Ясно! Блин, я об этом не подумал. Это аналог, но это удивительно слабое место. Даже учителя, возможно, не представляют, что их будут тайно снимать. Если бы я установил это рано утром, меня бы никто не поймал. Ты действительно умный, Сукуна!
В этой похвале не было злого умысла, но, несмотря на это, выражение лица Сукуны не смягчилось, когда он спросил:
— Я правильно догадался?
— Можно считать, правильно. Хотя я сделал это другим способом.
— Как я уже сказал, это то, о чём я спрашиваю!
Когда он повысил голос, потеряв самообладание, Хикотаро весело рассмеялся:
— Я сделал это более простым способом. Внешний накопитель — в этот раз я использовал SD-карту, но я тайком вставил её в ПК моего учителя. Она была пустой, но правда в том, что внутри имелся незаметный вирус. После заражения этим вирусом — всё моё. Имя пользователя, пароль, содержимое — ой!
Сукуна в гневе ударил Хикотаро в плечо.
— Не валяй дурака! Никто не додумается до такого!
— Т-тогда ты просто мог бы сказать «я не знаю»! Я тоже не думал, что ты действительно начнёшь размышлять об этом!
Теперь, когда он произнёс это, всё стало ясно. Вопрос «как ты думаешь, как я это сделал», вероятно, был чем-то сродни шутке, но Сукуна, задетый за живое, ответил на него вполне серьёзно. Слегка смутившись от этого, он раздражённо отвернулся в сторону.
— Однако непохоже, чтобы способ Сукуны сделать это был неправильным. Я воспользовался способом, о котором только что сказал, но твой тоже возможен, — сказал Хикотаро, и его тон вдруг стал жёстким. — Выполнение миссий является самым важным, и средства не имеют значения. Вот почему, Сукуна, мы оба дали правильный ответ. Ну, если быть честным, ты не можешь сказать, был ли ответ правильным, пока не попробуешь и не достигнешь результата.
На экране приложения появился логотип «Джунглей». Отведя от него взгляд, Хикотаро посмотрел на Сукуну.
— Я должным образом объяснил тебе этот способ. Так ты будешь молчать об этом, правда?
— Ну, уговор есть уговор. — Сукуна кивнул, чувствуя себя не вполне удовлетворённым.
Видя это, Хикотаро расплылся в улыбке и приблизил своё лицо к лицу Сукуны.
— Хорошо. Теперь я могу пригласить тебя без колебаний!
— Э?
— Вступай в «Джунгли», Сукуна.
От этих неожиданных слов глаза Сукуны расширились.
— Я думал об этом с тех пор, как впервые заговорил с тобой. У тебя определённо есть талант. Парень, который смог сфотографировать меня и угрожать в такой ситуации, не является нормальным!
— Это… комплимент?
— Это огромный комплимент! Даже сейчас, разве ты на полном серьёзе не придумал «способ захвата аккаунта»? Если бы ты осуществил это, ты бы получил много очков. Ты бы смог подняться на высший уровень в «Джунглях». Вот почему, Сукуна. — Он повернул КПК в руке, поднося его к Сукуне.
Под словами «пригласить нового игрока» была пустая строка.
— Давай играть вместе. Это определённо будет весело!
В ответ на полный энтузиазма голос Хикотаро Сукуна сурово уставился на него.
Раньше он уже бывал членом приложений, но не задерживался надолго ни в одном из них. Он не видел никакой ценности в цели приложения, заключавшейся в том, чтобы «общаться с другими». Однако целью «Джунглей» было не общение. Единственной целью было преуспеть в подозрительных миссиях, заработать очки и подняться на вершину. Вероятно, это была игра, проходившая в реальной жизни, поэтому неудача могла бы привести к позору в реальном мире. Действия Хикотаро содержали в себе риск быть выгнанным из школы, если бы он сделал что-нибудь неосторожное. Несмотря на это, правила «Джунглей» требовали принимать на себя подобные риски.
Бесчисленные миссии обрушивались на реальный мир. Люди становились игроками и брали на себя эти миссии. И чтобы выполнить их, не было нужды придираться к методам. Люди не должны были обращать внимания на проверку лиц других, полученные инструкции или излишний здравый смысл и приличия. В этом заключалась свобода. «Свобода», которая не была дарована кем-то другим, но к которой можно было протянуть руку и ухватиться за неё.
Прямо сейчас это было то, чего Сукуна страстно желал.
Сукуна взял КПК Хикотаро и ввёл свой электронный адрес в строку регистрации. Затем отправил его. Вскоре пришло сообщение. Когда он открыл собственный КПК, новое письмо было доставлено. Тема была: «Добро пожаловать в Джунгли».
«Если вы собираетесь присоединиться к Джунглям, пожалуйста, перейдите по ссылке ниже. Тогда вы станете игроком Джунглей».
Он колебался только мгновение. Сукуна ткнул пальцем в свой КПК и открыл страницу «Джунглей». В эту секунду неуловимый электрический импульс хлынул от его пальцев по всему телу. Он дважды моргнул, и это чувство сразу же побежало вниз и исчезло.
Взглянув на Хикотаро, он обнаружил, что тот с усмешкой наблюдает за ним. Он решил спросить, что за чувство он тогда испытал, но в конце концов не стал этого делать. Что-то более важное появилось на КПК Сукуны. Это была эмблема «Джунглей», выполненная в форме дерева. Похоже, он только что присоединился и стал его участником.
Выражение лица Хикотаро было гораздо счастливее, чем у Сукуны. Закрыв один глаз, он резко поднял вверх большой палец, показывая это Сукуне.
— Ты должен выбрать имя!
На экране КПК Сукуны отобразились настройки имени пользователя и пароля.
Немного подумав, Сукуна спросил Хикотаро:
— Как насчёт твоего аккаунта? Какой у тебя логин?
— «Девятый». Потому что моя фамилия Куэ*.
— А, вот как? Тогда я буду… — Ловким движением руки Сукуна ввёл своё имя пользователя. — … «Пятым».
— Эй, это плагиат!
— Это не так. Я буду «Пятым», потому что я Годжо. Это моё по праву, понимаешь? — сказал он с усмешкой, и на губах Хикотаро появилась недоверчивая улыбка.
Он поднял руку и провозгласил изменившимся тоном:
— До сих пор я всегда был одиночным игроком, так что ты мой первый друг. Позаботься обо мне, «Пятый».
Сукуна расправил плечи, ударив руку Хикотаро своей. Сухой звук отразился по всей крыше, где не было никого, кроме них двоих.
________________
** В японском языке «девять» читается как «кю» или «ку» (九), а «пять» как «го» (五).

* * * * *

В «Джунглях» были ранги. Они разделялись по типам, соответствующим буквам слова «Jungle», то есть, J, U, N, G, L и E. Игроки самого высокого ранга назывались «игроками J-ранга», и большинство игроков выполняли миссии, нацеливаясь на этот ранг. Также говорили, что игроки J-ранга являлись либо руководителями «Джунглей», либо их менеджерами, и никто никогда их не видел.
«Это попахивает враньём. Они действительно существуют?»
«Кто знает? Я тоже никогда их не видел. В конце концов, я пока ещё игрок L-ранга».
Разговаривая с Хикотаро через чат «Джунглей», Сукуна вернулся к своим делам.
Как только он сделал попытку вступить, то обнаружил, что «Джунгли» в удивительной мере работают как обычное приложение. Пользовательский интерфейс был очень удобен, также можно было выкладывать дневниковые записи и фотографии. Сейчас он связался с Хикотаро, с которым они разошлись из школы разными дорогами, через функцию обмена сообщениями в «Джунглях».
Однако это было лишь внешним проявлением.
Выбрав вкладку «миссия» на личной странице «Джунглей», он смог получить представление об их истинном виде. «Набор новичков», «Очень срочно», «Ищем игроков с военными навыками», «Требуются хакеры», «Набор игроков G-ранга. Подробности в личку» и др. В строках каталога были перечислены темы, сопровождавшиеся всевозможными условиями. Тем не менее, многие из них при открытии оказывались не слишком серьёзными. Там содержались такие вещи, как «помогите мне с задачей» и «мы собираемся сразиться с другой командой, будьте нашей группой поддержки», и даже «пожалуйста, стань моей девушкой», заставлявшие его невольно фыркать.
«Но предупреждаю тебя: иногда среди них есть действительно плохие парни». — Таковы были слова Хикотаро.
«Как тот парень, который велел затопить учительскую?»
«Это была просто шутка. Это не являлось чем-то совершенно плохим. Есть миссии намного опаснее. Ты должен быть осторожен с теми из них, которые имеют большую награду и не так много подробностей. Есть одна история…»
На ранних стадиях «Джунглей» была выдана некая миссия. Её автор и цель были неизвестны. В ней говорилось «перевезти чемодан, хранящийся в раздевалке на станции, в указанное место» и строго запрещалось заглядывать в содержимое. Привлечённый большим количеством призовых очков, один из игроков, не раздумывая, принял миссию, но чемодан оказался необычайно тяжёлым, и от него постепенно стал исходить неприятный запах. Казалось, что сотрудник станции вот-вот поймает игрока, и тот, находясь на грани бегства, по ошибке уронил чемодан.
Из него выкатился труп женщины, которая, по-видимому, умерла за несколько дней до этого.
«История с привидениями?»
Поскольку он сразу спросил, то получил в ответ ненадёжное «кто знает».
«Я понятия не имею, правда это или нет, но факт заключается в том, что нами пользуются для совершения преступлений. Я часто слышу, что это приложение используется для сделок между якудза, иностранной мафией и тому подобное».
«Полиция скоро доберётся до такой дряни, верно?»
«Разве его не используют для преступлений именно потому, что мы умеем хранить это в тайне?»
Это вполне могло оказаться правдой. «Джунгли» являлись приложением, которое не требовало обязательных приглашений, так что любой мог присоединиться в любое время, когда пожелает, но взамен у него была строго конфиденциальная среда. Возможно, имелся некий вид транспортного обслуживания, не похожий на услышанную только что городскую легенду, но те люди работали, пока им начислялись очки. Некто мог мобилизовать бесчисленное количество неизвестных людей, скрывая свою собственную личность — в самом деле, идеальное условие для преступлений.
Однако, в конечном итоге, в настоящий момент это не имело никакого отношения к Сукуне. В конце концов, он находился на самом низком уровне — игрок E-ранга. Большинство миссий были адресованы «игрокам L-ранга и выше». Вероятно, это означало, что у них не было ни намерения, ни времени взаимодействовать с новичками. Это было обыкновенным явлением для сетевых игр. Все смотрели только на вершину, поэтому почти никто не обращал внимания на нижнюю часть.
«Впрочем, это ещё не всё».
«Что ты имеешь в виду?»
«Знаешь, когда игроки «Джунглей» поднимают свой ранг, им становятся доступны сверхъестественные способности».
Этот верх идиотизма лишил его дара речи.
«Но, как говорится, это за счёт рамок и избавления от ненужных вещей. Ну, я смогу на днях повысить свой ранг, так что я покажу тебе это».
«Я не буду питать никаких надежд».
Не сказав ничего, кроме этого, Сукуна закрыл их с Хикотаро чат.
«Сверхъестественные способности»? Как глупо.
Он не собирался мириться с такой нелепостью, однако начинал питать пристрастие к игре под названием «Джунгли».
Сукуна любил игры. Так называемый стиль «игрока» идеально соответствовал характеру Сукуны — получать удовольствие от самостоятельной работы. Он перепробовал много типов игр от смешных до скучных, но ни разу не бросил их на середине.
Потому что игры для Сукуны являлись единственной вещью, в которую его мать даже не совалась.
Только игры были тем, в чём его мать, которая старалась контролировать каждое его движение и всё в его жизни, позволяла иметь свободу, пусть даже и ограниченную. По этой причине, независимо от игры, Сукуна будет играть, не сдерживаясь. Пока не увидит, что свобода закончилась, или пока не исчезнут все возможности, он будет искренне рваться к ним.
Это, в некотором смысле, могло быть формой бунта против его матери, которая не давала ему возможностей для самовыражения.
— Ну, тогда для начала… — сказал Сукуна, будто обращаясь к «миссии».
Он сортировал миссии по их многочисленным условиям и выбирал ту, которой лучше всего соответствовал. Большинство из них не содержали ничего особенного, и их бонусные очки также были небольшими, но, возможно, так было в начале. В первую очередь цель Сукуны заключалась в том, чтобы стать игроком высшего класса.
Вдруг Сукуну поразила мысль, и он активировал одну программу.
На удивление, у «Джунглей» в собственном приложении имелась служба распространения. Каждая из рассредоточенных в нём программ была скорее эффективной, чем удобной. Программа с зелёными рамками, которую показал ему Хикотаро, «Стеклянный маршрут», была одной из них. Она давала людям возможность визуализировать окружающую обстановку локальной сети. И не только это; она также имела функцию, помогавшую прорваться через любой тип системы безопасности.
Сукуна открыл «Стеклянный маршрут» для пробы и попытался вторгнуться в сеть своего собственного дома — дома Годжо. Он был защищён системами безопасности как государственного, так и частного секторов. «Стеклянный маршрут» успешно и с крайней лёгкостью показал виды с камер.
Сукуна невольно прошептал:
— Серьёзно? С этим домом всё в порядке?
Отец Сукуны, по идее, был высокопоставленным государственным чиновником, но правда ли, что это весьма неплохо защищало его домашнюю сеть от того, чтобы быть выведенной из строя этим гражданским приложением? Однако, проведя небольшое расследование, Сукуна был доволен.
По-видимому, «Стеклянный маршрут» мог проникать до последнего слоя безопасности. Вероятно, для проверки общего обзора большинство мест, отображённых на снимках камеры, были не важны, поэтому ему казалось сложным придумать какой-то план, используя их. Однако возможность увидеть различные места в доме, находясь в своей комнате, была чем-то совершенно новым.
Сукуна управлял приложением, переключая видео одно за другим. Повара работали на кухне, слуги болтали в тени парадного зала, а… ребёнок в своей спальне пользовался КПК.
Его спина вдруг похолодела.
Это был он. Из наклонного положения, которое давало обзор комнаты, размытое изображение камеры показывало фигуру самого Сукуны, растянувшегося на кровати и возящегося с КПК.
Сукуна стиснул зубы до такой степени, что задние заболели. Ярость, которая, казалось, кипела в нём, поднялась из глубины его живота.
«Ты так сильно хочешь меня контролировать?»
Красные губы и похожая на растущую луну улыбка, в которую они сложились, отчётливо всплыли в его сознании. Также проступили руки с длинными и узкими ногтями, подкрашенными блеском, которые старались завладеть всем, что касалось её ребёнка, и управлять всем в его жизни.
Словно пытаясь отвлечься от мучительной боли в горле, Сукуна расстегнул воротник рубашки и мысленно пробормотал:
«Если так, то у меня тоже есть своё мнение».
Гнев, который, казалось, пылал в нём, вскоре превратился в холодную решимость. Управляя «Стеклянным маршрутом», Сукуна начал делать то, что он мог.

* * * * *

— Эй, Сукуна. Как далеко ты продвинулся? — Так окликнули Сукуну несколько дней спустя во время обеденного перерыва, когда он вышел из класса, достав свой КПК пятнистой расцветки.
Это был Хикотаро. Он стоял, прислонившись к стене коридора и растянув губы в дразнящей улыбке. Словно в ответ на эту улыбку Сукуна открыл свой профиль «Джунглей» и показал ему.
Усмешка Хикотаро превратилась в изумлённый возглас:
— Ха-а?! Семьсот очков «Джунглей»?!
Ученики, вышедшие в коридор, обернулись, похоже, задаваясь вопросом, что происходит, однако он пристально смотрел на КПК Сукуны, словно не замечая этого.
— Как ты это сделал?! Как ты получил столько очков в таком ранге, как твой?
Ранг Сукуны был самым низким — E. Он являлся наихудшим по уровню сложности миссий, и поэтому награды были также самыми маленькими. Прежде всего, было маловероятно, что очки могли бы достичь двухзначного числа, так что 700 очков являлись невероятной суммой для того, чтобы её можно было заработать всего за несколько дней. Конечно, хитростями и ловушками также можно было пользоваться.
Однако Сукуна не имел ни малейшего намерения раскрывать их просто так.
— Кто знает? Как ты думаешь, как я это сделал?
Лицо Хикотаро напряглось.
— Значит, это расплата за прошлый раз?
— Легко догадаться, верно? Поскольку ты занимаешься этим уже долгое время.
При этих словах в глазах Хикотаро появился оттенок вызова. Сосредоточенно глядя на профиль на экране, он принялся хрипло бормотать, обхватив рукой подбородок.
— Ты не мог… непрерывно выполнять миссии, не так ли? Семьсот — не то число, которое можно заработать просто благодаря этому. Ты должен был выполнить довольно опасный квест. Но миссии, которые могут взять игроки E-ранга, в лучшем случае, незначительные.
«Хе-е», — подумал Сукуна.
Он не мог себе представить, что последний всерьёз будет думать об этом без всяких намёков. В «Джунглях» было бесчисленное множество способов заработать очки, и соответственно, люди не могли знать, как другие их заработали.
Однако если подумать, Сукуна пытался сделать то же самое. Он отчаянно старался найти ответ, не имея никаких данных. Сдаваться было неприятно, и к тому же, было весело выдвигать гипотезы.
И сейчас глаза Хикотаро тоже сияли, будто говоря, что ему так весело, что он ничего не может с собой поделать.
— Сукуна, ты новичок в «Джунглях». Ты, преимущественно, не в курсе его технологий. У тебя была возможность изучить «способы получения очков»… когда я показал тебе, как всё сделал?
Сукуна не ответил. За исключением того, что не смог скрыть, как скривились его губы.
Хикотаро сказал Сукуне, что тот имел талант быть игроком «Джунглей».
— Я не слышал ни об одном подобном случае в этой школе. Но ты не особенно нуждаешься в том, чтобы что-то делать в школе. В конце концов, ты единственный сын семьи Годжо. В твоём собственном доме есть столько секретной информации, которую ты мог бы продать, если бы захотел.
Но в этом не было ничего особенного. Хикотаро тоже имел этот же вид таланта.
Хикотаро нахмурил брови и спросил утвердительным тоном:
— Ты… продал информацию о своей семье?
Сукуна ответил, пожав плечами:
— Не о своей. Об одном из «друзей» моего старика.
Отец Сукуны, работавший высокопоставленным государственным чиновником, имел много «друзей» из высшего класса. Сукуна осторожно пробрался в комнату отца — иногда используя «Стеклянный маршрут» — и украл эти данные.
Конечно, информации, которую он смог бы украсть таким способом, было немного. В лучшем случае, он мог получить адрес КПК вышеупомянутого «друга». Тем не менее, в рамках многочисленных миссий находились люди, которые могли купить личные сведения важных персон за большую цену.
Сукуна снова пожал плечами.
— Меня часто использовали в своих интересах, поэтому вот так. Похоже, когда становишься игроком L-ранга, получаешь гораздо лучшие миссии, так что я достигну этого таким способом.
— Н-но было бы ужасно, если бы тебя узнали! Тебя и твоего отца могут загнать в угол, и вы окажетесь в плохом положении…
— Я должным образом договариваюсь анонимно. Я не оставляю следов. Кроме того, мне плевать, если меня узнают, — пробормотал Сукуна с тяжёлым чувством в груди.
В его спальне была камера наблюдения. С того момента, как он узнал такую правду, что-то решительным образом изменилось. Несмотря на то, что он до сих пор никогда не намеревался противостоять вмешательству своих родителей, хотя считал его удушающим, он оказал явное сопротивление.
Если бы то, что сделал Сукуна, было обнаружено, он бы, вероятно, получил некое наказание. Однако больший ущерб понесли бы его родители. Тёмная радость поднималась в нём всякий раз, когда он представлял лица отца и матери, впадающих в панику и устраивающих переполох, бегая вокруг, чтобы защитить свой статус.
А также…
Хикотаро прошептал тоном, в котором угадывался вздох:
— Ты новичок, поэтому не делай таких ужасных вещей так внезапно.
На всезнающую манеру разговора Хикотаро Сукуна грубо возразил:
— Я говорю тебе, что в этом нет ничего опасного, не так ли? Моя личность полностью скрыта. Независимо от того, что замышляют другие участники, они никак не смогут добраться до м…
— А я говорю, что с твоей стороны это неосмотрительность. Есть множество способов добраться до тебя.
Выплёскивая свою неприязнь, Сукуна спросил:
— Что ты имеешь в виду? Объясни.
— Я донесу на тебя.
Широко распахнув глаза, Сукуна тяжёлым взглядом уставился на Хикотаро. Однако сам Хикотаро выглядел беззаботно.
Он небрежно пожал плечами:
— Нет, в действительности я не буду. Но если бы я это сделал, то всё, что сделал ты, всплыло бы на свет, верно? В любом случае, ты сам мне всё рассказал, поэтому ошибки быть не может. Пока существует эта возможность, нет такого понятия как «полностью скрытый».
Его манера говорить не была ни обвиняющей, ни поучительной. Он просто раскрыл перед его глазами правду.
— Я говорил тебе, что в «Джунглях» возможно всё, не так ли? Даже отменив это, это означает, что если ты не ставишь прочную защиту, то не можешь жаловаться, когда кто-то делает что-то с тобой. Даже если ты читеришь, чтобы получить очки «Джунглей», или если раскрывается твоя подноготная, администраторы ничего не сделают. Если пересекаешь небезопасный мост, ты должен быть настолько осторожен, насколько можешь.
Сукуна мрачно притих на мгновение и, наконец, прерывисто сказал:
— Я сотру остальную… мою личную информацию потом. А также отменю все сделки, которые веду в настоящее время.
Хикотаро ярко улыбнулся и кивнул:
— Лучше так и сделай.
Сукуна, моргая, уставился на эту улыбку.
«Интересно, почему», — странным образом подумал он.
Внутри него не было ни капли желания сопротивляться Хикотаро. Обычно он всякий раз отталкивал любого, кто пытался его предостеречь, но только сейчас он принял совет последнего. Скорее всего, потому что всё, о чём говорил Хикотаро, было разумным. И это не раздражало.
Сукуна считал глупцами людей, которые сердились, когда им говорили правильные вещи. Кроме того, у него не было ни малейшего ощущения, что Хикотаро «говорит сверху». Он верил, что последний говорит ему то, что считает правильным, и хочет, чтобы Сукуна понял это.
До сих пор он никогда в своей жизни не заводил друзей. Всякий раз, когда он разговаривал или играл с кем-то, то находил только скучных людей и отбросы, похожие на тех троих, что просто хотели подобраться ближе к семье Годжо. Именно поэтому Сукуне нравилось играть в одиночку. Однако, судя по всему, мальчик, стоявший перед ним являлся исключением.
Куэ Хикотаро был «другом, которым можно восхищаться», с которым Сукуна познакомился впервые.
— Ну, заработанные очки всё-таки очки. Используй их с толком. И самое главное, Сукуна, немного потусуйся со мной сегодня после занятий. Хи-хи-хи. — Рассмеявшись, Хикотаро поднял палец. Его смех звучал так, будто он собирался предложить что-то интересное.
При взгляде на это Сукуну охватило беспричинное возбуждение, которое привело к тому, что он приблизил своё лицо к лицу Хикотаро.
— Для чего? Миссия?
— Ошибаешься, ошибаешься. Я купил «предмет».
Услышав непривычный сленг, Сукуна почесал шею.
— Видишь ли, некоторое время назад ты выглядел так, словно не поверил, когда я рассказывал о сверхъестественных силах, верно? Вот почему я собрал большую сумму и купил это. Я покажу тебе суперспособности «Джунглей»! — Сказав это, Хикотаро усмехнулся.

Часть 2

— «Электричество», активировать! — Издав звонкий возглас, Хикотаро высоко поднял свой КПК.
«Не слишком ли много манги читает этот парень? Может, мне стоит перестать равняться на него?» — подумал Сукуна, засунув руки в карманы, но тут экран КПК перед его глазами засветился зелёным.
— Э?
Словно в насмешку над его глупой реакцией из терминала вырвалось зелёное сияние. Прочертив в воздухе зигзагообразную дорожку, зелёная молния пронзила пластиковую бутылку, стоявшую примерно в пяти метрах. От неё донёсся химический запах горелого пластика.
Сукуна подошёл к расплавленной бутылке и, показав тем самым, что действует, не подумав, дотронулся до неё.
— Горячо!
Он тут же отшвырнул её. Бутылка с громким звуком ударилась о землю. Белый дым рассеялся по ветру. На руке Сукуны появился волдырь.
— Что ты делаешь? — рассмеялся Хикотаро.
Отвернувшись от этого смеха, Сукуна разглядывал свою руку, перестав даже моргать.
Это было по-настоящему. Не волшебство, не трюк, а настоящая сверхъестественная сила.
Он даже представить себе не мог, что в этом мире существует что-то подобное. Игры были играми, а не реальностью. Именно потому, что Сукуна постоянно играл во многие из них, он прекрасно об этом знал — или, по крайней мере, рассчитывал на это.
Однако ему живо вспомнились слова, которые однажды сказал Хикотаро. Видео игра, в которую можно играть в реальном мире. Это, безусловно, являлось фактом, а не метафорой или чем-то в этом роде.
Сукуна услышал незнакомый шум. Равномерное биение пульса. Это не могло доноситься ниоткуда, кроме как из его собственной груди. Перед его глазами, несомненно, проплывал осколок мира, который всегда существовал только в пределах вымысла и фантазии, — и эта истина заставляла сердце Сукуны громко биться.
— Как тебе такое? Это было по-настоящему, не так ли? Теперь ты веришь тому, что я сказал?
Другое дело, что Сукуна злился на Хикотаро, который, в отличие от него, гордо усмехался и прижимал свой КПК к щеке Сукуны. Он подумывал о том, чтобы выбить устройство из его руки, но это было бы несправедливой нападкой, которая жалко выглядит. Немного поразмыслив, он решил атаковать с другого конца.
— Ты сказал, что купил эту штуку, верно? Сколько она стоила?
Услышав вопрос, Хикотаро быстро отвёл глаза и тихо сказал:
— Тысячу очков.
— Так дорого! Разве это не та же сумма баллов, что дают за продвижение?
1k — это сокращённое от 1000. Чтобы повысить ранг в «Джунглях», нужно было потратить очки, а количество очков, необходимых для повышения ранга от E до L, составляло ровно тысячу. Если решить заработать такое количество очков честным путём, то на это, скорее всего, уйдёт почти месяц.
— И ещё, разве ты не говорил, что это одноразовое или что-то в этом роде? Только не говори, что это всё.
— О, конечно нет! Я сказал, что это одноразовое, потому что есть ограничение по частоте использования! Мы сможем использовать его ещё!
— Сколько ещё раз?
— Четыре…
Это означало, что при пятикратном использовании вещь стоила 1000 очков. Несправедливо завышенная цена, это ещё мягко сказано. И помимо всего прочего, Хикотаро потратил ценную возможность разумно использовать эти 200 очков на пластиковую бутылку. Скорее всего, с единственной целью — показать Сукуне что-то приятное.
В тот момент, когда он подумал об этом, в нём что-то всколыхнулось.
— Хи-хи, — фыркнул он, словно собираясь взорваться, и за этим последовал взрыв хохота. — А-ха-ха-ха! Что за глупость? Пустая растрата! Ну, разве ты не идиот?!
— З-заткнись! Всё в порядке! В конце концов, это мои очки!
— Даже если и так, ты — для чего-то подобного…
— Потому что ты бы не поверил моим словам, если бы я не сделал чего-то подобного!
Взволнованный Хикотаро был настолько забавным, что Сукуна рассмеялся ещё громче. Если бы его сейчас увидели одноклассники, они бы в шоке вытаращили глаза. Сукуна сам сейчас впервые обнаружил, что способен так пронзительно смеяться.
— Чёрт возьми, над этим невозможно так много смеяться. Ты же всегда делаешь такое кислое лицо, — с натянутой улыбкой сказал Хикотаро. Очевидно, его заразил взрыв смеха Сукуны.
И некоторое время оба игрока смеялись вместе.
— Но как эта штука работает? — Отсмеявшись, Сукуна окинул взглядом терминал Хикотаро. — Не похоже, чтобы в твой КПК был встроен какой-то механизм. Это та же модель, что и у меня.
— Да. Видимо, всё делается через личный аккаунт в приложении «Джунгли». Все называют это «ESP-приложением»*.
Если приложение при входе в систему использовало психические способности, то действительно, не существовало более революционной социальной сети, чем эта. Одного этого хватило бы, чтобы стать невероятно популярной, но у неё были свои причины, чтобы оставаться нелегальной.
По словам Хикотаро, в ESP-приложении имелось две категории — «навык» и «предмет».
«Навык» относился к силам, которые можно было использовать постоянно. Если люди в «Джунглях» называли что-то психическими способностями, это обычно означало одно. Что, достигая ранга G и выше, они могли выбрать только одну силу и использовать её без ограничений. Из множества способностей они выбирали только ту, которая соответствовала им, и развивали её в желаемом направлении.
С другой стороны, «предмет» мог использовать любой игрок. Однако использование было одноразовым, как только что показал Хикотаро, и каждый раз приходилось тратить огромное количество очков. Взамен его можно было использовать вместе с «навыками» для разработки различных стратегий.
— Можно выполнять миссии высокого уровня, комбинируя эти две функции; похоже, игроки высоких рангов так и делают. Ну, я только слышал об этом, поскольку у меня ещё небольшой ранг.
— Хм. Видимо, ты можешь многое в зависимости от комбинации, — восхищённо кивнул Сукуна, осматривая магазин «Джунглей».
— Да. Сукуна, тебе уже стоит задуматься о том, что выберешь, когда достигнешь ранга G.
— Правда? Я тоже могу этим воспользоваться?
До настоящего времени Сукуна жил жизнью, в которой не существовало «того, что он не мог сделать». Именно поэтому он никогда не думал, что ему нужны сверхъестественные способности, такие как в манге или фильмах.
Когда Сукуна увидел ESP-приложение, у него в груди словно запорхали бабочки, потому что «Джунгли» разрушили его мир.
Это был совершенно другой мир, способный перевернуть всё то, что до сих пор навязывалось ему родителями и людьми в школе — скучный здравый смысл и реальность. Соприкоснуться с силой, которую никто из них не мог даже представить, и устремиться туда, куда им никогда не дотянуться — это было так захватывающе!
Осознав это, Сукуна крепко сжал свой КПК. Это не было ни бегством от удушья, ни бунтом против родителей. Сукуна только сейчас понял истинную привлекательность «Джунглей».
— Правильно! А-а, точно! Я тоже поднимусь в ранге! И тогда буду использовать ещё более удивительные силы и выполнять более важные миссии!
— Да! Вот это настрой! — смеясь, кивнул Хикотаро.
Сукуна был благодарен ему просто за то, что он есть. Именно Хикотаро рассказал ему о «Джунглях» и показал их истинное очарование — всё это благодаря ему.
Если бы в один прекрасный день он смог выполнять все виды миссий, используя разнообразные психические способности, вместе с Хикотаро, это, несомненно, было бы чрезвычайно, потрясающе весело.
Впервые с момента своего рождения Сукуна был так воодушевлён.
________________
* ESP (ЭСВ) — экстрасенсорное восприятие

* * * * *

— Что ж, увидимся завтра, — сказал Хикотаро в тот день, помахав рукой на перекрёстке трёх дорог по пути домой.
Сукуна невольно остановился, поскольку это была самая интересная часть разговора. Они посмотрели в «Джунглях» список магазинов, обсудили те или иные сочетания, и как только он нашёл лучшую комбинацию, то начал говорить об этом.
Дом Сукуны находился на правой стороне Y-образного перекрёстка с тремя путями. Хикотаро собирался свернуть налево. Не говоря ни слова, Сукуна направился в сторону Хикотаро.
— Сукуна?
Увидев удивлённый взгляд Хикотаро, Сукуна надул губы и отвернулся.
— Иногда неплохо пойти в обход, не так ли?
Хикотаро несколько раз моргнул. Этот взгляд раздражал. Настолько, что он почти забыл о скрытой комбинации, которую наконец придумал.
— Вот как? Тогда побудь со мной немного.
Хикотаро не пытался дразнить его за это. На его улыбку Сукуна с угрюмым видом ответил только:
— Меня это устраивает.
Итак, Хикотаро пошёл в обход. Он зашёл в аптеку напротив станции и купил кошачий корм.
Когда Хикотаро вышел, держа в обеих руках по килограммовому пакету с сухим кормом, Сукуна скептически спросил:
— У тебя есть кот?
Хикотаро отвёл глаза с довольно уклончивым выражением.
— Не то чтобы я его держал.
Благодаря одной этой реплике, Сукуна смог в какой-то мере понять ситуацию. Он последовал за Хикотаро, который шёл молча.
Наконец они добрались до пустыря на окраине города. В углу этого пустыря, где в изобилии росли сорняки, стояла картонная коробка. Из коробки доносились крики: «Мяу, мяу», — которые казались умоляющими.
— Сначала их было четверо, — присев на корточки и открыв пакет с едой, прошептал Хикотаро так, словно говорил сам с собой. — Одна мать, остальные котята. Но однажды мать пропала, и когда я через некоторое время пришёл навестить их, то ещё двое были мертвы.
Сукуна огляделся. Неподалёку от этого места он увидел два небольших камня, положенных в ряд у каменной стены.
— Этот парень тоже был на грани смерти, но я осмотрел его, и после того, как дал ему молока и принёс кое-что тёплое, ему каким-то образом удалось выздороветь.
— А не хочешь забрать его домой?
Всё ещё сидя на корточках, Хикотаро посмотрел на Сукуну. На его лице появилась слабая улыбка.
— Мы не можем держать у себя животных. Мой па… мой отец терпеть не может подобные вещи.
— Тогда — знаю; как насчёт того, чтобы использовать «Джунгли»? Отправь миссию найти ему приёмных родителей.
Хикотаро сухо рассмеялся:
— Думаю, тот, кто возьмётся за это, скорее всего, просто заберёт себе очки, а кошку отправит в медицинский центр.
Сукуна молча присел на корточки.
Котёнок был грязным. Его мех и кожа были испачканы, хвост погнут. Он был всецело занят едой, но когда поднял глаза, оказалось, что они покрыты затвердевшей слизью.
Хикотаро достал салфетку и бережно вытер его.
— Хочешь погладить?
— А можно?
В ответ на этот ошеломлённый вопрос Хикотаро звонко рассмеялся. Сукуна с кислой миной протянул руку и дотронулся до котёнка. Возможно, решив, что это еда, котёнок ткнулся носом в его ладонь и принялся её обнюхивать. Было щекотно. Сукуна, скривившись, терпел это ощущение. Наконец, прижавшись своим тельцем к руке Сукуны, котёнок начал сонно посапывать.
Словно не желая прерывать этот гортанный звук, Сукуна тихо пожаловался:
— Эй. Что мне с ним делать? Я не могу пошевелиться.
— Может, лучше не будешь двигаться?
— Ты! — Он позволил своему гневу выйти наружу, но от неосторожных движений мог проснуться котёнок. Сукуна взглянул на котёнка с таким видом, будто съел горького жука. — У него есть имя?
— Да. Он тоже «Девятый».
Это был псевдоним Хикотаро. Сукуна уставился на него с таким видом, словно говоря: «Не стоило давать ему такое сбивающее с толку имя», — но Хикотаро смотрел на «Девятого» и смеялся.
— Я рад, что сейчас лето. Зимой котёнок, оставшийся без родителей, не выжил бы. Даже так с ним может случиться много опасного, но если он немного подрастёт, то справится сам…
— Я… — Сукуна открыл рот прежде, чем успел что-либо подумать. — Я возьму его.
Широко распахнув глаза, Хикотаро взглянул на Сукуну.
— Мои родители, скорее всего, не разрешат, но я всё равно возьму его. У меня большой дом. Я знаю множество мест, куда не доберутся ни родители, ни слуги.
— Сукуна…
— Для этого парня там должно быть лучше, чем здесь. Я оставлю коробку, одеяло и тому подобное на нашем складе, которым не пользуются, думаю, и туалет тоже. Не знаю, что именно нужно, но я потом посмотрю. Ты тоже сможешь приходить, когда захочешь его увидеть.
Словно рассердившись, Сукуна скорчил недовольную гримасу. Хикотаро смотрел на это выражение округлившимися глазами. Не в силах выдержать его взгляда, Сукуна снова опустил глаза на маленького кота.
— Конечно, только если ты не против.
В ответ на бормотание Сукуны, прозвучавшее как оправдание, Хикотаро сказал с сияющей улыбкой:
— Идёт! Рассчитываю на тебя, Сукуна!
Сукуна смущённо рассмеялся. Из-под его руки доносилось прерывистое дыхание спящего котёнка. Ощущая ладонью тепло его тела, Сукуна высказал свои мысли, пробормотав несколько слов:
— Кстати, ты не мог бы изменить это имя — «Девятый»?
— Не-а.

* * * * *

Дом для котёнка по кличке «Девятый» вскоре нашёлся.
В углу усадьбы Годжо стоял деревянный сарай. Первоначально он использовался как склад садовника, но теперь был заброшен, так как садовые инструменты перенесли на склад в главном здании. Этот сарай, к которому родители Сукуны, очевидно, и близко не подходили, также как и слуги, идеально соответствовал его цели. В углу тесного и полутёмного помещения он устроил всё необходимое для котёнка.
Он не мог взять домой эту картонную коробку, поэтому накрыл одеялом плетёную корзину, превратив её в импровизированную кровать. Котёнок «Девятый» подал голос в знак протеста, что его забирают с прежнего места, но скоро затих, когда его завернули в одеяло.
Он оставил ему коробку с кормом, миску с водой и наполнитель для туалета. У него не было возможности вынести его наружу, поэтому приходилось некоторое время растить его там.
Оглядев маленький сарай, Сукуна кивнул сам себе. Котёнок наверняка будет здесь в безопасности. Никто ничего не узнает. Убедив себя в этом, Сукуна осторожно вышел из сарая и вернулся в главный дом.
Сегодня был день ужина с матерью.
— Как дела в школе, Сукуна? — произнесли её красные губы.
Нож, которым он аккуратно резал мясо, совершенно остановился.
Подняв глаза, Сукуна посмотрел на неё. Вид его матери, которая наслаждалась изысканным ужином на другом конце стола с белоснежной скатертью, серебряными подсвечниками и двумя слугами, стоявшими слева и справа от неё, был почти как у королевы нации.
— Нормально.
— «Дела идут…»
— Дела идут нормально.
Мать слегка наклонила голову. Повинуясь лёгкому движению её взгляда, один из слуг бесшумно подошёл и налил вина в её бокал.
— Ты хорошо ладишь со своими друзьями? В последнее время твоё лицо сияет. Тебе весело?
Сукуна молчал.
Если она спрашивала о том, весело ли ему играть с другом, ответ был положительным. Но не с теми друзьями, которых она для него выбрала — Ниномией и его бывшими последователями. А с умным и живым мальчиком по имени Куэ Хикотаро.
Что бы сделала его мать, если бы узнала о Хикотаро?
Она не одобряла ничего идущего вразрез с тем, что она для него выбирала. Излишне вспоминать о случае с Ниномией; если бы его мать узнала о Хикотаро, она, безусловно, постаралась бы его удалить. Он и представить не мог, что она признает такие вещи как «Джунгли».
Возможно, Хикотаро из-за него придётся сменить школу. Представив себе такой вариант, Сукуна пришёл в ужас.
Немного подумав, Сукуна ответил:
— Да, мне весело, Мама.
Так что тебе не о чем беспокоиться. Не вмешивайся ни во что и оставь всё как есть. Оставь меня в покое…
Мать с улыбкой отпила глоток вина.
— Вот как? Я рада. Твоё счастье — это моё счастье…
Но вдруг её улыбка исчезла.
Она вскочила со стула, практически оттолкнув его. Бокал со звоном разбился, вино пролилось и окрасило скатерть в красный цвет. Широкими шагами приблизившись к застывшему Сукуне, она крепко схватила его руку, в которой всё ещё был зажат нож, и с силой подняла её.
С её губ, прежде сжатых в тонкую линию, сорвался хриплый возглас:
— Что это?
Замерев, Сукуна посмотрел туда. На правой руке у него был ожог. Эту рану он получил сегодня сразу после школы, когда Хикотаро показывал ему ESP-приложение.
Это произошло из-за его собственной неосторожности, и к настоящему моменту Сукуна даже забыл про свой ожог. В конце концов, было не слишком больно, и он думал, что рана скоро заживёт.
Но его мать была другого мнения.
— Объяснись, Сукуна.
Мать считала Сукуну сокровищем. Он был её собственностью, как драгоценные камни и кольца. Конечно, его мать рассердилась бы, если бы её имущество было повреждено. Что бы ни думала сама собственность, это не имело значения.
Голосом, похожим на сдавленный вздох, Сукуна произнёс:
— Это… ничего, Мама. Это просто…
— «Просто» что?
— Я ел что-то горячее во время обеда… и коснулся пальцами еды…
Если бы он сказал это себе, это было бы жалкой отговоркой, но придумать ничего другого он не мог. Разговор о Хикотаро был исключён. Скажи он, что это случилось с ним в классе, можно было не сомневаться, что она обратится в школу за подтверждением. Если ложь раскроется, мать Сукуны тщательно исследует его окружение.
Если бы это произошло, о существовании Хикотаро обязательно стало бы известно. А если бы она узнала о Хикотаро, то в ближайшем будущем с ним пришлось бы попрощаться.
Мать Сукуны хранила гробовое молчание, пристально вглядываясь в его лицо. Затаив дыхание, Сукуна выдержал её взгляд.
— Это так? — Пробормотав эти слова, мать отпустила руку Сукуны.
Сукуна прижал руку к груди, словно хотел забрать её обратно. Его сердце билось сильными глухими ударами.
Когда улыбка, похожая на полумесяц, снова появилась на красных губах его матери, она протянула руку, чтобы погладить его по голове.
— У мамы срочное дело. Я сейчас уйду, но ты ведь можешь поужинать один, верно?
Сглотнув слюну, словно проглотив свинец, Сукуна ответил:
— Да.
— Правда? Ты хороший ребёнок, Сукуна.
Довольно грубо погладив Сукуну по голове, мать развернулась на каблуках. То, что вино, обрызгавшее сзади её юбку, выглядело так, будто брызнула кровь, навсегда запечатлелось в памяти Сукуны.

* * * * *

«Пятый»: Ты здесь?
«Девятый»: Да. У тебя ко мне какое-то дело?
«Пятый»: Ничего, что можно было бы назвать конкретно «делом».
«Девятый»: Тогда что? Не спится?
«Пятый»: Эй. С тобой ничего не случилось?
«Девятый»: Не понимаю, о чём ты.
«Пятый»: Я имею в виду, типа…
«Пятый»: Разве никто, например, твои родители или люди из школы ничего тебе не говорили?
«Девятый»: А-а, понял. Это про «Джунгли»?
«Девятый»: Я же говорил, не так ли? Что уровень анонимности в «Джунглях» очень высок. Можно в любой момент сменить иконку приложения, чтобы никто не мог узнать, кто ты, просто взглянув на неё, и, если захочешь, также можно скрыть, что вообще установил его. Боишься, что тебя разоблачат, потому что ты из хорошей семьи, верно?
«Пятый»: Нет! Дело не в этом!
«Девятый»: Тогда в чём?
«Пятый»: Как я сказал…
«Пятый»: Ничего.
«Девятый»: Да что с тобой?
«Пятый»: Я же сказал, ничего!
«Пятый»: Просто если что-нибудь случится в школе, обязательно скажи мне. Потому что, возможно, я смогу что-то с этим сделать.
«Девятый»: Не говори таких ужасных вещей ни с того ни с сего… Ты что, хочешь сказать, что со мной что-то случится?
«Пятый»: Не знаю. Ну а вдруг.
«Девятый»: Да, да, спасибо за доброту.
«Пятый»: Я серьёзно!
«Девятый»: Тогда отвечу серьёзно; даже если это случится, я не буду полагаться на тебя. Игроки «Джунглей» независимы по умолчанию. Неважно, есть ли у них друзья, они так не поступают. Разве ты не такой же?
«Девятый»: …
«Девятый»: Сукуна? Ты не спишь?
«Пятый»: Я тут.
«Пятый»: Я понял. Всё так, как ты сказал. Забудь об этом.
«Девятый»: А, вот как? Так ты закончил? Я ещё не сделал домашку на завтра.
«Пятый»: Ха-а? Ты должен сделать домашнее задание, как только получишь его.
«Девятый»: Ну, хватит! Спокойной ночи!
«Пятый»: Спокойной ночи.

* * * * *

На следующий день и через день Хикотаро не появился в школе.
Сукуна испытывал беспокойство, думая о самых разных вещах, но всё-таки ничего не мог поделать. Хикотаро сказал об этом в чате, и если мать Сукуны предприняла бы попытку удалить его, Сукуна на удивление мало что мог сделать.
Мать Сукуны любила его и старалась дать всё, что он хотел. Однако он совсем не мог изменить её мнение. Как бы он ни умолял, его мать поступала в соответствии со своей волей. Его голос не доходил до неё.
Но это не значило, что он должен был просто наблюдать, сложа руки.
Это был первый и единственный друг, которого Сукуна уважал, с тех пор как родился. От одной мысли о том, что этому другу придётся из-за него уехать куда-то далеко, у него по спине пробегал озноб.
До сих пор он никогда не испытывал такого сильного страха и беспокойства. Хотя раньше он чувствовал удушье и возмущение по поводу действий его матери, он никогда не боялся.
Сукуна неосознанно выскользнул из своей комнаты и направился к сараю. Осторожно открыл дверь. Полагаясь на свет своего КПК, нашёл корзину, которую оставил в углу. Котёнок «Девятый» крепко спал, завернувшись в одеяло.
Однако, возможно, заметив Сукуну, «Девятый» поднял на него свои круглые глаза. Издав ласковый крик: «Мяу, мяу», — он вскарабкался по корзине, выполз наружу и с глухим стуком скатился на пол.
— А, э-эй…
Он судорожно поднял «Девятого», но на этот раз тот полез вверх по его руке. Поскольку Сукуна позволял ему делать всё что угодно, не зная, как себя вести, «Девятый» добрался до его плеча, потёрся головой о его шею и свернулся там. Он был тёплым и щекотным.
Щёки Сукуны поникли. Поддерживая «Девятого» одной рукой, он убедился, что тот не упадёт. Присев в углу сарая, он прерывисто прошептал:
— Я должен защитить его, да.
Словно в ответ на его разговор с самим собой «Девятый» воскликнул: «Мяу, мяу».

* * * * *

Несмотря на то, что он укрепился в своей решимости, буквально на следующий день Хикотаро появился перед Сукуной, когда тот уже собирался идти домой.
— Эй, Сукуна. Ты что, получил L-ранг, а? Йе-е-е-е-е!
Когда Хикотаро с той же яркой улыбкой, что и обычно, слегка помахал рукой, Сукуна с силой схватил его за запястье и вывел в коридор.
В знак протеста Хикотаро повысил голос:
— Ч-что ты делаешь?! Больно!
— Заткнись! Почему тебя не было?!
Пока Хикотаро не было в школе, Сукуна представлял себе всякие ужасы. Например, что он готовится к переводу или что его родители велели ему держаться подальше от Сукуны. Поэтому его так сильно раздражала беззаботная улыбка Хикотаро.
Однако Хикотаро, который понятия об этом не имел, со смехом сказал:
— Виноват, виноват. Просто в последнее время я был немного занят на миссиях.
Очевидно, Хикотаро отсутствовал в школе из-за фальшивой болезни. Когда он сказал, что бегал по городу, выполняя миссии «Джунглей» и притворяясь, что он в школе, Сукуна был поражён.
Чувствуя себя опустошённым, Сукуна прислонился к стене. Он пристально взглянул на Хикотаро. Беспокойство заставило его выглядеть идиотом.
В этот момент он кое-что осознал. Лоб Хикотаро над правым глазом слегка припух.
— Что это?
Когда Сукуна указал на это, Хикотаро воскликнул: «А-а», — и сказал:
— Я ударился, выполняя миссию. Волноваться не о чем.
— Никто и не волнуется.
— Я так и думал. Кстати, хочешь прямо сейчас отправиться на миссию?
Увидев сияющие глаза Хикотаро, Сукуна с любопытством спросил:
— Миссии можно выполнять вдвоём?
— Что, ты не знал? Только что выдали срочную миссию!
— Срочную миссию?
Несмотря на то, что незнакомый термин показался Сукуне странным, он нажал кнопку «Джунгли» и открыл вкладку «Миссия». Когда он это сделал, в верхнем ряду действительно замелькали слова «срочная миссия». В отличие от других миссий, для этой использовался крупный красный шрифт.
Заголовок был: «Срочная миссия: Осмотр города Увагами».
«Активация срочной миссии. Содержание миссии: обследование окрестностей города Увагами. Пожалуйста, снимите городской пейзаж и дороги города Увагами на фото и видео и загрузите их. Вознаграждение за фотографии составляет 5 JP за каждую, за видео — 50 JP за минуту. За видеоролики в районе Первой улицы Увагами выплатим двойное вознаграждение. Подробности следующие…»
Сукуна судорожно сглотнул.
— Это где-то здесь?
— Да! Так что это шанс! Она активирована только что, поэтому большинство игроков её не заметили!
Хикотаро был взволнован. Конечно же. Город Увагами — более того, Первая улица — как раз являлись окрестностями Начальной школы Увагами, где Сукуне и Хикотаро предстояло пройти. Это означало, что они заработают призовые очки, просто фотографируя эту местность. Было похоже на то, как если бы грязь превратилась в золото.
— Ладно! Пошли! — Сжав свой КПК, Сукуна решительно кивнул. Словно заразившись энтузиазмом Хикотаро, он почувствовал, как его грудь начала пульсировать.

* * * * *

Город Увагами был элитным жилым районом, расположенным в самом центре города. Примыкающий к нему город Шимогами являлся правительственным районом, где были сосредоточены правительственные учреждения, и много людей, работавших в правительственных ведомствах, проживало там. В частности, перед особняками, где жили важные персоны, стояли полицейские, следившие за подозрительными личностями.
Для начала Сукуна сфотографировал одного из упомянутых полицейских. Полицейский лишь покосился на него, ничего не сказав.
— Первые пять очков!
— Давай спокойно! Спокойно!
Разговаривая друг с другом вслух, они делали снимки один за другим. Главная улица с двумя полосами движения, протянувшаяся с востока на запад через город Увагами; огромное строящееся здание; обширная автостоянка; торговые здания, выстроившиеся в ряд, словно в попытке оттеснить друг друга; просторный парк и дети, играющие в нём в пятнашки.
При более внимательном рассмотрении оказалось, что множество других людей делали снимки, также как Сукуна и Хикотаро. Служащие, старшеклассницы, домохозяйки и даже пожилые люди, которым, как ни крути, было за семьдесят, устанавливали свои КПК, чтобы фотографировать и делать видео улиц. Среди них были и те, кого допрашивали сотрудники полиции из-за слишком откровенной фотосъёмки. Они действительно выглядели подозрительно.
Вероятность того, что Сукуну и Хикотаро будут допрашивать, была невелика, но им не хотелось, чтобы их считали такими же, как те люди, поэтому они решили перейти в менее популярные места.
— Идём, Сукуна!
— А, подожди!
Главная улица Увагами пролегала через прекрасно ухоженный город, но если свернуть на одну из задних улиц, перед тобой откроется старый городской пейзаж. В глухих переулках, таких узких, что, казалось, людям было бы трудно разминуться там, ветви и листья нависали, словно шатёр. Хикотаро и Сукуна бежали под лучами солнца, пробивающимися сквозь просветы между листьями, и фотографировали всё, что попадалось им на глаза.
На веранде деревянного дома дремала старушка с кошкой на коленях. Рядом с водосточным жёлобом стоял старый красный столб. Перед таинственным магазином выстроились в ряд три статуи тануки. Сукуна сфотографировал их всех с приятным удивлением.
— Может, я впервые попал в подобное место.
Услышав то, что Сукуна шептал во время съёмки, Хикотаро сделал недоверчивое лицо.
— Твой дом где-то здесь, не так ли? Никогда не ходил на разведку?
Сукуна покачал головой. Единственной частью города Увагами, которую он знал, была главная улица, ведущая к школе, и её окрестности. Он никогда не ходил на прогулки и не ел на улице — у него никогда не было возможности отправиться «на разведку».
Потому что его мать ни в коем случае не допустила бы такого «вульгарного» поведения.
Наклонив голову, Хикотаро беззаботно сказал:
— Хм-м… Ну, всё в порядке. Тогда я буду твоим проводником!
— Ты многое здесь знаешь?
— Это мои задворки! — в полной уверенности сказал Хикотаро, усмехнувшись.
Одним прыжком они перемахнули через ручей, укреплённый бетоном. Когда на них залаяла незнакомая собака, Сукуна посмеялся над Хикотаро за то, что тот уронил свой КПК. Они запрыгнули на каменные стены и помчались сквозь них, словно пытаясь заделать щели между домами.
Всё это было новым миром, о котором Сукуна не знал. Каждый раз, когда он делал снимки этого мира, его призовые очки росли. Он накапливал силу, чтобы открывать новые миры. Поглощённый этим, Сукуна нажимал на спуск снова и снова.
Наконец, к тому времени, когда этот незнакомый мир начал окрашиваться в цвета заката, из КПК внезапно раздался электронный звук.
«Срочная миссия завершена! Сейчас будут подсчитаны накопленные очки Джунглей. Обратите внимание, что за любую последующую съёмку очки не начисляются».
Когда было объявлено об окончании миссии, Сукуна и Хикотаро переглянулись.
— Сколько ты набрал?
— Думаю, около двух тысяч. Вероятно, с этим я поднимусь в ранге!
Когда Сукуна сказал это, Хикотаро усмехнулся:
— Тогда давай отпразднуем!
Хикотаро развернулся и направился в ту сторону, откуда они пришли. Сукуна последовал за ним.
Они дошли до магазина со статуями тануки, который видели по дороге. На вывеске, которую держали тануки, было написано: «Магазин закусок».
Сукуна в недоумении уставился на неё.
— Что такое закуска?
— Серьёзно?! Нет, ну точно. Ты богатый ребёнок.
Сукуну обидело недоверие, прозвучавшее в его словах. Однако Хикотаро беззаботно открыл стеклянную дверь и вошёл в магазин.
Помещение было маленьким и полутёмным. Сукуна не слишком хорошо разбирался в том, что за предметы плотно наполняли шкафы и корзины.
Когда он взял один и осмотрел его, то обнаружил, что это пакет с ярко окрашенными липкими штуками внутри. Это было похоже на какой-то новый вид отравы, но он не исключал возможности того, что это еда.
— Сукуна, ты берёшь это? Тогда и я тоже, — сказал Хикотаро, забирая пакет из рук Сукуны.
— Нет, хм…
— Бабуля, я оставлю деньги здесь.
— Ладно.
Не обращая внимания на голос Сукуны, Хикотаро положил деньги на передний край оставленного без присмотра входа, а затем достал из холодильника яблочный сок. Не давая времени на то, чтобы удивиться этой новаторской системе, при которой хозяйке магазина не нужно было даже показывать своё лицо, Хикотаро вывел Сукуну на улицу, и они присели рядом с тануки.
— Я угощаю. Празднуем повышение твоего статуса!
Когда Сукуне вручили яркий пакетик с жевательными конфетами, он пристально взглянул на него и нерешительно проговорил:
— Эй, это…
«Съедобно?» — вот что он хотел спросить, но Хикотаро поедал их, не обращая на него внимания. Очевидно, это действительно была еда.
Он открыл упаковку. Если бы его мать узнала, что Сукуна ест то, в чём содержатся посторонние вещества, она, вероятно, упала бы в обморок. Именно поэтому Сукуна закрыл глаза, приготовился и отправил это в рот.
— Ну, как? Вкусно?
На невинный вопрос Хикотаро Сукуна ответил с непередаваемым выражением:
— На вкус как химикаты.
— Это в них и хорошо. Чувствуешь, что однажды пристрастишься к ним?
— Не хочу.
Сукуна промыл горло яблочным соком. Тяжело вздохнув, он посмотрел на статуи тануки рядом с собой.
— Я вообще не знал, что такой магазин существует.
— Я же говорил, что это мои задворки, разве нет? Есть много других мест, похожих на это!
— Э-э. — Выразив подобным образом своё искреннее впечатление, он небрежно спросил: — Так твой дом где-то здесь?
Улыбка Хикотаро мгновенно померкла.
— Хм, ну, что-то вроде того.
Сложное выражение лица Хикотаро заставило Сукуну усомниться в дальнейших расспросах, поэтому он промолчал. Возможно, он не хотел говорить о своих домашних обстоятельствах. А совать нос в чужие дела Сукуна не желал.
Хикотаро был совершенно не похож на тех «школьных друзей», которых он знал до сих пор. Ему было известно, что Сукуна является членом семьи Годжо, но его это не волновало. Он видел Сукуну таким как есть.
Поэтому его домашние обстоятельства не имели значения.
— Ясно, — пробормотал Сукуна в ответ, глядя в небо.
Небо, окрашенное в цвета заката, пересекал большой белый дирижабль.
Когда Сукуна съел загадочную жевательную конфету и выпил яблочный сок, с его губ неожиданно сорвался вопрос:
— Кстати, что такого срочного было в этой срочной миссии?
— Э?
— Ну, разве не странно превращать осмотр города в чрезвычайную ситуацию? Так зачем исследовать город в такой спешке?
Скрестив на груди руки, Хикотаро задумался.
— Теперь, когда ты об этом сказал, это действительно подозрительно. В первую очередь, награда слишком высокая.
— Для начала, кто выдал эту миссию? До сих пор я никогда не слышал о срочных миссиях, понимаешь?
Сукуна открыл свой КПК, находившийся на подзарядке, и нажал на вкладку «Миссия». Даже если миссия уже закончилась, можно было посмотреть подробности в категории «История».
Проделав то же самое, Хикотаро объяснил:
— Как следует из названия, срочные миссии — это миссии с высоким уровнем срочности. Их легко заметить, потому что они находятся в начале списка, но они стоят дорого, поэтому не так много людей их выдаёт. Начать с того, что активировать их могут только игроки наивысшего ранга. Ну, эту выдал…
«Х.Н.»
Это было имя игрока, который запустил срочную миссию. Видимо, состоящее из одних инициалов, имя пользователя было безвкусным и скучным. Даже когда они попытались перейти на его страницу, большая часть информации оказалась конфиденциальной. Без сомнения, это был топовый игрок, но больше они ничего не узнали.
Изумлённо уставившись на страницу пользователя «Х.Н.», Сукуна сказал:
— Раз уж мы заговорили об этом, давай попробуем угадать. Я имею в виду цель этого парня.
— Давай.
Это означало, что, как и в случае с миссией Хикотаро и успехом Сукуны в получении призовых очков, они попытаются сделать вывод о том, что за цель преследовал этот «Х.Н.», которая оправдывала бы выдачу срочной миссии.
— Он велел нам фотографировать город. Он оператор или что-то в этом роде?
— Профессионал ни за что не стал бы использовать фотографии, сделанные любителями. Тогда ему лучше было бы всё сделать самому.
— То есть, в любом случае, ему просто нужно было их большое количество? Он использовал множество пользователей, потому что не смог бы справиться самостоятельно?
— Если бы он делал кучу снимков в одиночку, его могла бы задержать полиция. Но если это делают многие, то он получит фотографии, даже если поймают одного или двух человек. Кроме того… — Сукуна указал на реплику в описании миссии. — Здесь написано: «Закоулки, которых нет на карте, дадут вам бонусы». Значит, ему была нужна информация о задворках, тайных тропинках и тому подобном?
— Для чего?
— Единственное, что сразу приходит на ум, это предварительное изучение, я полагаю.
— Зачем?
— Давай посмотрим; некие данные…
— Что-то вроде пути к отступлению?
После этой случайной фразы улыбки у обоих исчезли.
Эти слова вызывали тревогу. Поскольку они не могли охватить всю картину целиком, их воображение было ужасно возбуждено. Приблизив свои лица друг к другу, они продолжили «размышления».
— Путь к отступлению для кого?
— Если нужно убегать, значит, он должен быть преступником.
— Например, грабителем?
— Здесь есть правительственные здания, поэтому не вероятнее ли, что он террорист?
Повисла тишина.
Крик ворон «Кар, кар» отозвался комичным эхом. Они оба одновременно расхохотались.
— Н-ни за что! Не может такого быть!
— Д-да! Нет, нет! В Японии не может быть террористов!
Они осознавали, что в их смехе слышится какой-то сухой привкус. Действительно, в первую очередь, такое было, наверное, невозможно. Однако это не означало, что подобного не существовало.
Самое главное, они ничего не могли сделать сейчас. Они уже отправили фотографии. Что бы ни замышлял «Х.Н.», они ничего не могли с этим поделать.
Но хотя Сукуна не мог избавиться от смутного страха, который испытывал, он всё же заглянул в свой КПК. В этот момент оттуда донёсся звук, похожий на фанфары. Появившееся голографическое изображение смешного маскота-попугая — Джампи — заплясало вокруг Сукуны и Хикотаро.
«Срочная миссия выполнена! Вам добавлено 2745 очков Джунглей! Ранг повышен! «Пятый» становится игроком L-ранга в Джунглях. Поздравляем».
С изменением данных отображение ранга на его личной странице с прерывистым звуком изменилось с E-ранга на L-ранг. Вместе с этим также были разблокированы функции, ограниченные до сих пор. Новый ранг давал право на заказ миссий, на активацию миссий, на использование функций дополненной реальности…
Сукуна почувствовал, что его мир снова расширился.
Когда он глянул в сторону, Хикотаро с весёлой улыбкой поднял бутылку яблочного сока.
— Поздравляю с повышением, Сукуна!
— Спасибо.
Сукуна криво усмехнулся, и они с Хикотаро подняли свои бутылки.
Да, именно так.
«Джунгли» являлись источником силы Сукуны. Это было окно, которое открывало новый мир такому как он, кого родители связали по рукам и ногам и заставили идти только по рельсам, которые были для него проложены.
Каким бы сомнительным это ни было, он не мог даже думать о том, чтобы это потерять. Это было так же страшно, как потерять Хикотаро.
— Эй? Сукуна?
Он пришёл в себя. Похоже, Хикотаро звал его.
— А-а. Что такое?
— Просто интересно, как дела у котёнка «Девятого»?
— А-а. Он настолько хорошо себя чувствует, что это становится проблемой. Недавно он забрался мне на плечо…
— Э-э… что такое? Со мной он так никогда не делал!
Посмеиваясь над угрюмым лицом Хикотаро, Сукуна сказал:
— Тогда в следующий раз приходи к нему. Он наверняка тоже будет счастлив!
— Да, верно. Как-нибудь на днях. — Хикотаро слабо рассмеялся, наполняя рот яблочным соком.

* * * * *

В тот день он проснулся рано.
— Шесть утра? — прошептал Сукуна, зевнув. Он выключил свой КПК, положил его в карман пижамы и встал с кровати.
С тех пор, как он принёс «Девятого», ему приходилось вставать раньше обычного. Это было ожидаемо, поскольку он был единственным, кто присматривал за ним. Ему пришлось установить время, чтобы позаботиться о «Девятом» перед уходом в школу и после возвращения.
Он тихо выскользнул из своей спальни и направился на первый этаж, выбравшись через окно неиспользуемой комнаты для гостей. Этот «путь к отступлению» он проложил, используя «Стеклянный маршрут». Он выбирал места, где не было слуг, и время, когда их не было поблизости, торопясь уложиться в установленный срок.
Поэтому он был спокоен. Он позаботился, чтобы никто ни в коем случае не узнал об этом.
Открыв дверь, Сукуна понял, что это было всего лишь предположение.
«Девятый» исчез из сарая.
Его сердце сильно забилось.
Он подумал, не спрятался ли он где-нибудь. Это был котёнок. Он мог забраться в такое место, которое ему бы и в голову не пришло.
Однако нигде в сарае он не нашёл такой щели. Голоса тоже не было слышно. Котёнок всегда прибегал с громким криком и цеплялся за Сукуну, когда тот появлялся.
Но там была только пустая корзина и остывшее одеяло.
Он заглянул в миску, которую до краёв наполнил водой. Её количество ничуть не уменьшилось. Где бы он ни был, разве не испытывал жажды или голода? Для начала, куда он вообще подевался? В миске с водой отразилось его собственное лицо, полное беспокойства.
Пока он в полном недоумении смотрел на себя, сзади его обвил сладкий голос:
— Сукуна.
Он сразу вздрогнул всем телом.
Когда он обернулся, широко распахнув глаза, у входа в сарай стояла его мать. Её красные губы сложились в улыбку. Обеими руками она держала корзину с белоснежным котёнком.
— Если ты чего-то хочешь, то можешь просто сказать своей матери.
С улыбкой глядя на застывшего в неподвижности Сукуну, мать поставила корзину с белым котёнком у его ног. Не делая ни малейшего движения, белый котёнок пристально смотрел вперёд, словно уже приученный к этому.
Наконец с его пересохших губ сорвались слова:
— Где «Девятый»?
Его мать склонила голову набок, но, догадавшись, что к чему, наконец, сказала:
— Если ты имеешь в виду этого отвратительного кота, от него уже избавились. — И добавила с улыбкой: — Ты ведь хотел котика, правда, Сукуна? Если так, то тебе следует приобрести настоящего.
Её рука гладила волосы Сукуны. Словно она любовалась сокровищем.
— Ты не должен трогать такого грязного бездомного кота, как тот. Что если бы он тебя поцарапал, и ты бы подхватил какую-нибудь болезнь? Мой дорогой Сукуна, я не могу позволить тебе этого сделать.
Сукуна опустил взгляд на белого котёнка. Он был хорошо воспитан и спокойно сидел в корзинке. На его шее виднелся роскошный аксессуар, украшенный золотой цепочкой и красной лентой.
Ошейник.
Глядя на котёнка, Сукуна чувствовал, как внутри у него закипают тёмные эмоции. Ощущения, которые до этого момента он испытал бесчисленное множество раз. Когда эти люди пытались предоставить ему друзей. Когда он узнал, что эти люди следят за его комнатой. Именно такие чувства зародились у него внутри.
До сих пор ему удавалось сдерживаться. Он был в состоянии контролировать это. Потому что где-то в глубине души понимал, что как только он это обнаружит, пути назад уже не будет.
Но он чувствовал, что если проглотит это сейчас, что-то внутри него определённо сломается.
Поэтому Сукуна протянул руку и взял миску с водой. Когда он пристально взглянул на свою мать, улыбка исчезла с её красных губ. Страх не охватил его, даже когда он увидел это. Более сильное тёмное чувство — ненависть — переполняло Сукуну изнутри.
— КТО… — Он поднял миску с водой. — …СКАЗАЛ, ЧТО Я ХОЧУ КОТА?!!
Сукуна швырнул её в котёнка.
Миска не попала в него напрямую. Она ударилась о ближайшую стену, отскочив с большим всплеском. Облитый водой котёнок с громким криком выскочил из корзины. Он отбежал в угол сарая и в страхе уставился на Сукуну.
Когда он увидел этот взгляд, тёмное чувство исчезло, как отхлынувший прилив.
Котёнок был ни в чём не виноват. Его, ни о чём не подозревающего, просто принесли сюда и превратили в замену для какого-то незнакомого человека. С его собственной стороны было постыдно и убого вымещать на нём свой гнев. Он почувствовал, что становится таким же человеком, как его мать. Сукуна вдруг ощутил, что его ненависть направлена на него самого.
С другой стороны…
С лица его матери исчезло всякое выражение. Оно стало бесстрастным, как маска театра Но. Сжав губы в тонкую линию, она пристально смотрела на Сукуну.
Сукуна не ответил на этот взгляд. Однако он и не пытался объясниться. Не потому что боялся этого. А потому, что ему было противно даже говорить с ней.
После минутного молчания, которое могло показаться вечностью, его мать пробормотала несколько слов:
— Правда? Ясно.
А затем развернулась на каблуках и вышла из полутёмного сарая.
Оставшись один, Сукуна ничего не сделал. Он скорчился на месте, спрятав лицо между коленями. Вспоминая голос «Девятого», когда он звал его, мягкость его шерсти, когда подкрадывался к нему, и щекотное дыхание, когда он обнюхивал его, Сукуна плакал, и его плечи тряслись.
Белый котёнок наблюдал за Сукуной.

* * * * *

На следующий день Сукуна нашёл ошейник, который был на белом котёнке, в мусорном баке своего дома.
Вот что случалось с вещами, которые, по словам Сукуны, были ему не нужны.

* * * * *

Что он должен сказать Хикотаро? Лёжа на кровати, Сукуна мог думать только об этом.
Ответа не было. И найти его было невозможно. Сукуна сам предложил взять к себе котёнка «Девятого», которого Хикотаро нашёл и о котором заботился. Он никак не мог сказать ему, что его родители узнали об этом и избавились от котёнка.
С тех пор как Сукуна потерял «Девятого», он заперся в своей комнате, отказываясь ходить в школу и даже есть, и всё время думал об этом. Родители стучали в его дверь, примешивая к своим словам уговоры, и каждый раз, когда он слышал их голоса, ему приходилось преодолевать отчаянное желание прогнать их при помощи ESP-приложения.
Что он должен сказать Хикотаро? Этот вопрос без ответа возникал у него всякий раз, когда он открывал «Джунгли» и видел, как накапливаются сообщения от Хикотаро.
Погружённый в свои зацикленные мысли, Сукуна не делал ничего, только возился со своим КПК. В конце концов, он имел возможность убежать от этой реальности, лишь просматривая ряды миссий в «Джунглях».
Но реальность быстро настигала.
То, что Сукуна активировал «Стеклянный маршрут» именно в тот момент, не было совпадением. Он опасался, что, возможно, родители попытаются силой вытащить его из комнаты, если он продолжит запираться в ней.
При помощи «Стеклянного маршрута» можно было просматривать записи камер видео наблюдения только с самого нижнего этажа, но это позволило бы обнаружить, если бы кто-то попытался взломать дверь его комнаты. Он ещё не решил, что делать, если это случится, но предполагал, что, скорее всего, придётся воспользоваться предметом из ESP-приложения.
Однако этого не произошло.
Тот, кого зафиксировала камера наблюдения, не был крепким охранником. Это был мужчина, одетый в мятый костюм, и мальчик, которого он привёл с собой.
— Хикотаро? Почему…?
С этими словами, прошёптанными в оцепенении, Сукуна мгновенно проснулся. Не было никакого «почему». Это было потому, что его родители узнали о существовании Хикотаро.
У Сукуны мурашки побежали по коже. Он вскочил с кровати и бросился к двери своей спальни, но не стал её открывать.
С другой стороны были наблюдатели. Его мать организовала бессонное дежурство, чтобы иметь возможность разобраться с Сукуной, когда бы он ни вышел. Если бы он вышел, его бы быстро поймали и перевели куда-нибудь ещё. И тогда он больше никогда не увидит Хикотаро.
«Дверь не годится. Мне нужен другой способ сбежать…»
Он посмотрел назад. За окном, примерно в трёх метрах от него, виднелся ствол садового дерева. Даже если кто-то прыгнул бы с подоконника, то не смог бы до него дотянуться.
Это было в случае с обычными людьми. Однако Сукуна являлся игроком «Джунглей».
Достав свой КПК, он, не раздумывая, открыл его. И активировал предмет «физическое усиление», который был доступен игрокам L-ранга.
Из КПК сразу же вырвался зелёный электрический разряд, пробежал по всему телу Сукуны и затем растворился в воздухе. Однако эта сила осталась внутри Сукуны. Каждый раз, когда его сердце делало удар, сила, которая ему не принадлежала, циркулировала по его кровеносным сосудам, и мышцы поглощали её.
На его КПК появился обратный отсчёт. Он не знал, что за этим стоит, но как только этот период закончится, его сила также исчезнет.
Короче говоря, он не мог терять времени даром.
Сукуна открыл окно и прыгнул. Невероятная сила прыжка с лихвой компенсировала три метра. Импульс был таким мощным, что он едва не пролетел мимо ствола дерева, но, протянув руку и уцепившись, обогнул его по спирали. Перед глазами всё закружилось от этого гимнастического манёвра; Сукуна перепрыгнул с ветки на ветку и приземлился, как будто скатившись вниз.
Сукуна босиком бросился бежать.
Сбежав, он всё равно не мог ничего сделать. Родители Сукуны не стали бы прислушиваться к его мнению. Наоборот, они могли бы посчитать Хикотаро даже более опасным, поскольку он являлся причиной его бунта против них.
Однако у него было такое чувство, что это возмущение останется на всю жизнь, если он будет просто молча наблюдать за происходящим.
По расположению камер видео наблюдения он вычислил место, где сейчас должен был находиться Хикотаро. Это была одна из обычно неиспользуемых приёмных комнат. Он пробежал вдоль внешних стен, сделав широкий поворот вокруг особняка. Держась за окно приёмной, он тихонько заглянул внутрь.
И тогда Сукуна испытал сожаление на всю жизнь.
— Хорошая работа над отчётом, — сказал его отец, усаживаясь в экстравагантное кресло.
Мужчина средних лет и Хикотаро стояли напротив него, по другую сторону письменного стола. Мужчина льстиво улыбался его отцу. Хикотаро, стоявший рядом с ним, просто смотрел себе под ноги с бесстрастным, как маска, лицом.
Сердце Сукуны забилось с огромной скоростью. Продолжая смотреть на эту сцену, он мог бы потерять что-то важное. Но, даже зная это, не мог отвести глаз.
— Может быть ты и беден, но поскольку у тебя достаточно мозгов, чтобы разговаривать с ним на равных, мы выбрали тебя в качестве его друга в виде исключения.
У Сукуны перехватило дыхание. Разговор, который он слышал через окно, был смутным, как ночной кошмар, в нём не было ощущения реальности.
— Выполняй свою работу скромно и почтительно. Я уже перевёл оплату за этот месяц.
— Большое спасибо! Эй, ты тоже благодари!
Беспрерывно кланяясь, мужчина средних лет положил руку на затылок Хикотаро и с силой сжал его. Не сопротивляясь, Хикотаро позволил себя схватить и склонил голову. Он слабо пробормотал бессвязные слова.
Он выражал свою благодарность. Отцу Сукуны. Могуществу семьи Годжо.
Отец откинулся на спинку кресла и посмотрел на них обоих сверху вниз.
— Однако, похоже, в последнее время ваше общение зашло слишком далеко. Моя жена беспокоится, что Сукуна становится дерзким из-за твоего дурного влияния.
Лицо мужчины средних лет сразу побледнело.
— Кто замолвил словечко, чтобы кто-то из падшей семьи Куэ смог каким-то образом посещать эту школу? Я бы хотел, чтобы вы были немного более осведомлены об этом.
— М-мои глубочайшие извинения! Эй, ты!
Мужчина средних лет яростно схватил Хикотаро за голову. Хикотаро позволил ему делать всё, что ему заблагорассудится. Он что-то бормотал — возможно, извинялся?
«Хватит уже. Я больше не хочу этого видеть».
Он не хотел видеть Хикотаро — своего друга — таким. И всё-таки, в конце концов, этот «друг» оказался всего лишь тем, что эти люди для него устроили.
Поглядев на то, как Хикотаро получает наказание, отец поднял руку.
— Делай это где-нибудь подальше от моих глаз.
— Да! Я… я всегда…
— Хватит об этом. Сейчас главное — Сукуна.
Услышав это имя, Хикотаро медленно поднял голову.
— В последнее время он сидит, запершись в своей спальне. Я позвал тебя сюда, чтобы убедить Сукуну. Уговори его и выведи из комнаты.
— К-конечно! Хико! Немедленно приготовься!
— Хм. — В этот момент голос Хикотаро впервые прозвучал отчётливо. — Сукуна всё это время не ходил в школу… Он заболел или что-то в этом роде?
Фыркнув, отец Сукуны прищурился, словно подшучивая над Хикотаро.
— Кажется, у него нет проблем со здоровьем. По всей видимости, он недавно подобрал бездомного кота. Судя по всему, он разозлился, потому что мы от него избавились. Честно говоря, дети такие…
Хикотаро напряжённо замер. Его маленькие руки сжались в кулаки.
— Если ему нужна замена, мы можем предоставить всё, что он пожелает. Так что поторопись и сделай что-нибудь с этим. Если текущая ситуация продолжится, это плохо скажется на нашей репутации.
Услышав слова своего отца, который думал только о себе, Сукуна ударил по подоконнику рукой, усиленной сверхспособностями «Джунглей». Единственным, кто заметил этот звук, был Хикотаро. Не двигаясь, он переместил только взгляд, охватив фигуру Сукуны. Их взгляды встретились всего на мгновение. И всё же Сукуна, вероятно, никогда не забудет эти широко распахнутые глаза.
Сукуна оторвался от окна. Он потерял всякий смысл оставаться в этом месте.
«Физическое усиление» всё ещё действовало. Используя эту силу в полной мере, он побежал. Слёзы текли по его щекам, когда он бежал через сад усадьбы.
Это был его первый друг с тех пор, как он родился. Впервые с тех пор, как появился на свет, Сукуна восхищался кем-то и считал его круче себя. Он открыл ему многие вещи. Например, огромную силу, которую он даже не представлял, и новый мир, которого никогда не замечал, хотя он простирался совсем рядом. Воспоминания о том, как он вдыхал воздух свободы и играл рядом с ним плечом к плечу, казались Сукуне ярко сверкающими драгоценностями.
Однако это оказались не драгоценности, а стеклянные шарики, приготовленные для него взрослыми.
У него ничего не было. Громкое биение его сердца, новый мир, который сиял так ярко — всё исчезло. Сейчас Сукуну окружали только взрослые, отвратительные до тошноты, а также подделки, которыми они его снабжали…
Нет.
— Это неправда, — тихо пробормотал Сукуна.
В этот момент из КПК, который он держал в руке, донёсся электронный голос: «Время действия предмета «Физическое усиление» истекло. Если вы хотите продлить время действия, пожалуйста, добавьте очки Джунглей».
— Продлить эффект.
«Аутентификация по отпечатку голоса подтверждена. Списание очков Джунглей для поддержания продолжительности эффекта».
Хикотаро был подделкой. Подделкой, которую приготовили для него родители. Всякий раз, когда он был с Сукуной или смеялся, в глубине души, вероятно, выставлял Сукуну дураком.
Тем не менее, не всё оказалось подделкой.
Только эта сила, «Джунгли», была реальной. Настоящая сила. Осязаемый мир. За этим окном простирался новый мир. Это была единственная правда.
И прямо сейчас, вытерев слёзы, Сукуна увидел ещё один мир.
В этом мире Сукуна был свободен. Сукуна был одинок. Потеряв своего единственного друга, Сукуна понял, что больше ничто не привязывает его к этому месту. Захватывающий мир вместе с Хикотаро, который однажды блеснул перед ним, был потерян навсегда, и теперь перед Сукуной простирался только опустошённый, погибающий мир.
И всё же у него больше не было выбора, кроме как броситься туда.
Укрепившись в этом решении, Сукуна, стиснув зубы, двинулся вперёд.

* * * * *

В тот день, когда Сукуна в полной мере использовал сверхчеловеческие способности «Джунглей», украв всё, что мог, и исчезнув из дома Годжо, на город Увагами напала большая группа воров.
Набегу подверглись и дома многих правительственных чиновников. После того, как охранявшие их полицейские сделали вид, будто ничего не произошло, воры похитили из всех домов информацию, относящуюся к государственным секретам, и скрылись в закоулках и на задворках города Увагами.
Столичное полицейское управление определило набег как крупномасштабное бета-дело из-за явных преступных приёмов и показаний сотрудников полиции, описывающих это как «физические способности, которые обычно были бы невозможны». Руководство расследованием было передано Скипетру-4.
Сукуна узнал об этом гораздо позже.

@темы: перевод, K-Project, Рассказы по K-Project

---

Six Idols (extra)

#K_Project, перевод. Оригинал тут

Название: Тайное искусство Зелёных
Автор: GoRA Orange (Судзуки Судзу)
Перевод: Lady Garet
Оригинал: SIX IDOLS (EXTRA), GREEN HIDDEN ART (By Suzuki Suzu), перевод на английский Naru-kun
Форма: вторичный перевод официального рассказа
Размер: драббл, 293 слова
Пейринг/Персонажи: Хисуи Нагаре, Мишакуджи Юкари, Годжо Сукуна, Ивафуне Тенкей
Категория: джен
Жанр: повседневность, юмор
Рейтинг: G
Примечание: Бонусный рассказ из сборника "The Idol K: Six Idols" (год издания 2020). Арт официальный.



— Конкурс оккультного искусства? — переглянулись Сукуна и Мишакуджи, когда узнали о проекте, предложенном Хисуи Нагаре.

— Положительно. Я отправил вам предложение, так что, пожалуйста, прочтите его.

Услышав это, Сукуна проверил свой КПК. Конечно, Нагаре прислал PDF-файл со словами «Посмотрите на это», пожаловался он и поджал губы.

— Оккультное искусство в Новом году. Эй, это своего рода футуристично.

— Тем не менее, тебе это совсем не нравится, потому что здесь нет тайного искусства?

— А? Нет, у меня есть пара тайных трюков! Смотри!

Сукуна опустил металлический посох, который держал в руке, на землю и точно таким же образом поднял своё тело. Это выглядело так, будто он размахивал в воздухе ногами, чтобы найти баланс, словно акробат.

— Эй. Это сложно сделать.

— Я танцую, вот и всё. А что насчёт Юкари?

В ответ на вопрос Сукуны Юкари кивнул и сказал:

— Да. Как насчёт этого?

С этими словами он подбросил вверх лежавшее на столике яблоко.

Оно на мгновение замерло на острие меча и свободно упало вниз.

Потом вокруг яблока закружился белый свет.

— А?

В тот момент, когда яблоко упало на столик, с него отвалилась кожица. Спирально очищенная кожура была единой, словно лента. Вложив меч в ножны, Юкари пробормотал:

— Лезвие Аямачи слегка затупилось? Разберусь с этим позже.

— Замечательно, Сукуна, Юкари. Давайте потом сделаем видео о современном оккультном искусстве. Я его обработаю и отредактирую.

— Хорошо, но где ты будешь показывать это видео?

Глаза Нагаре ярко засверкали.

— Я собираюсь взломать Новогодний турнир по оккультному искусству, который будет транслироваться по национальной сети, и взамен показать это видео. Это секретный трюк Jungle PRO.

— О, правильно.

— Это значит, сделать так, чтобы цветы из Аябэ перекрыли всё остальное цветение. Хе-хе, интересно.

— Спасибо, что согласились. Давайте готовиться.

— Давайте!

В этот момент позади трёх разгорячённых людей открылась дверь со звуком: «Спам!» и оттуда в отчаянии появился Ивафуне.

— Прекратите! Это же обычное преступление!


Название: Тайное искусство Серебряных
Автор: GoRA Orange (Судзуки Судзу)
Перевод: Lady Garet
Оригинал: SIX IDOLS (EXTRA), SILVER HIDDEN ART (By Suzuki Suzu), перевод на английский Naru-kun
Форма: вторичный перевод официального рассказа
Размер: драббл, 316 слов
Пейринг/Персонажи: Исана Яширо, Ятогами Куро, Неко
Категория: джен
Жанр: повседневность, юмор
Рейтинг: PG-13
Примечание: Бонусный рассказ из сборника "The Idol K: Six Idols" (год издания 2020). Арт официальный.



— Конкурс оккультного искусства? — переглянулись Куро и Неко, услышав о работе, которую предложил Широ.

— Да! Посмотрите, это заявка!

Ежегодный новогодний конкурс оккультного искусства. Очень известный проект, который транслируется по национальному телевидению без перерывов. У Куро невольно исказилось лицо, когда он прочитал заявку, где были перечислены имена знаменитых артистов.

— Получить такую достойную работу… Я проверю это, Широ! Иногда ты можешь что-то сделать как продюсер!

— Это способ сказать, что ты согласен, но мне всё равно.

— Что это? — вдруг спросила Неко. Существовало много вещей, о которых она не знала, потому что жила естественной жизнью.

— Хм, правда, например… вот так…

С этими словами Широ развёл руки и выставил их перед собой. Показав ладонь, он показал тыльную сторону ладони и снова ладонь.

Когда он показал её и быстро встряхнул, между его пальцами появилось несколько шариков.

— Вау! Вау! Широ, что ты сейчас сделал?

— А, не скажу. Ну, я бы хотел, чтобы каждый мог так удивиться. А вы двое?

— О, тогда есть особая техника, которой я научился у мастера Ичигена.

Куро взял меч, прислонённый к комоду. Как только он вынул его и встал в позу, всё его тело наполнилось необычайным воодушевлением.

— Эй!

Когда он подумал, что это похоже на вспышку молнии, клинок уже был в ножнах. В то же время яблоко на столе распалось надвое.

— Острота Котовари, что дал мне Ичиген-сама, ещё не уменьшилась.

— О! Как и ожидалось, Куро великолепен!

Увидев, как Широ хлопает в ладоши, в нём пробудился дух соревнования.

Неко тоже подняла руку, сказав: «Да! Да!» — и начала собственное шоу.

— Если так, то Вагахай-чан сможет это сделать! Смотрите!

Неко встала и развела руки.

— Вот и я! Привет!

Когда он подумал, что она уменьшается в размерах, свитер и юбка, что были на ней, упали, и Неко превратилась в белую фигуру.

— Это плохо, дурочка! Одевайся быстрее, нахалка!

— Поскольку это национальная сеть, ты определённо не сможешь сделать так во время передачи, верно?

— Почему? Я отлично справилась! — с возмущением кричала Неко, пока они вдвоём одевали её.

@темы: перевод, K-Project, Рассказы по K-Project

---

K Side: Green

#K_Project, перевод. Оригинал тут

Название: K Side: Green. Пролог "Король и Чудовище"
Перевод: Lady Garet
Оригинал: K SIDE: GREEN Prologue Перевод на английский dennou-translations
Форма: вторичный перевод официальной новеллы
Пейринг/Персонажи: Кокуджоджи Дайкаку, Мива Ичиген, Хисуи Нагаре, Ивафуне Тенкей
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Примечание: Новелла "K Side: Green". Автор GoRA Orange (Судзуки Судзу), иллюстрации Судзуки Синго. Дата выхода 1.11.2016

Пролог "Король и Чудовище"

Когда раздвижные двери были открыты, ночной зимний воздух пробрался внутрь.

Он смотрел на небо, сложив руки за спиной. Некоторое время назад бесчисленные сияющие иглы появились на угольно чёрном небе. Он просто смотрел на звёзды, которые с того места, где он обычно жил, нельзя было различить за городскими огнями невооружённым глазом.

В центре этого ночного неба застыла серебристая луна. Вглядываясь в неё, он сузил глаза.

Хотя он являлся старцем, достигшим девяностолетия, в его теле не ощущалось ни малейшего намёка на немощность. Он был гигантом более двух метров ростом, стоящим прямо, как башня, и массивным, как крепость. Единственное, что указывало на его возраст, это морщины, избороздившие красновато-медную кожу, и тот факт, что волосы его были такого же цвета, как луна.

Старца звали Кокуджоджи Дайкаку. Он был Королём своей страны.

— Мой господин, — позвал его слуга, который всё это время сидел на корточках подле него. — Прибыл Бесцветный король.

— Пропустите его.

На краткий приказ своего начальника слуга отдал лёгкий поклон и исчез. Чуть позже послышался звук открывающихся за ним дверей.

Кокуджоджи повернулся. За дверью в противоположной стороне комнаты с циновками в конце коридора стоял мужчина. На нём была потёртая шляпа и традиционная одежда. Несмотря на то, что ему ещё не исполнилось сорока, черты его лица постарели, и от него веяло атмосферой отшельника.

Мужчину звали Мива Ичиген. Он тоже был Королём.

— С Новым годом. — Ичиген снял свою шляпу, с жизнерадостной улыбкой произнося новогоднее поздравление.

Первые три дня года Кокуджоджи Дайкаку проводил в другой фамильной резиденции Кокуджоджи.

Хотя в первый и второй дни приветствовать его пришли около ста человек, на третий день посетить его было позволено только одному — Миве Ичигену.

Кокуджоджи внимательно взглянул на цвет его лица и произнёс:

— С твоей болезнью уже всё в порядке?

— Я бы не сказал «всё в порядке», но, похоже, ухудшения тоже нет. В любом случае, это неизлечимая болезнь. — Говоря об этом вопросе, как о чём-то незначительном, Ичиген рассмеялся.

А Кокуджоджи нет. Обычно он вообще почти не смеялся. Он просто повернулся на каблуках и вернулся в комнату с циновками. Раздвижная дверь за ним закрылась, перекрыв доступ холодному воздуху.

— У меня есть готовый чай. Удели мне время.

— Благодарю за это исключительное гостеприимство.

— Неужели существует такая вещь, как Король, уделяющий другому слишком много внимания?

— Ты прав, — хихикнул Ичиген. Несмотря на то, что он выглядел старше своего возраста, бывали случаи, когда он проявлял несколько детскую сторону натуры. Кокуджоджи не испытывал неприязни к этой стороне его личности.

Кокуджоджи и Ичиген сели лицом друг к другу. Чай закипал.

Кокуджоджи и Ичиген оба хорошо разбирались в различных церемониях для всех видов мест. Если бы они находились где-то ещё, они бы приняли безупречный внешний вид и вели себя как идеальный хозяин и гость. Тем не менее, они не делали этого, оставаясь наедине. Независимо от того, кто являлся хозяином, а кто гостем, они взяли за правило просто поддерживать друг друга хорошим чаем и наслаждаться им к удовольствию своего сердца. Это не являлось следствием дурных манер, но в итоге так или иначе всё заканчивалось именно этим.

Потому что Ичиген и Кокуджоджи были Королями и друзьями.

Они являлись существами, называемыми Королями. Фактически, а не метафорически, они правили на своих землях, и их вассалы подчинялись им.

В конце последней Мировой войны в Германии был раскопан огромный камень, названный Дрезденским сланцем. Даже после долгих лет исследований было не ясно, почему Сланец существует, и с какой логикой он функционирует.

Единственным известным фактом было то, что Сланец делает людей Королями.

Сланец избирает семь Королей. Серебряный, Золотой, Красный, Синий, Зелёный, Серый, Бесцветный — они были названы так по цвету ауры, излучаемой каждым. Кокуджоджи Дайкаку был Вторым и Золотым королём, а Мива Ичиген был Седьмым и Бесцветным королём.

Короли набирали вассалов, создавая своё королевство. Вассалы назывались членами клана, а королевства — кланами. В качестве Золотого короля Кокуджоджи Дайкаку был сильнейшим и величайшим Королём среди них. Его клан — Дворец Вне Времени — управлял Японией посредством своего огромного влияния, превращая её в процветающем развитии из выжженных земель побеждённой нации в одну из самых передовых стран мира.

Однако…

— Пять лет прошло, да? — Невольно к его шёпоту примешался вздох.

Рука Ичигена, потягивавшего чай, замерла.

— Я слышал, что восстановительные работы почти закончились. — Его слова были спокойными, но глубокие складки пролегли посередине лба Кокуджоджи.

— Однако жизней не вернуть.

В ласковом выражении лица Ичигена появился оттенок боли. Кокуджоджи предположил, что нечто подобное, вероятно, отразилось на его собственном лице.

Воспоминания, которые они прогоняли, находясь в одиночестве, ярко возвращались, когда они оказывались в компании друг друга. Это было потому, что Кокуджоджи и Ичиген являлись названными союзниками, которые столкнулись с этим вместе, а также проигравшей стороной, которая не смогла предотвратить это.

Пять лет назад произошла битва Королей. Это случилось между тогдашним Красным королём Кагуцу Генджи и тогдашним Синим королём Хабари Джином. Два Короля с прямо противоположными качествами, жестокость и порядок, поставили на кон свои жизни и столкнулись друг с другом.

Всякий раз, когда сила Королей превышала предел, над их головой материализовался энергетический кристалл в форме меча. Его называли Дамоклов меч и признавали символом могущественной власти Королей.

Но упомянутая сила требовала компенсации.

Если Король превысит пределы своих ограничений, и будет непрерывно проявлять свою силу, он в конечном итоге выйдет из-под контроля, и Дамоклов меч упадёт ему на голову.

Что как раз и послужило причиной исторического факта — Меч пронзит Короля и приведёт к разрушениям.

Упавший Меч был Мечом Кагуцу.

Ничто из этого больше не имело значения. Так или иначе, оба — Кагуцу и Хабари — в тот момент погибли. В этом мире нет законов, чтобы наказывать мёртвых, и у тех, кто остался, не было выбора, кроме как принять такую реальность.

Падение Дамоклова меча Кагуцу уничтожило южную часть региона Канто в радиусе десятков километров. Общее количество погибших составило около 700000 человек. Подобная статистика была уже больше чем трагедия. Даже в случае с Кокуджоджи Дайкаку, имевшим столь могучее тело, он не смог принять такую цифру. Кто бы мог подумать, что один единственный Король, эгоистично вышедший из-под контроля, создаст число жертв, сравнимое с количеством мирных жителей, убитых в последней войне?

Кокуджоджи был именно тем, кто перевёз Дрезденский сланец на свою родину. Ради восстановления, его сила как Короля стала одной из способностей, которые расцвели в этой стране огромным потоком славы. Как он поклялся однажды, он стал идеальным Королём, и очень гордился этим. Это также означало, что он сам навлёк это бедствие. Если бы он не привёз Дрезденский сланец в свою страну, топография южного Канто никогда бы не изменилась. Люди, проживавшие там, сейчас были бы ещё живы.

Он спрашивал себя, в чём разница между ним и теми, кто развязал ту войну, стремясь к обогащению. Подобные мысли посещали Кокуджоджи с незапамятных времён.

— Ты… сделал всё, что мог, — прошептал Ичиген, возможно, почувствовав страдания Кокуджоджи.

Он также был одним из тех людей, которые вместе с Кокуджоджи боролись за то, чтобы избежать падения Дамоклова меча. С его собственным даром предвидения, он открыл сложившиеся обстоятельства своему другу. Именно поэтому слова Ичигена заключали в себе истину.

Несмотря на то, что падение Дамоклова меча Кагуцу произвело такие огромные разрушения, это был не самый худший вариант. Если бы в урегулировании ситуации оказались допущены какие-либо ошибки, то обрушился бы не один Меч, и тогда изменилась топография не только южного Канто, но и всей Японии — эти двое были одинаково осведомлены об этом.

Тем не менее, Кокуджоджи покачал головой.

— Никто не знает, что было бы лучше.

Молчание.

— Совершенно ясно, что я должен нести это бремя. Я намерен взять на свои плечи ответственность за то, к чему привели мои действия.

Смерть 700000 человек — это не то, что один человек может вынести в одиночку. Наверняка, это была настолько тяжёлая ответственность, что её не смог бы выдержать никто, кроме Короля.

Именно поэтому Кокуджоджи произнёс следующие слова:

— Пять лет назад, в тот самый миг, когда обрушился Меч того человека, я взял на себя бремя оставаться Королём до тех пор, пока не умру.

Тем не менее…

— Отрицательно, — возразил голос, исходящий извне.

— …

Ичиген и Кокуджоджи поднялись одновременно. Раздвижные двери были поспешно открыты руками слуги, который бесшумно отступил.

В саду, наполненном атмосферой зимней ночи, слабо сияя над белым песком под мерцающим лунным светом, появилось зелёное чудовище.

— Зелёный … — охваченный удивлением, прошептал Ичиген.

Кокуджоджи увидел мальчика. Да, мальчика. Вероятно, он был ещё подростком. Одетый в странную одежду, напоминающую смирительную рубашку, сидящий в инвалидном кресле с электронным управлением, он имел чёрные волосы и неподвижный взгляд.

Его окружали вспышки зелёных молний.

Мальчик сказал без единой капли робости:

— Приятно познакомиться с вами, Второй король «Золотой король» и Седьмой король «Бесцветный король». Я Хисуи Нагаре, Пятый и Зелёный король.

Зелёный король — само его существование подвергалось расследованию.

Как ни странно, пять лет назад во время Инцидента Кагуцу родился новый Зелёный король. Однако признаки его появления немедленно исчезли, и с тех пор больше не было возможности держать его под наблюдением. Распространились даже предположения о его смерти.

Почему Зелёный король, местонахождение которого оставалось неизвестным, появился в таком месте?

Прежде чем кто-то смог спросить, Ичиген шагнул вперёд.

— Что ж, приятно познакомиться. Можно называть тебя Хисуи-кун? В конце концов, ты младше нас.

Мива Ичиген, Бесцветный король, добровольно исполнял роль посредника между Королями. Именно благодаря этой роли он спокойно ответил даже явному злоумышленнику.

Хисуи откликнулся, не меняя выражения лица:

— Пожалуйста, зовите меня, как вам нравится. В конце концов, это не имеет значения.

— То, как люди обращаются к тебе, важно. Начальный этап имеет огромное значение в человеческих взаимоотношениях. Потому что люди, в основном, связаны друг с другом.

— Я не планирую устанавливать человеческие взаимоотношения с вами двумя.

В воздухе почувствовалось пронзительное напряжение.

— Ичиген-сама. Пожалуйста, отойдите.

Прежде чем кто-либо заметил, рядом с Ичигеном оказался человек. Это был юноша с фиолетовыми волосами. Он являлся членом клана Мивы Ичигена. Наверняка его звали Мишакуджи или что-то в этом роде. Не выказывая ни малейшего намёка на милосердие, он положил руку на меч, висящий на поясе позади него.

Время посредничества закончилось. Вероятно, он был достаточно осведомлён об этом. Его проницательность была такой же, как у Кокуджоджи.

— Выражаясь подобным образом, не похоже, что ты пришёл заключить какое-либо соглашение.

На суровый тон Кокуджоджи Хисуи ответил без страха:

— Положительно, Золотой король.

— Тогда какова твоя цель?

— Я пришёл, чтобы противостоять вам. Чтобы бросить вам вызов.

Грозовые молнии ворвались с яростным треском.

Кокуджоджи выступил вперёд.

Непривычно напряжённый голос Ичигена воззвал:

— Господин. Он всё ещё…

— Ты выжил в Инциденте Кагуцу. — Кокуджоджи проигнорировал Ичигена, который пытался остановить его, и вышел на открытую веранду.

Выражение Хисуи ни капли не изменилось. Так же безучастно, каким был с момента прибытия, он ответил на слова Кокуджоджи:

— Ответ положительный.

— Ты пришёл отомстить?

Зелёный король появился именно тогда, когда упал Меч Кагуцу. Это означало, что он стал жертвой Инцидента Кагуцу. Он имел возможность жить благодаря тому, что был избран Королём, но всё остальное было у него украдено. Нетрудно представить, о чём мог бы думать тот, кто лишился семьи, друзей, своего места в мире — всего.

Возмездие.

Кагуцу погиб. Отплатить мёртвому не было возможности. В этом случае его целью должен был стать Кокуджоджи, который привёз Сланец в свою страну и вызвал огромную трагедию. Души 700000 умерших требовали возмездия через мальчика, ставшего Королём.

Фигура Хисуи отразилась в глазах Кокуджоджи.

Однако…

— Отрицательно, Золотой король. Я не прошу отмщения. — Хисуи мягко покачал головой.

— Что?

— То, что меня интересует, — это Дрезденский сланец. Чудодейственная реликвия, способная привести всё человечество на следующую ступень эволюции. Моя цель — обладать им.

Глаза Хисуи виднелись в просветах чёрной чёлки. Они были также лишены эмоций, как и черты его лица, но чувствовалось, будто где-то внутри них скрыто что-то похожее на тепло.

Подобного рода тепло было знакомо Кокуджоджи.

Что-то из прошлого, уже полвека назад. Что-то из того времени, когда он ещё не был Королём. В его сознании всплыло, как двое друзей приветствуют его на земле другого народа.

Но это было лишь на секунду. Кокуджоджи быстро вернулся к своему положению Короля и спросил Хисуи:

— Почему ты стремишься получить Сланец?

— Я не собираюсь вам говорить.

Ни для доброжелательности, ни для сближения не было места. С самого начала он понял, что в подобных вещах нет необходимости. Было не похоже, что Хисуи пришёл завладеть Сланцем мирным путём. Он пришёл отнять его.

Убив Кокуджоджи.

Это было довольно приятно. Уже давно никто не проявлял к нему такой явной враждебности. Именно поэтому он должен был ответить взаимностью на эти чувства. Кокуджоджи спустился с открытой веранды, ступив на белый песок.

Одежда Хисуи, похожая на смирительную рубашку, растаяла сама по себе, освободив его тело. Стоя на том же уровне земли, как и Кокуджоджи, Хисуи объявил:

— Золотой король. Вам больше не придётся нести ответственность за контроль над Сланцем. Я убью вас и освобожу от этого гнёта.

На жёстких, как камень, губах Кокуджоджи вдруг появилась улыбка.

— Только попробуй.

Зелёный Дамоклов меч возник над головой Хисуи. Из-под расстёгнутой сдерживающей одежды показалось сияющее белое облачение. Несмотря на то, что он был прекрасен, словно небесное существо, он был полон опасности, как чудовище. Зелёные искры, потрескивающие вокруг него, казалось, символизировали это.

Позади Кокуджоджи кто-то прошептал:

— Прекрасно.

В следующее мгновение, вздымая белый песок, Хисуи бросился на Кокуджоджи. Между тем, с самим Кокуджоджи не произошло никаких изменений. Как обычно он сложил руки за спиной и, стоя на том же месте, высвободил свою силу. Сила, выпущенная в окружающее пространство, пронеслась, как ураган.

— Ах?! — послышался позади него приглушённый голос Ичигена.

Поскольку случайно образовавшаяся сила отталкивания, казалось, сейчас унесёт тело Ичигена прочь, Мишакуджи поддержал его сзади. Даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть на них, Кокуджоджи мог бы это сказать. Это получалось потому, что в настоящий момент он охватывал судьбу всех людей в этом месте.

Золотой король управлял судьбами людей.

Судьбы были бесчисленными потоками. Подобно тому, как ветер закручивается в вихри, и вода струится под действием силы тяжести, каждый человек течёт в русле своей судьбы, сталкиваясь, смешиваясь, и воздействуя друг на друга.

Однако Кокуджоджи, Король судьбы, обладал потрясающей силой даже по сравнению с другими людьми — вернее, с другими Королями. Подобно небесному телу с огромной массой, он просто притягивал людей к себе, а также порой отправлял их в полёт. Он не был захвачен потоком, но сам являлся причиной создания потока. Когда он выпустил это только лишь как силу, она проявила себя взрывом отталкивающего действия.

Всё ещё скрестив руки, Кокуджоджи даже не дрогнул. Его серебряные волосы не были задеты силой, и ни один волосок не поднялся. С другой стороны, Хисуи вцепился в своё место. Он крепко упирался двумя ногами и руками, отчаянно продолжая удерживаться так, чтобы его не унесло прочь. Когда обе его руки вонзились в землю, то ногти оставили на ней десять отметин.

Разница в силе между двумя Королями была сокрушительной. Хисуи не мог не понять многого. Над Кокуджоджи не появился Дамокл. Несмотря на то, что он ещё не взялся за дело всерьёз, почти не было возможности победить Золотого короля, когда он продемонстрировал такую мощь.

Осознавая это, Хисуи пытался идти вперёд. Удерживая своё тело в положении низко на четвереньках, он двинулся навстречу Кокуджоджи, издавая звуки хруста. Его правая рука поднялась к лицу, сверкая оглушительными искрами. Со своей силой изменения он ослабил действие удара Кокуджоджи. Его фигура напоминала путешественника, противостоящего северным ветрам.

Хисуи буквально вспарывал свою собственную судьбу, пытаясь двигаться вперёд.

Кокуджоджи в прошлом был свидетелем подобной сцены. В дни волнений и раздоров, проходивших в его стране, которая однажды, после своего поражения, превратилась в выжженные пустоши, Кокуджоджи в попытках успокоить народные беспорядки столкнулся с некоторыми препятствиями. Они были врагами, которые бросили ему вызов, и врагами, которым должен был бросить вызов он. Фигура Хисуи перекликалась в его сознании с одним из врагов, с которыми столкнулся Кокуджоджи, и с прежним им самим.

Если это так, то…

Расстояние между Хисуи и Кокуджоджи сократилось примерно до метра.

Зелёное чудовище пригнулось вниз, словно дикий зверь, готовый к прыжку. Почувствовав его жестокость и жажду убийства, Кокуджоджи спокойно и пристально посмотрел ему в глаза, мерцавшие силой.

Золотой Дамокл материализовался с тем, чтобы вступить в поединок с Зелёным.

В этот миг вокруг бушевала сила отталкивания, уже удвоившая своё воздействие. С учётом силы, ощущавшейся как сила противодействия, тело Хисуи, которое было не в состоянии противостоять ей, унесло прочь. Искры танцевали, дугообразно вращаясь в воздухе. Это являлось управлением реакцией, происходящим от его способности изменения. С движением, невозможным при нормальных физических законах, Хисуи приземлился в том месте, где находился изначально, и поднял лицо.

Сила Кокуджоджи, бушевавшая как торнадо, полностью замерла.

— Это было невежливо с моей стороны, — проговорил Кокуджоджи с золотым Дамокловым мечом, ярко сияющим над его головой. — Вежливость Короля заключается в использовании максимальной силы применительно к сопернику.

Затем он разжал руки и разделся до пояса.

Стала видна красновато-медная кожа его торса. Его тело было натренировано до совершенства. Густой пар, окутывающий его, несмотря на зимний холод, не являлся теплом, исходящим от тела. Это была Золотая аура, которой обладал Кокуджоджи. Как только человек по имени Кокуджоджи Дайкаку сосредотачивал свою силу, выпущенную в окружающую местность, он проявлял способность, которая могла даже изменять пространство.

Кокуджоджи готовился. Держа раскрытую левую руку перед лицом, он крепко сжал у бока правую руку. Пальцы его левой ноги врылись в белый песок, и, опираясь на правую пятку как на основание, он слегка опустил бёдра.

Внешний вид Хисуи, напротив, начал неустойчиво искажаться. Зелёная энергия беспорядочно танцевала в окружающем пространстве, мигая иногда бурно, а иногда тускло. Это напоминало тайм-аут или, другими словами, энергетическое истощение. Возможно, у силы Хисуи, которая значительно увеличила боевую мощь, существовали какие-то ограничения.

Если всё будет продолжаться в том же духе, превосходство Кокуджоджи может постепенно закрепиться. Вот почему Кокуджоджи сказал с вызовом:

— Иди ко мне.

Схватки между Королями не должны были прерываться тайм-аутами. Общим правилом являлось то, что одному нужно было сокрушительно разгромить другого в подобной прямой и решительной манере.

И снова его сила взметнулась вверх. На этот раз всё было наоборот. Вместо того чтобы отталкивать, она притягивала к себе. Все в этом месте притягивались только к Кокуджоджи. Казалось, что никто не мог противостоять этой гравитации. Хисуи тоже не выдержал.

— Я бью. — После этих кратких слов он прыгнул.

Его тело, утратив опору, было подхвачено и притянуто силой Кокуджоджи. Используя силу своего врага, фактически ускоряясь посредством своего изменения, Хисуи взмахнул зелёными когтями.

В этот момент Хисуи увидел звёзды.

То, что открылось ему, было не живыми людьми. Даже не другими Королями. Это были объекты, не имеющие чувств или органов тела, как живые существа; просто массивные, колоссальные и великолепные. Они единственно производили свой собственный свет во тьме вселенной.

Звёзды.

Красные гигантские звёзды, находившиеся на финальной стадии своего расцвета, но продолжавшие набухать. В тот момент, когда его взгляд упал на них, Хисуи осознал своё поражение. Ведь в мире не было никого, кто мог бы победить звезду. После такого осознания, после нескольких секунд пустоты, кулак Кокуджоджи ударил Хисуи в грудь.

Прогремел взрыв.

В ответ на удар, сравнимый с падением метеорита, тело Хисуи улетело прочь, словно пуля. Прорезая ночную темноту зелёными дорожками, он пролетел по прямой, разбивая каменные фонари по мере того, как его траектория искривлялась, приземлившись в лесу на окраине резиденции и исчезнув из виду.

Чуть позже послышался шум падающих деревьев. К тому времени два Дамокла уже исчезли.

Кокуджоджи стоял неподвижно, как статуя. Он молчаливо оставался в том положении, в котором применил свою технику удара. Золотая аура, колышущаяся у его тела, постепенно таяла и рассеивалась в воздухе, словно её уносил ветер.

— Господин.

На этот оклик Кокуджоджи, наконец, изменил свою позу. Он обернулся.

Ичиген был при своей неизменной улыбке. Однако в его глазах застыла лёгкая печаль. Он почтительно достал лист бумаги Кайси*.

— Для обработки твоей раны.

— Гм.

Кокуджоджи только сейчас осознал, что его щека мокра от его собственной крови. Это была неглубокая царапина. Однако коготь Хисуи бесспорно дотянулся до Кокуджоджи.

Коснувшись щеки, бумага сразу окрасилась в красный. Лёгкая боль пронзила его. Это тоже было впервые за долгое время. В течение нескольких десятилетий перед Кокуджоджи не появлялось ни единого человека, способного поцарапать его.

Кокуджоджи удивлённо пробормотал:

— Срок моей жизни сократился на три дня. Этот паршивец — просто нечто.

— Что… с ним стало?

— Он не мёртв. Нет… — Он опроверг свои собственные слова, застрявшие во рту.

Хисуи Нагаре был мёртв. Скорее всего, его сердце остановилось ещё до битвы с Кокуджоджи. Ударив его кулаком в грудь, Кокуджоджи мог бы сказать, что что-то ещё билось в той области, где должно находиться сердце Хисуи. По всей видимости, это было то, что сейчас позволяло Хисуи двигаться. Однако он ещё не понял, что это было. Между этим и способностью к изменению могла оказаться какая-то связь.

Кокуджоджи оглянулся на своего друга и спросил:

— Как тебе показался этот человек?



Ичиген безмятежно закрыл глаза и покачал головой.

— Он молод, поэтому поспешен, но не настолько глуп. Сегодняшний день станет для него ценным опытом, но его амбиции, скорее всего, не изменятся.

— Так и думал.

Раненый зверь станет более хитрым и бдительным.

В настоящий момент всё пока ещё было в порядке. Правление Кокуджоджи являлось устойчивым, и никто не мог противостоять ему. Даже если Хисуи проявит себя снова, его можно легко сокрушить. Но что будет через пять лет? Или через десять? Сможет ли он до того времени сохранять свой баланс сил как Король? Появятся ли люди, которые могли бы стать отсутствующими Красным и Синим королями? Даже если они и появятся, где гарантия, что у них не будет таких же устремлений, как у Хисуи? И как сильно к тому времени вырастет молодой Зелёный король? Будет ли возможно для стареющего Кокуджоджи и больного Ичигена усмирить Хисуи так, как они сделали это сегодня?

Кокуджоджи поднял глаза к небесам. Серебряная луна замерла в ночном небе. Не зная ничего о том, что происходило на земле, она просто смотрела на неё вниз с любовью. Это напомнило ему старого друга, с которым он расстался в прошлом и который до сих пор скитался по этому самому небу.

Сгорая, словно от стыда, Кокуджоджи произнёс:

— Этой стране приходит конец, Вайсман.

Его пророческий шёпот был подхвачен ночным ветром и унесён прочь, не услышанный никем.

________________
* Бумага Кайси — тонкая белая бумага для чайной церемонии. На листах бумаги Кайси подаются традиционные сладости, также они используются как салфетки.

* * * * *

— Ах… ах… гх…о-о-ох!

Пятки бились о плитку пола, скользя и оставляя кровавый след. Нигде не было жёлоба для стока крови, которой его рвало, поэтому она просто разлеталась вокруг. Всем своим телом, изогнутым как пружина — или, другими словами, скомканным всмятку — Хисуи боролся с мучительной агонией.

Удар Кокуджоджи раздробил всё тело Хисуи.

Только в его грудной клетке было десять или больше сломанных костей. Возможно, у него имелось ещё несколько других осколочных переломов. Его внутренние органы свело, а мышцы пронзительно кричали. Несмотря на то, что он обладал способностью к изменению, он чувствовал боль как и все остальные. Обычно с этой способностью он сам мог залечить свои раны, но сейчас Хисуи был истощён.

В конце концов, он сражался один на один с Золотым королём. Просто возможность остаться в живых была уже плюсом.

— Эй, Нагаре! Ты в порядке?! — раздался голос его опекуна Ивафуне Тенкея вместе с нарастающим резким стуком. — Открой! Это болеутоляющие; я купил все виды! Когда ты примешь их, давай сходим к моему знакомому — медику с чёрного рынка…

— Большое спасибо, Ива-сан. Однако в этом нет необходимости. — Несмотря на то, что его лицо скривилось от сильной боли, Хисуи говорил спокойно. — Моё тело живёт благодаря изменению. Современные виды медикаментозного лечения малоэффективны.

Пока он говорил, его внутренние органы разбередились. Сильно кашляя, он захаркал кровью. От жестокой тряски у него потемнело в глазах, и он уткнулся головой в собственную рвоту. Скользкая кровь и плитка в ванной были одновременно тёплыми и холодными.

Ивафуне за дверью заскрипел зубами.

— Идиот! Делать глупости за моей спиной! Не существует способа, которым ты смог бы победить этого старика!

С лицом, покрытым кровью, Хисуи издал чудовищный смех.

— Положительно, Ива-сан. Я видел звёзды. Золотой король — это особый случай. Прямо сейчас… нет, даже через десять лет для меня, пожалуй, нет возможности одолеть его.

— Тогда…!

— Однако тем, кто победит в итоге, буду я.

Он мог бы почувствовать кожей, что Ивафуне лишился дара речи.

— Золотой король непобедим, но не бессмертен. Он стареет. Несмотря на свою сущность Короля, он человек. Когда для него настанет время умереть, он, несомненно, умрёт.

Боль немного ослабла. Хисуи поднял верхнюю часть тела и прислонился спиной к двери. Казалось, стоит ему только закрыть глаза, как в его сознании всплывёт образ искажённого тревогой лица Ивафуне, находящегося с другой стороны.

— Прошу прощения, что ничего не сказал. Я сожалею.

Молчание.

— Если бы я сказал вам, вы бы мне помешали. Я подумал, что в противном случае Ива-сан, в конце концов, отправится туда со мной. Я хотел предотвратить это. Ещё не время для того, чтобы исполнить данное тогда обещание.

В прошлом Хисуи и Ивафуне обменялись обещаниями. Что когда-нибудь, как только возникнет необходимость, Ивафуне воспользуется своей силой ради Хисуи. Это время ещё не пришло. Со всей серьёзностью, до тех пор, пока не настанет час использовать их козырь, местонахождение Ивафуне должно храниться втайне. Существование Шестого короля «Серого короля», который исчез пять лет назад в день Инцидента Кагуцу, не должно быть раскрыто никому.

Хисуи протянул руку. Он попытался открыть замок, и хотя тот плохо поддавался из-за всей этой крови, ему, наконец, после многочисленных попыток удалось открыть его. Дверь распахнулась так, словно её толкнули, и Хисуи навзничь рухнул за пределы ванной. Когда он взглянул на потолок, в поле его зрения отразилось скорбное выражение лица Ивафуне.

Хисуи сказал, нахмурившись:

— Отныне я буду должным образом советоваться с вами, поэтому, пожалуйста, не делайте такое лицо.

— Идиот… — пробормотал Ивафуне слабым голосом и застегнул его смирительную рубашку.

На открытой груди Хисуи была огромная дыра, где пульсировала энергетическая масса. Сияние, которое билось вместо его сердца, стало настолько слабым, что, казалось, может исчезнуть.

Через изменение своего тела на грани смерти, он компенсировал потерянное сердце своей особой силой. Такова была нынешняя ситуация Хисуи. Чтобы сохранить свою жизнь, Хисуи должен был использовать большое количество силы. Однако для сегодняшнего Хисуи, который был истощён в битве с Кокуджоджи, даже это становилось трудной задачей. Без помощи смирительной рубашки, назначением которой было удерживать силу внутри, жизнь Хисуи, вероятнее всего, в конечном итоге рассеялась бы и исчезла.

К счастью, этого не произошло. Когда Ивафуне плотно застегнул металлические крепления смирительной рубашки, сила Хисуи стабилизировалась, пусть всё ещё слабо, и пульсация также стала постоянной.

Глубоко вздохнув, Хисуи улыбнулся:

— Вы спасли меня. С этим я смогу оставаться в состоянии покоя. Примите мою благодарность.

С другой стороны, Ивафуне спросил с угрюмым лицом:

— Почему ты заперся в ванной?

— Ванную легче чистить. Если мы должны уничтожить доказательства того, что мы жили здесь, лучше использовать место, которое легче всего привести в порядок при рвоте кровью.

— Я ошибся… в том, как воспитал тебя?

— Ива-сан хорошо меня воспитал. Вы даровали мне безупречное образование, и мой баланс рациона питания тоже идеален. Полный порядок.

— Чёрт. Ты — тот, кто говорит это, имея такой вид. — Губы Ивафуне, наконец, изогнулись в улыбке.

Затем он начал «уборку». Подтолкнув окровавленного Хисуи назад в ванную, он принялся мыть непромокаемую смирительную рубашку тёплым душем. Тёплая вода и кровь смешались и образовали воронку, утекая в канализацию.

Пока его мыли губкой, Хисуи рассуждал о планах на будущее:

— Дворец Вне Времени должен следить за мной. Нам необходимо оторваться от них. Давайте переедем на новое место жительства.

— Новое место жительства? Где мы можем найти такую вещь?

— Я отметил место в навигаторе нашей машины. Ива-сану нужно только вести её.

— Поистине, ты…

Из полуоткрытой двери была видна комната. В углу квартиры на четыре с половиной циновки, где они жили в настоящий момент, он заметил попугая, спящего в клетке. Он был другом Хисуи и первым членом клана.

Мысль, промелькнувшая во время удара Золотого короля и подтверждённая его собственным поражением, сорвалась с его губ:

— Ива-сан, я создам собственный клан.

— Что?

— Клан. Чтобы спрятаться от Золотого короля и подготовиться к похищению Сланца, мне нужны члены клана, которые могли бы стать моими руками и ногами.

Ивафуне нахмурил брови. Нетрудно было представить, какие воспоминания посетили его при слове «клан». Однако Ивафуне покачал головой так, словно это ничего не значило, и сказал:

— Раз так, сперва ты должен дать ему название.

— …Название?

— Да. Нет никого, кто хотел бы вступить в безымянный клан. О-о-очень хорошо подумай, что за клан ты собираешься создать, а потом назови его.

Хисуи замер в раздумьях.

Если бы его спросили, какого рода должен быть клан, то, пожалуй, он должен быть тайным. Хисуи и Ивафуне, которые уже стали беглецами, не смогли бы легко показаться перед членами клана. Они всегда должны скрываться в тени, поддерживая тесный контакт, и всё время быть бдительными. Он задумал положить начало королевству, корни которого будут тихо расти в земле, расширяя свою территорию, не будучи замеченными.

Перед его глазами с треском вспыхнуло электричество. В тот момент, когда Хисуи увидел зелёный цвет, он объявил:

— Джунгли.

Руки Ивафуне, мывшие его, замерли, и он спросил:

— Джунгли? Как в… густом лесу?

— Положительно. Мой клан будет называться Джунгли. — Хисуи прищурил глаза. В них отразился пол на четыре с половиной циновки, а также спящий на нём попугай. Однако то, на что он в действительности смотрел, находилось за пределами этого, в будущем, начинавшемся с настоящего момента.

Он похитит Дрезденский сланец, наполнится его силой и создаст огромный густой лес, раскинувшийся по всему миру. Каждое из деревьев, составляющих его, примет форму нового Короля, новой человеческой расы. Со временем это станет сетью, которая охватит всю Землю. Чувствуя, как это прорастает в его открытой груди, Хисуи провозгласил:

— Сейчас это место —… начало… моего клана, Джунгли.

Глава 1 "Новый мир". Часть 1

@темы: перевод, K-Project, Рассказы по K-Project

---

Orange: твиты о Дне рождения Неко

#K_Project, перевод. Оригинал тут

Orange: твиты о Дне рождения Неко

Оранж немного задержалась с поздравлениями ко Дню рождения Неко.

〆 Всем добрый вечер. Сегодня, 22 февраля, День рождения нашей Неко, единственной девушки в группе Широ. С Днём рождения!

〆 Мы уже в третий раз поздравляем её с Днём рождения!.. Кукури — одна из тех, кто обязательно поздравил бы её в этот день. Куро и Кукури организовали бы для неё по-настоящему грандиозную вечеринку по случаю Дня рождения; на самом деле, это заставляет меня немного завидовать.

〆 Я сказала «грандиозная вечеринка», но в основном это включает много еды и не слишком много людей. Неко стесняется незнакомцев (по общему мнению). Не правда ли, ей было бы приятнее праздновать только с теми людьми, которых она хорошо знает? Для неё это был бы один день в году, когда она может просто поесть вкусной еды.

〆 Я бы хотела, чтобы на свой День рождения Неко спрятала куда-нибудь в безопасное место стеклянный шарик, полученный от Анны, потому что у меня такое чувство, что Неко и шарики — опасное сочетание; играя с ними, она вошла бы в азарт и, в конце концов, запустила ими куда-нибудь.

〆 Она бы шутила каждый раз, когда так случалось: «Куро-о! Широ забрался под шкаф. Иди, верни его», — что, конечно же, злило бы его. А при Куро всегда был бы кухонный фартук и метёлка из перьев для пыли. Разве он не её мамочка?

〆 Широ обязательно поздравил бы её из-под шкафа, с другой стороны шарика. В общем, сегодня был День рождения Неко. Давайте ещё раз пожелаем ей счастливого праздника!

@темы: перевод, K-Project, Статьи по K-Project

---

11 июля 1999 Тоцука Татара

#K_Project, перевод. Оригинал тут

Название: 11 июля 1999. Тоцука Татара
Автор: GoRA Pink (Райраку Рэй)
Перевод: Lady Garet
Беты: shepet, Хокарэми
Оригинал: 11 JULY 1999「TOTSUKA TATARA」, перевод на английский dijehtranslations
Форма: вторичный перевод официального рассказа
Размер: 800 слов в оригинале, 685 слов в переводе
Пейринг/Персонажи: Тоцука Татара, Суо Микото
Категория: джен
Рейтинг: G
Краткое содержание: Тоцука ест фруктовый лёд и вспоминает, что он делал во время Инцидента Кагуцу
Примечание: Рассказ из сборника "K All Characters". Автор GoRA Pink (Райраку Рэй). Арт: фрейм из манги. Переведено на ЗФБ-20 для команды "K-Project"



Южный Канто взлетел на воздух.

В то время девятилетний Тоцука находился дома и ел фруктовый лёд. Фруктовый лёд получился хороший. В конце концов, чтобы приготовить его, нужна была только вода, морозилка и нож для снятия ледяной стружки, и всё это оставалось вполне реальным до тех пор, пока не отключили воду и электричество. Если не было сиропа, то сладкая вода тоже годилась.

Тоцука наслаждался прохладным вкусом лета, но когда он съел половину белого фруктового льда, то вдруг услышал в земле невероятный гул, подобного которому никогда раньше не наблюдал. Бум! — вибрация вырвалась наружу.

Землетрясение?

Это было совсем не похоже на обычное землетрясение, и с бешено бьющимся сердцем Тоцука включил телевизор. Обычно в новостях уже сообщали бы о землетрясении, но на этот раз персонал и диктор, потеряв самообладание, спорили напропалую. Фактически информация не могла дойти до него из-за шума в студии, отображаемой на экране.

Снаружи раздался крик. Тоцука, пошатываясь, встал и вышел из дома. Пожилая соседка стояла прямо посреди дороги, с тревогой обратив заплаканные глаза к южному небу.

Тоцука приблизился к ней и проследил за её взглядом: далеко на юге огромный столб красного огня пронзал небо и землю.

Это действительно было похоже на конец света.

Через некоторое время информация о разрушении Южного Канто и появлении огромного кратера наконец начала просачиваться в новости. По поводу причины выдвигались всевозможные гипотезы, но они редко достигали ушей Тоцуки. Полный беспокойства, он просто ждал человека, с которым жил.

Это был мужчина, который подобрал его после того, как его бросили, и который оставался вместе с ним. Его приёмный отец. Он легкомысленно оставлял Тоцуку, который был ещё ребёнком, одного и без предупреждения уходил на несколько дней, так что и этот безрассудный человек, и сам Тоцука имели несколько разные взгляды на то, что значит «воспитывать кого-то» и «быть воспитанным». Однако он всё равно являлся его опекуном.

Приёмный отец Тоцуки оставил его одного и снова куда-то ушёл, но в подобной ситуации он должен был вернуться, если бы с ним всё было в порядке. Однако прошёл день, потом другой, но его нигде не было видно. В обычное время Тоцука посмеялся бы над этим, но сейчас он не находил себе места. А вдруг его приёмный отец уехал куда-то в сторону Южного Канто. А вдруг сейчас он уже стал частью этого кратера.

Пожалуйста, подожди здесь.

С этими словами настоящие родители Тоцуки оставили его в парке. Он ждал и ждал, но его родители так и не вернулись, и единственным, кто протянул ему руку помощи, был его приёмный отец. А вдруг, если он сейчас снова будет ждать, то он никогда не вернётся.

Эти мысли закрались в голову Тоцуки на третий день, когда он размачивал в супе из соли и диких трав твёрдые сухари, купленные им в качестве аварийного пайка; в это время дверь резко распахнулась, и в дом ворвался его запыхавшийся отец.

— Папа.

Тоцука широко раскрытыми глазами наблюдал за тем, как отец принялся гладить его лицо и голову.

— П-прости. Я прятался от кредитора, и новости снаружи до меня не доходили… Я помчался домой сразу, как только узнал, что случилось… Татара, с тобой всё в порядке?

Широко распахнутые глаза Тоцуки прищурились в улыбке.

Он вернулся.

Как только он подумал об этом, его внезапно поразила мысль, что сотни тысяч людей больше никогда снова не вернутся домой.

— Всё хорошо. Я так рад, что с тобой тоже всё в порядке, папа.

* * *

— Король…

Тоцука поставил миску фруктового льда на лоб Суо. Хмурый Суо, спавший тревожным сном, открыл глаза.

— Знаешь, Кусанаги-сан сделал фруктовый лёд.

Тоцука снял миску со лба Суо, когда тот медленно приподнялся наполовину. Сунув миску в руку Суо, Тоцука сел на диван и начал есть свою порцию.

Фруктовый лёд, приготовленный Кусанаги, совершенно не походил на фруктовый лёд из его детства, сделанный из водопроводной воды и сахара. У этого был нежный и ровный лёд и клубничное пюре, покрытое дорогим сиропом.

И всё же каждый раз, как он ел фруктовый лёд, Тоцука невольно в подробностях вспоминал тот день, когда появился кратер.

— Эй, Король.

Что ты делал в день кратера?

Вопрос не сорвался с его губ.

Сила, создавшая этот кратер, теперь спала внутри Суо.

— Фруктовый лёд восхитителен, не правда ли?

Казалось, мягкий голос Тоцуки остудил огонь внутри тела Суо, и он, откусив кусочек фруктового льда, фыркнул в знак согласия.

@темы: перевод, K-Project, Рассказы по K-Project

---

Я корова

#K_Project, перевод. Оригинал тут

Название: Я — корова! Gakuen K Drama CD
Автор: GoRA Pink (Райраку Рэй)
Перевод: Lady Garet
Оригинал: I am a Cow Gakuen K Drama CD Translation, перевод на английский dijehtranslations
Форма: вторичный перевод официальной CD драмы
Размер: мини, ~1400 слов
Пейринг/Персонажи: Кусанаги Изумо, Ята Мисаки, Тоцука Татара, Суо Микото, Ятогами Куро, Исана Яширо, Неко
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Однажды на летних каникулах товарищи из Красного клуба пришли на ферму доить коров и там внезапно встретились с товарищами из Серебряного клуба.
Примечание: Обложка первого тома манги Gakuen K



Что ж, поскольку я на горьком опыте убедился, что не могу творить чудеса с аудиопостами, вот результат сегодняшней тоски: один из треков с компакт-дисков с драмками по «Академии К» (которые связаны с мангой). Трек скопирован и загружен сюда* вашим покорным слугой на случай, если вы так же ленивы, как и я, и не захотите его искать. Как обычно, если найдёте какие-либо ошибки, не стесняйтесь указывать на них!
________________
*Страница по ссылке удалена

Я — корова! Gakuen K Drama CD (Райраку Рэй)

Кусанаги: Молоко в баре Хомра всегда свежее. Кстати, сегодня мы собираемся доить коров на ферме.

Ята: Почему мы должны доить коров в эту чёртову жару…

Кусанаги: Разве это не здорово? Вам велели вести иллюстрированный дневник во время летних каникул, и доение коров на ферме — хорошая тема.

Ята: Старшеклассники, а наше домашнее задание — всё ещё иллюстрированный дневник… Эта немецкая учительница смеётся над нами, что ли?

Кусанаги: Твой классный руководитель — Клаудия, да? Она настоящая красавица…

Тоцука: А, Кусанаги-сан, Ята! Спасибо, что пришли! Ой, а где Камамото?

Ята: Вы не поверите! Тем летом тощий толстяк рассказывал нам, что его подруга детства пригласила его на пляж, и он предпочёл океан, р-р-р!

Кусанаги: А… мелкая подружка Камамото… она довольно страшненькая, судя по тому, что я слышал…

Тоцука: Но помощь от вас двоих — это большое облегчение! После начала летних каникул я взял очень много подработок. Это весело, но в последнее время я стал слишком занят.

Кусанаги: Ты добавляешь ко всем своим увлечениям всевозможные подработки, хех?

Тоцука: Точно. Но если я буду работать на ферме, то смогу обеспечивать школу молоком, и они немного снизят мне плату за обучение!

Кусанаги: Ты заключил такую сделку?! Отлично, в нашем баре мы тоже используем молоко отсюда, и если людей будет не хватать, ты должен будешь пойти и взять его сам! Кстати, где Микото? Разве он не пришёл?

Тоцука: Смотри, вон там.

Кусанаги: Он отправился к коровам и спит в их тени?! Зачем этот парень вообще пришёл…

Тоцука: Он просто съел свой онигири и пошёл спать. Ну что ж, Король есть Король. Держи! Налей сюда молоко.

Ята: Ладно! Жарко, и мне приходится тащиться, но если я должен это сделать, то выдою их изо всех сил!

Тоцука: Будь с ними помягче, хорошо?

Ята: Э-э? Это и есть вымя, хех… Я просто должен сжать его покрепче, верно?

Тоцука: Верно, верно.

Кусанаги: Кто это к нам бежит…

Куро: Стой. Ята, ты ублюдок! Прекрати это бесстыдство!

Ята: О-ой! Куро! Какого чёрта ты вдруг появляешься и бьёшь людей!

Куро: Потому что ты нахально ласкаешь женскую грудь!

Широ: Куро!

Ята: Чего-о-о?! Ж-женская грудь… Это всего лишь корова! О чём ты говоришь?!

Широ: Перестань, Куро, не бей людей ни с того ни с сего, без объяснений…

Куро: Всё равно! Если бы я не поторопился, Ята точно схватил бы её за грудь—

Кусанаги: Кхм… привет? Что всё это значит?

Тоцука: Коровы — самки, так что, возможно, они видели в них девушек…

Куро: Нет, неправда. Нельзя так легко доверять тому, что у тебя перед глазами. Это может выглядеть как обычная корова, но вполне возможно, что она на самом деле настоящая человеческая девушка.

Ята: А?

Широ: Другими словами, Неко сбежала из дома.

Куро: История началась вчера вечером за ужином.


Неко: Спасибо за еду! А-а, я наелась и хочу спать…

Куро: Неко, ты глупая. Ты здесь не только для того, чтобы есть и спать. Хотя бы приведи себя в порядок и надень какую-нибудь приличную одежду!

Неко: У меня сейчас полный животик, и я не могу дви-и-гаться…

Куро: Если будешь спать сразу после еды, то превратишься в корову.

Неко: В корову?

Куро: Точно. С давних пор известно, что такие, как ты, которые только и знают, чтобы наесться и лодырничать, превращаются в коров. И это практически всё, чем ты занимаешься каждый день, как начались летние каникулы. Ты просто ешь, что тебе дают, и бездельничаешь, ешь и ешь, ничего не делая—

Неко: У-у, Куроске, заткнись!

Широ: Ну, ну, перестань, Неко, ты же не хочешь превратиться в корову, верно? Ты должна помочь нам хотя бы прибраться—

Неко: Ага, прекрасно! Это просто прекрасно, если я корова!

Куро: Только не бери в голову. Я сделал анмицу на десерт, но…

Неко: Э?

Куро: …но не могу дать его коровам!

Неко: Я возьму!!!

Куро: А?!

Неко: Я возьму анмицу!!!

Куро: Эй, подожди, не—

Широ: Ах. Анмицу лежит на полу…

Неко: Ой!..

Куро: Тц…

Неко: Ах… К-куроске, я…

Куро: Убирайся.

Неко: А?

Куро: Я не обязан готовить для коров. Это не место для коров. Уходи!

Широ: Куро! Не нужно заходить так далеко!

Неко: Му-у…

Широ: Неко, давай, извинись, как следует—

Куро: Тебя устраивает быть коровой?

Неко: Му-у… Я… корова!!!

Широ: Неко!!!


Широ: Вот как это было.

Куро: С тех пор Неко не возвращалась. Вчера вечером она проявила неуважение к еде, так что я тоже переборщил.

Кусанаги: Ага. Так вы пришли сюда искать Неко? Вы действительно думаете, что она превратилась в корову?

Ята: Да ладно, вы же знаете, что этого не случилось! Может быть, она со своими друзьями или что-то в этом роде! Лучше пойти и спросить Юкизоме.

Куро: Мы уже сделали это. Но, похоже, что Неко там не было. И, кроме того…

Широ: Правда в том, что давным-давно Неко удрала со словами: «Я кошка!!!» — и следующие несколько лет жила как настоящая бездомная кошка. Что если она сейчас делает то же самое…

Куро: Благодаря своим способностям, Неко также может выглядеть как корова.

Ята: Т-тогда… то, что я хотел сжать… и слегка коснулся… было не коровьим выменем, а… г-грудью этой женщины…

Тоцука: Ах, Ята упал в обморок.

Кусанаги: Он такой простодушный…

Куро: И вот как получилось. Простите, но не могли бы вы перестать доить коров, пока мы не убедимся, что Неко не спряталась среди них?

Кусанаги: Ну, ничего не поделаешь, но… Было бы лучше, если бы с нами была Анна… Со своими хрустальными шариками она сразу же нашла бы её.

Тоцука: Хм… О, если так, то наш лидер тоже может это сделать! Король! Коро-оль, просыпайся!!!

Суо: Мрррхм… вы закончили?

Тоцука: Ещё даже не начинали! Король. Ты можешь отличить корову от человеческой девушки?

Суо: Что за… Ты смеёшься надо мной?

Кусанаги: Долгая история, но вполне возможно, что Неко из Серебряного клуба превратилась в корову и сейчас находится на этой ферме.

Тоцука: В любом случае, Король, как насчёт того, чтобы немного напугать?

Широ: А? Напугать?..

Тоцука: Если Король нахмурится и проявит некоторое давление, то сила подобного рода сойдёт на нет.

Суо: Ничего, если я к ним присмотрюсь?

Кусанаги: Это сюрреалистично… Нельзя, чтобы другие клубы это видели.

Суо: Так бесит…

Неко: Мяу-у… Ах, только не это, му-у!

Кусанаги: Эта корова… только что говорила, да.

Куро: Неко!

Широ: Нашлась!!!

Неко: М-му-у-у!

Широ: Она убежала!

Кусанаги: Похоже, её сила тоже на исходе!

Куро: Эта дурочка!.. Она действительно превратилась в корову!

Кусанаги: И если посмотреть в ту сторону, куда она убежала, что-то снова произойдёт!

Куро: Что за дурочка…

Тоцука: Ничего, если я на некоторое время этим займусь и скажу ей, что Куро не сердится? Но я не способен определить, которая из них Неко, поэтому могу говорить с коровами только наугад.

Кусанаги: Это тоже сюрреалистично…

Широ: Э-э… что нам делать, Куро?

Ята: Ну, всё в порядке, даже если Неко здесь нет, не так ли?

Кусанаги: О, Ята, ты вернулся… что у тебя за вид?

Ята: Какой вид?

Кусанаги: Что значит «какой вид»? Ты голый.

Ята: Ну, жарко и одежда слишком тесная…

Кусанаги, Тоцука: О-о-о…

Широ: На этот раз она превратилась не в корову, а в него.

Куро: Эй!

Кусанаги: Ну что ж! Неко — это не наше дело, так что неважно! Верно, Ята?

Ята: Мя—

Тоцука: Точно! Теперь давайте поторопимся и подоим коров, а потом вернёмся в бар Хомра, и Кусанаги-сан угостит нас холодным шоколадным молоком! Я прав, Ята?

Ята: Му-у…

Кусанаги: Сегодня Красный клуб собирается вместе поесть!

не-Ята: Му-у-мяу…

Куро: Ой. Это то место, куда ты должен вернуться?

не-Ята: Но…

Неко: Но…!

Широ: Возвращайся, Неко, и должным образом извинись перед Куро! Хорошо?

Тоцука: Ах, она превратилась обратно.

Кусанаги: Всё-таки она голая. Как и ожидалось.

Широ: Вот, Неко, надень это.

Неко: Куроске… Прости меня?

Куро: Арбуз охлаждается. Давайте быстрее вернёмся.

Неко: Да!

Широ: Ну-у, проблема решена.

Тоцука: Правда! Отлично, отлично. Но прежде чем уйдёшь, верни нам настоящего Яту, хорошо?

Неко: О, я закопала его в сене.

Кусанаги: Я-ята!

Ята: Ха… Что я…

Суо: Не знаю, в чём дело, но почему ты превратилась в корову?

Неко: Ну, мне сказали, что я корова, потому что всё, что я делаю, это ем и сплю…

Суо: Хех… почему же. Кошки — это животные, которые только едят и спят.

Неко: …о! Ты прав! Хе-хе-хе, я… кошка!

Куро: Эй, не слишком радуйся!

Широ: Ну, ну. В таком случае, извините, что побеспокоили вас!

Неко: Дыня, дыня! Дыня, давай съедим дыню, дыню!!!

Куро: Ты и в самом деле…

Кусанаги: Ах… это был бунт.

Ята: Что случилось, что случилось! Всё решили, пока меня не было? Между прочим, почему я оказался в сене?!

Тоцука: Кстати об этом, Король, то, что ты сейчас ешь, это печенье, которое я принёс, чтобы все могли полакомиться им с молоком…

Кусанаги: Ты слишком часто всё делаешь по-своему, ты…

Суо: Я проголодался. Возвращаюсь ко сну. Разбудите меня, когда закончите.

Тоцука: Король?

Суо: …а?

Тоцука: Ты превратишься в корову~

@темы: перевод, K-Project, Рассказы по K-Project

---

Red: твиты о Дне рождения Суо

#K_Project, перевод. Оригинал тут

GoRA Red (Миядзава Тацуки): твиты о Дне рождения Суо

Поскольку меня замучили насчёт перевода твитов о Дне рождения Микото, вот, держите. Твиты Red о Дне рождения Микото.

〆 Дата изменилась, и сегодня 13-е августа, День рождения Суо Микото. Честно говоря, я немного растерялся, когда мне поручили его деньрожденные твиты. Если вы спросите почему, так это потому, что другие ранее уже оставили лучшие комментарии. Но самая главная причина в том, что его время остановилось на Школьном Острове.

〆 Я не могу говорить о будущем, но могу говорить о прошлом, поэтому я немного изменю точку обзора. Это всего лишь моя фантазия, моя прихоть. Близко по времени празднуется Обон(1). Это история о том, что случилось после того, как Суо был поражён мечом Мунакаты.

〆 Я уверен, что после того, как он растворился в белом сиянии, его окликнул знакомый голос. Тоцука. Думаю, что Тоцука сказал ему это со своей обычной улыбкой.

〆 «Ты пришёл немного рановато, Король».

〆 Как и положено, он обвинил его — мягко и деликатно, словно укротитель диких зверей, — ты пришёл слишком рано. Что же тогда ответил Суо?

〆 Может быть, что-то вроде: «Да, извини».

〆 Двое, которые знают друг о друге всё. После этого им, конечно, не нужно было бы ничего говорить. Тоцука понял бы то, что сказал Суо, а тот, возможно, почувствовал себя немного виноватым.

〆 Тогда, я полагаю, Тоцука мог сказать что-то вроде: «Мне жаль». И на этом их разговор бы завершился. Думаю, что для них этого достаточно.

〆 Это всё ещё сугубо личное желание, но я бы хотел, чтобы они устроили небольшой, но оживлённый банкет вместе с Кокуджоджи Дайкаку, который также завершил свою миссию и скончался.

〆 «Давай же, пей, пей, дедуля», «Боже мой, у тебя совершенно нет уважения к старшим», «Точно. Я тебе уже налива-а-аю». Примерно такая оживлённая атмосфера.

〆 Итак, это были мои сегодняшние твиты, выдающие желаемое за действительное. Суо Микото, спасибо за то, что родился!

__________________
(1) Обон (яп. お盆) — день поминовения усопших, его ещё называют «праздником фонарей». Считается, что в это время года души усопших возвращаются к живым и посещают своих родных. Проводится обычно 13—15 августа, в некоторых местах страны 13—15 июля.

@темы: перевод, K-Project, Статьи по K-Project

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Широ и Нагаре

#K_Project, перевод. Оригинал тут

Название: Широ и Нагаре
Автор: GoRA Red (Миядзава Тацуки)
Перевод: Lady Garet
Оригинал: SHIRO & NAGARE (BY MIYAZAWA TATSUKI); перевод на английский Naru-kun
Форма: вторичный перевод официального рассказа
Размер: драббл, 860 слов
Пейринг/Персонажи: Исана Яширо, Хисуи Нагаре
Категория: джен
Жанр: повседневность, пьеса
Рейтинг: G
Краткое содержание: Широ и Нагаре беседуют на дирижабле за чашкой чая.
Примечания: Экстра драма из Blu-rey DVD Box «K - Return of Kings» (2020.08)
Таймлайн: после завершения второго сезона аниме. В текстовом варианте эта драма была опубликована в книге «K All Memories».
Переведено на ЗФБ-22 для команды "K-Project". Арт by @fixlds



Широ: Мне повезло, всё в порядке, потому что отсюда я могу идти один.

Скрип шагов

Широ: Это ночной аэродром, когда вокруг уже никого нет, и он закрыт. Место, где не очень страшно. А, входная дверь открыта. Другими словами...

Скрип шагов

Широ: В приглашении нет имени отправителя. Но нетрудно понять, кто его послал. Оно в симпатичном зелёном конверте. Идите по карте… Я вижу много мелочей. Следуйте к тому месту, где выстроились самолёты. Зайду за них.

Скрип шагов

Широ: И нашёл. Это громадный пришвартованный дирижабль, сияющий мягким ясным светом в темноте ночи, словно духовный поток.

Скрип шагов

Широ: Я вошёл в дирижабль с некоторым напряжением и досадой. Через коридор добрался до жилого пространства. Как и ожидалось, там был человек.

Нагаре: Ну, проходи, Серебряный король.

Широ: Спасибо за приглашение, Зелёный король… Нагаре Хисуи.

Нагаре: Что хочешь выпить? Есть алкоголь. Угощайся чем хочешь.

Широ: Зелёный король, извини за беспокойство… А есть жареный зелёный чай?

Нагаре: Я заранее запросил у искусственного интеллекта наиболее вероятный вариант, который ты выберешь. Как можно пить самый дешёвый жареный зелёный чай?

Широ: От тебя это выражение звучит совсем не как насмешка. Спасибо. Кстати, что это за аромат такой?

Скрип шагов

Широ: Похоже, что дирижабль начал взлетать по-настоящему.

Нагаре: Сегодня вечером я хотел поговорить с тобой и думал о месте, где мы могли бы побыть наедине. В результате решил, что самое подходящее место — небо, где нас никто не потревожит.

Широ: Почему ты сделал дирижабль таким же, как Химмельрайх? Честно говоря, этот дирижабль вызывает смешанные чувства.

Нагаре: Я уже говорил. Я твой фанат. Я всегда хотел попасть на такой дирижабль, которым ты пользовался долгое время.

Широ: Лучшей причины не нашлось.

Нагаре: Это, скорее, моя прихоть. Не возражаешь, если мы будем называть друг друга немного иначе, для того чтобы можно было поговорить неофициально? Сегодня вечером, в эту пору, это промежуточная история этого дирижабля.

Широ: …

Нагаре: Возможно, у меня больше не будет такого шанса.

Широ: Хорошо, тогда как мне тебя называть?

Нагаре: Нагаре подойдёт. Все друзья зовут меня так. Мне это нравится. Как мне называть тебя? Исана Яширо?

Широ: Нет, Широ. Все друзья зовут меня так. Мне тоже нравится.

Нагаре: Что ж, Широ. Если можно, зови меня Нагаре.

Широ: Хорошо, Нагаре. На самом деле я тоже хотел немного поговорить с тобой.

Нагаре: Высота достигла пятисот метров. Как насчёт заменителя жареного зелёного чая?

Широ: Спасибо. Это хорошо. Видеть, как ты вот так идёшь, немного странно и очень волнительно.

Нагаре: Я знаю.

Широ: …

Нагаре: Этот жареный зелёный чай, на самом деле, не самый дешёвый, как ты пьёшь, а немного дороже. Я предпочитаю его.

Широ: Фу-фу. Я этого не заметил.

Нагаре: Широ. Ты ненавидишь меня?

Широ: Я спрошу взаимно. Ты обижаешься на меня?

Нагаре: Безусловно, временами ты меня разочаровывал.

Широ: Честно говоря, мы с Лейтенантом не знали, сможем ли простить тебя за то, что ты охотился за всеми остальными.

Нагаре: А теперь?

Широ: Этот чай очень вкусный. Это может быть дороговато.

Нагаре: Широ. Мы похожи, как бы ты этого ни отрицал.

Широ: Нет, я не хочу этого отрицать. У нас, безусловно, есть сходство, но не во всём.

Нагаре: Мы стремимся к свободе друг от друга. Мы — ненасытный поиск. Потому что мы безгранично верим в возможности людей. Мы хотим быть на расстоянии. Когда находишься на воздушном корабле — у тебя нет пределов. Разве ты всё это время не смотрел на звёзды и небо? Ты думал о том, как они красивы?

Широ: Нет, Нагаре. Когда я был на дирижабле, то считал, что красота — это…

Небольшая пауза

Широ: Это огни города. Свет жизни, направляемый бесчисленным множеством людей. Я завидовал этому и думал, что это прекрасно. Находясь в небе, я всё время смотрел на землю, я был связан с ней. Это меня спасло. К тому же у меня был друг, который построил огромную башню, чтобы помочь мне.

Нагаре: Вот как? Я наконец понял.

Нагаре кивает и улыбается

Нагаре: Я наконец понял. Мы с тобой немного разные. Теперь я больше не жалею об этом.

Широ: Но, Нагаре.

Нагаре: Пришло время сделать круг над Токио и сбросить высоту. Когда ты спустишься, я ещё немного прогуляюсь по ночному небу.

Широ: Но, Нагаре. Есть ли у тебя друзья, живущие на земле?

Нагаре: Да, есть, и я горжусь этим. Теперь волшебный час закончился. Серебряный король, это было весело.

Широ: Верно, Зелёный король.

Нагаре: Не смотри на меня так, Серебряный король. Я…

Светло и мягко

Нагаре: Я просто вышел на очень долгую прогулку.

Широ: Дирижабль, доставивший меня обратно на тот же аэродром, снова поднимается в воздух. В окне Нагаре Хисуи машет рукой. Рядом с ним, посмеиваясь, стоит другой Король, который не появился передо мной. Он плачет.

* * * * *

Экстра драма из Blu-rey DVD Box «K - Return of Kings» (2020.08)

Пояснение:
Было запланировано мероприятие для тех, кто купил «K - Return of Kings», но встречу отменили из-за пандемии, и аудиозапись драмы отправили покупателям по почте. Я написал сценарий для Широ, которого играл Дайске Намикава, и Нагаре, которого играл Кадзуюки Окицу, поскольку они должны были появиться на мероприятии.

Комментарий Миядзавы:
Пандемия сильно ударила по индустрии развлечений. Я молюсь, чтобы ситуация с вакцинацией и т.д. разрешилась к тому времени, когда книга «K All Memories» будет опубликована. Мы также хотим сделать всё, что в наших силах. Кстати, эта работа очень личная. Это моя любимая вещь; я сделал её спокойной, с мотивом «Ночи на Галактической железной дороге».

@темы: перевод, K-Project, Рассказы по K-Project

---

Red: твиты о Дне рождения Широ

#K_Project, перевод. Оригинал тут

Эта информация была опубликована в официальном твиттере GoRA в 2015 году, незадолго до показа второго сезона аниме.

GoRA Red (Миядзава Тацуки): твиты о Дне рождения Широ

У меня сейчас подходящее время, так что вот твиты Красного ко Дню рождения Широ, с пылу с жару. Они слегка напоминают аттракцион, и Красный любит много говорить, но вам понравится (?), наверное.

〆 Добрый вечер. Сегодня у нашего главного героя Исаны Яширо, Широ, День рождения. Он жил один в течение огромного количества лет, если сравнивать с другими персонажами, и это заставляет меня задуматься о том, как он проводил свой День рождения.

〆 За исключением счастливого времени, которое он провёл со своей сестрой Клаудией в Германии, большая часть его жизни, в основном, прошла на дирижабле в полном одиночестве, и, принимая во внимание его личность, возможно, в какой-то момент он даже забыл об этом особенном дне.

〆 В тот момент, когда он перестал любить всё в этом мире, порвал все связи, которые были у него с окружающими, и выбрал полное одиночество, день, когда он родился, стал чем-то бесполезным и недостойным праздника.

〆 Всё, что он делал бы, это смотрел на календарь и думал: «О, ещё один год прошёл». И возможно, в этот день он наиболее остро чувствовал бы всё увеличивающуюся пропасть между своим возрастом и возрастом сестры, которой больше не было в этом мире.

〆 Думаю, с его точки зрения, это ощущалось как то, что он оставил всё позади и двигается дальше.

〆 Теперь, получив эстафету от своего закадычного друга, он должен спуститься с дирижабля ради великой цели. Теперь ему непременно предстоит сражаться. Что Широ увидит? Что он приобретёт? Что потеряет?

〆 Будем считать, что настанет время, когда он встретит свой День рождения, веселясь от всего сердца. Широ, с Днём рождения!

А теперь о текущих новостях (они хорошие!), под катом.

〆 Похоже, в аккаунте GoRA наконец появилось более 5000 твитов! Спасибо за то, что так долго были с нами! Я уже упоминал об этом раньше, но этим летом выйдет твитбук GoRA.

〆 Книга будет представлять собой сборник очень коротких историй, основой для которых послужат те персонажи, о которых мы говорили, и их сочетания с другими персонажами. Участие примут все члены GoRA.

〆 Обложка также будет загружена в наш блог в ближайшее время, так что взгляните, если захотите. На ней будут изображены Широ, Мунаката и Суо, нарисованные Фуэ, тем художником, который создал маскотов для GoRA. Они довольно милые, очень хорошие.

〆 Также ещё одно небольшое объявление. Поскольку приближается дата выхода в эфир второго сезона, мы возобновим наши регулярные твиты каждое воскресенье. Точного часа у них не будет, но кроме меня будут и другие участники, которые расскажут что-то, связанное с К.

〆 В настоящее время это воскресенье, седьмое, тоже будет моим, но, начиная со следующей недели (четырнадцатого), мы будем говорить о персонажах. Возможно, Синий будет первым?

〆 Ну что же, доброй ночи.

@темы: перевод, K-Project, Статьи по K-Project

---

Красивые вещи

#K_Project, фанфик

Название: Красивые вещи
Автор: Lady Garet
Канон: K-Project
Размер: мини, 1748 слов
Пейринг/Персонажи: Мишакуджи Юкари, Отори Сейго (Ивафуне Тенкей), упоминаются Хабари Джин и Мива Ичиген
Категория: джен
Жанр: драма, пропущенная сцена
Рейтинг: R
Предупреждения: описания жестокости
Краткое содержание: Красота или дьявол? Что окажется сильнее в сердце пятнадцатилетнего подростка, который потерял всё, что ему было дорого, и сам стал убийцей.
Примечания: По новелле "K Side: Purple". Написано на ЗФБ-22 для команды "K-Project".



Покинув здание, в котором содержались выжившие после пожара в Ниибангае люди, Юкари вздохнул полной грудью и огляделся. Холодный зимний воздух обжёг ему лёгкие так, словно внутри у него тоже остались одни обгоревшие обломки. Находясь под охраной Скипетра-4, он ни в чём не испытывал недостатка. Работники в синей форме, напоминавшие военных, обращались с ним мягко и предупредительно, как и полагается обращаться с теми, кто пережил большую трагедию. Но всё равно Юкари казалось, что это место больше похоже на тюрьму. Он почувствовал большое облегчение, когда человек, назвавшийся Синим королём, отпустил его.

Поправив перекинутые через плечо ножны, в которых лежал его любимый деревянный меч, Юкари быстрым шагом двинулся прочь. Наверное, это было напрасной предосторожностью, ведь если люди, обладающие суперспособностями, захотят догнать и вернуть его, они непременно это сделают. Однако настоящая причина заключалась не в этом. Юкари просто неприятно было вспоминать, как при взгляде на этого красивого человека, похожего на ясное голубое небо, в нём внезапно пробудилось столь некрасивое желание — убить его. Да, было бы любопытно посмотреть, как сияет яркая душа в то мгновение, когда вся жизнь сосредоточена на острие клинка, но это всё равно не стоило того стыда, который Юкари испытывал при одном воспоминании, что сам едва не предал свои идеалы.

Он действительно не желал мести и войны. Хабари Джин напрасно предлагал ему вступить в ряды своей организации. Даже если вдруг случится так, что Юкари сумеет убить всех членов Ренгоку, хотя и думать об этом просто смешно, — это всё равно не вернёт ему ни сестрицу Саюри, ни Таку-сана, ни Хасэ-сенсея. Все, кто любил его и кого любил он, мертвы, а его родной город Ниибангай лежит в руинах. Месть не вернёт ему погибшего сердца.

Стиснув зубы, Юкари зашагал ещё быстрее. Его путь лежал к железнодорожной станции: он хотел отправиться в горный посёлок, чтобы встретиться с другом его наставника — Мивой Ичигеном. Хасэ-сенсей говорил, что меч Мивы — самое прекрасное, что он видел в своей жизни. И Юкари сейчас просто необходимо было убедиться в этом самому.

Короткая дорога до станции лежала через разорённый Ниибангай, но сейчас район был оцеплен, и солдаты в синей форме Скипетра-4 никого не пропускали. Юкари пришлось свернуть в сторону и идти там, где он раньше никогда не был. Разглядывая незнакомые улицы и дома, он невольно думал о том, что хотел бы ещё раз пройти по родным местам несмотря ни на что.

Он шагал вперёд, размышляя об этом, пока путь ему не преградила толпа людей. В этом районе, оказывается, находилась католическая церковь, и сейчас там шла какая-то особенная служба. Юкари прислушался, пытаясь из доносившихся до него разговоров понять, что происходит.

— Надо же! Неужели сам глава Собора здесь! Всегда хотела на него посмотреть, говорят, он такой красавчик.

— У тебя только одно на уме. А я слышала, что он очень влиятельный. К его советам прислушиваются большие люди, и даже премьер-министр не смеет ему отказывать.

— Это потому, что его преосвященство господин Отори — очень добрый человек. Он всегда думает об интересах простых людей. Как только узнал про пожар в Ниибангае, сразу приехал сюда. Говорят, когда он отслужит мессу по погибшим, то поедет забрать выживших у той организации, что сейчас ведёт расследование. Я уверена, церковь позаботится о них гораздо лучше, чем военные.

— Да, верно. Меня пугают эти люди в синей форме. Наверное, бедным погорельцам будет лучше находиться под защитой Собора. Хотя Ниибангай был тем ещё местом, и иногда мне кажется, что сам Господь покарал его за грехи.

Услышав это, Юкари со злостью прищурил глаза и шагнул вперёд, заставляя женщин расступиться. Заметив его перепачканный сажей рюкзак и ножны, перекинутые через плечо, они ахнули и в испуге шарахнулись в стороны. Не глядя больше на них, Юкари уверенно двинулся к церкви — туда, где из распахнутых настежь дверей доносились звуки заупокойной мессы. Он шёл свободно: люди, плотно набившиеся во двор, при взгляде на него сразу замолкали и расступались. «О боже! — донёсся откуда-то из толпы голос, полный жалости и страха. — Бедный мальчик, пережить такой ужас…»

Юкари пропустил эти слова мимо ушей, словно они не имели к нему никакого отношения. Сейчас его занимало только одно: кто этот человек, который по окончании службы должен был забрать всех выживших с собой? Не поменяют ли его несчастные соседи одну тюрьму на другую? И неужели то, что Хабари Джин отпустил его сам, стало для него большой удачей? Ему хотелось знать это.

Под сводами церкви царил таинственный полумрак. Звуки незнакомого инструмента завораживали торжественной красотой. Юкари помнил из учебников, что этот инструмент называется «органом», но прежде он никогда не слышал его звучания. Впрочем, в католическом храме он тоже ещё ни разу не был. Медленно пройдя по центральному проходу сквозь ряды скамей, на которых сидели прихожане, Юкари замер напротив алтаря со статуей Девы Марии.

У алтаря стоял священник — ещё совсем молодой человек в церковном облачении. Его лицо было ясным, голос — ласковым, а глаза излучали удивительный и прекрасный свет веры. Одет священник был довольно скромно, учитывая то, сколько народу сейчас собралось послушать его мессу. И вообще он не производил впечатления богатого и влиятельного человека, главы большой организации. Удивлённо отметив это про себя, Юкари перевёл взгляд на статую.

Дневной свет, пробиваясь сквозь витражную розетку, падал на неё разноцветными бликами, и от этого казалось, что Дева Мария не мраморная, а живая. Юкари зачарованно смотрел на неё, не в силах оторвать глаз. Ему казалось, что он грезит.

«Обещай мне одну вещь, — сказала однажды сестрица Саюри. — Если возможно, не причиняй себе вреда». Они сидели в Ханаварабэ вдвоём, и Саюри была сильно рассержена, увидев, что тело Юкари всё в синяках после тренировки с мечом. Тогда он сказал: «Обещаю», — только чтобы успокоить её, потому что сам не верил в то, что это возможно. Травмы неизбежны — так говорил Хасэ-сенсей, и так думал он сам. Но в тот момент, когда он отрубал настоящим стальным мечом огненную ладонь монстра, когда вспарывал ему горло и смотрел, как чужая кровь льётся вниз, смешиваясь с лужами на асфальте, где-то в глубине его сознания звучал нежный голос Саюри: «Юкари-чан всегда должен оставаться чистеньким»… Она спала, когда он уходил. В то утро они так и не успели попрощаться.

Юкари сжал кулаки, вспомнив, как стоял у горящих обломков бара Ханаварабэ, из которого вышел всего полчаса назад. Как с бессильным отчаянием смотрел на полыхающее пламя, понимая, что Саюри там, внутри, и что она, скорее всего, уже мертва, а он ничего не может с этим поделать.

Потом он вспомнил другую картину: мёртвый Така-сан за стойкой своего бара «Крепкие парни». Его грудь пробита, а сердце вырвано огненной рукой монстра. Но даже после своей смерти Така-сан не прекратил заботиться о Юкари: ту странную саблю, которая в конце концов спасла ему жизнь, он нашёл рядом с телом своего старшего товарища. Как она там оказалась? И как сам Юкари смог вовремя обратить на неё внимание, ведь он практически ничего не видел и не чувствовал от отчаяния. Закрывая глаза человеку, который всегда любил и оберегал его, Юкари словно вновь слышал его голос: «Я рад, Мишакуджи-чан. Ты нашёл то, что полностью тебя захватило». Эти слова Така-сан произнёс на прощание в тот вечер, когда они виделись в последний раз. И это было сказано про меч.

Теперь вся жизнь Юкари была заключена в его мече. Он пойдёт вперёд, прорубая мечом дорогу в собственное будущее. Да, он пойдёт вперёд несмотря ни на что. У него больше нет дома, а сердце умерло, но внутри всё ещё горит одна страсть — желание видеть красивые вещи, — и она поведёт его дальше. Перед смертью Хасэ-сенсей сказал: «Ты можешь пойти куда угодно». Первый человек, который показал ему что-то по-настоящему прекрасное…

Иссин Хасэ не был идеально красивым человеком. С самого первого дня знакомства Юкари чувствовал в нём какую-то неправильность, внутренний надлом. Так может выглядеть однажды разбитая и криво склеенная чашка. Но иногда, особенно в те моменты, когда Хасэ-сенсей держал в руках деревянный меч, его сияние казалось просто ослепительным. И в те минуты, когда он с обожжённым лицом и сгоревшей до половины рукой поставил на меч весь остаток своей жизни, защищая Юкари, он был красив, как ангел, спустившийся с небес. Этот обычно неуклюжий и неловкий гигант словно танцевал на грязной улице, залитой кровью и засыпанной пеплом. Лёгкий, изящный — он двигался так, что невозможно было оторвать глаз. Юкари уже сейчас чувствовал, что до конца своей жизни не сможет забыть эту картину. Это было прекрасно до слёз!

Орган вдруг смолк, и Юкари, отгоняя видения, огляделся.

Перед ним стоял тот самый священник, который всего лишь несколько минут назад нараспев читал молитвы на незнакомом языке. Они смотрели прямо друг на друга. Наверное, священник, как и люди во дворе церкви, едва взглянув на него, сразу понял, кто он такой. Но поскольку начинать разговор первым было невежливо, Юкари просто поклонился в знак благодарности за мессу по погибшим. Священник понял его жест.

— Моё имя Отори Сейго, — сказал он. — Могу ли я чем-то помочь тебе, мальчик?

— Благодарю вас, господин, я не нуждаюсь в помощи.

Священник слегка покачал головой.

— Обязанность церкви — заботиться о тех, кто попал в беду. И если тебе некуда пойти…

— Я могу пойти куда угодно, — прервал его Юкари с лёгкими нотками раздражения в голосе.

Он не любил, когда к нему относились как к ребёнку. А сейчас вдобавок почувствовал, что обычная досада от того, что кто-то пытается ограничить его свободу, словно открывает внутри какую-то новую дверь, выпуская на свет непонятное и опасное существо. «Если вера для вас является главной опорой, — вдруг отчётливо подумал он, глядя прямо в глаза священнику, — что вы будете делать, когда потеряете её?» Священник вздрогнул и отступил на шаг. Казалось, он прочёл его мысли. Пауза между ними натянулась, словно невидимая нить, и чем больше проходило времени, тем острее Юкари чувствовал, как внутри у него разверзается бездна. Именно это странное, не зависящее от его воли нечто часом раньше подкинуло ему мысль о том, что было бы интересно посмотреть, как умрёт Синий король Хабари Джин.

Едва Юкари подумал об этом, как сразу внутри всколыхнулось ощущение жгучего стыда и наваждение рассеялось. Тряхнув головой, он склонился перед священником в глубоком поклоне.

— Благодарю вас за заботу, господин Отори, — вежливо произнёс он. — Я зашёл сюда только потому, что здесь очень красиво. Но мне уже пора. Прошу прощения.

Вслед за этим Юкари сразу повернулся и, не оборачиваясь, вышел из церкви. И конечно же, он не видел, как поражённый до глубины души священник прошептал ему вслед одними губами: «Дьявол… Господи, спаси этого ребёнка!»

Миновав толпу у входа, Юкари огляделся в поисках верного направления и быстрым шагом двинулся в сторону железнодорожной станции. Странное существо, которое теперь обитало внутри него, уже второй раз за этот день обнаруживало своё присутствие. Но Юкари не хотел о нём думать. Шагая вперёд, он вспоминал торжественные звуки органа и чистый свет, льющийся сквозь церковные витражи на статую Девы Марии. Да, это место действительно показалось ему красивым, так что священнику он не солгал. Сколько прекрасных вещей ему ещё суждено увидеть в жизни? Юкари шёл вперёд, и мысли об этом наполняли его сердце болью и радостью.

@темы: фанфик, K-Project

---

Жертва для Змеиного бога

#K_Project, фанфик

Название: Жертва для Змеиного бога
Автор: Lady Garet
Канон: K-Project
Размер: мини, 1287 слов
Пейринг/Персонажи: Ятогами Куро, Мива Ичиген, Мишакуджи Юкари
Категория: джен
Жанр: драма, приключения
Рейтинг: G
Краткое содержание: Жертвоприношение — дело опасное, здесь всегда что-то может пойти не так.
Примечания: По новелле "Black & White". Источник вдохновения. Написано на ЗФБ-22 для команды "K-Project"



Эхо людских шагов гулко разносилось в тихом морозном воздухе. Тропа вилась узкой лентой сквозь предгорья и убегала дальше — через сосновый лес к потаённому храму в горах. Туда, где обитали духи, и куда никто не отваживался ходить.

Людей было немного — около десятка, и двигались они медленно, соотнося свой шаг с шагом ребёнка, который шёл впереди на некотором отдалении от прочих. Это был мальчик лет семи, худой и бледный, одетый в заношенное тряпьё. Он двигался с трудом, то и дело спотыкаясь и останавливаясь, его хриплое дыхание и надсадный кашель тоже отдавались эхом в тревожной тишине. Несомненно, ребёнок был болен, однако никто из взрослых, шедших вслед за ним, не проявлял сочувствия. Наоборот, их лица казались словно окаменевшими, и за этим нарочито суровым выражением скрывался тайный страх. Они до смерти боялись как этого ребёнка, так и того, что им сейчас предстояло совершить.

Мальчик двигался всё медленнее и вдруг, снова споткнувшись и закашлявшись, упал.

— Эй, Ангел Смерти, пошевеливайся! — грубо прикрикнул на него высокий мужчина, от которого разило спиртным. — Змеиный бог не любит ждать.

— Да, дядя.

Мальчик послушно попытался подняться, но ноги уже совсем не держали его, так что, сделав несколько нетвёрдых шагов, он снова упал. Они давно оставили за спиной последние дома города, однако до кромки леса было ещё довольно далеко. К тому же смеркалось, а из туч, казавшихся здесь особенно низкими и зловещими, начал падать снег.

— Нет, не дойдёт, — послышался сзади замирающий от страха женский голос.

Человек, которого мальчик назвал «дядей», обернулся и жёстко бросил:

— Как это, не дойдёт? Это же демон, который только притворяется маленьким и беспомощным. Но на самом деле он уже убил и свою родную семью, и приёмную. И вас всех убьёт, потому что вы мои соседи. Я очень сожалею, что был так добр, приютив это адское отродье. Нам всем грозит опасность, и теперь у нас есть только один выход: отдать его Змеиному богу. Может быть, получив в жертву демона, Змеиный бог наградит нас богатством и удачей.

А потом, подойдя к лежащему на земле мальчику, мужчина с силой пнул его ногой.

— Поднимайся!

Пытаясь сдержать стон, мальчик едва смог приподняться на четвереньки, как тут же снова упал. Стоявшие поодаль люди откликнулись на это тревожным гулом голосов.

Между тем уже совсем стемнело. Метель усиливалась. Чёрная кромка заповедного леса, которая в сумерках ещё виднелась вдали, теперь совершенно исчезла за стеной падающего снега. Но вдруг в этой белой пелене забрезжил свет. Яркий огонёк стремительно приближался, и когда из ветра и метели соткались очертания двух фигур, все люди с криком ужаса отпрянули назад. И только мальчик по-прежнему остался лежать на том же месте, обратив к небу измождённое лицо с красивыми чёрными глазами.

Змеиный бог сам пришёл за своей жертвой.

Прямо по воздуху, окружённые ореолом сияющего света, к ним навстречу двигались два человека. Впереди шёл мужчина в традиционном кимоно и шляпе, по виду — обычный сельский житель. Однако его изящество и спокойные манеры, а также тонкое одухотворённое лицо, выдавали человека благородных кровей. Он держал в руках красный бамбуковый зонт, на котором вспыхивали и пропадали, беспрестанно меняя свои очертания, какие-то затейливые узоры. За мужчиной следовал юноша, одетый в яркую футболку и штаны со множеством кармашков. Его крашеные волосы трепал ветер, а взгляд раскосых глаз был похож на острое лезвие клинка. Если бы эти двое просто появились где-нибудь в суете городского праздника, никто не обратил бы на них внимания. Но сейчас они, сияя, парили над землёй среди ночи и метели, и их вид не позволял усомниться в том, что это — боги, принявшие человеческий облик.

— Вот он, ребёнок будущего, — произнёс сияющий мужчина, опускаясь на землю рядом с мальчиком. Голос его был мягким, а в глазах таилась нежная грусть.

Юноша тоже опустился вниз и с любопытством склонился над жертвой.

— Вы предвидели это, учитель?

— Ох, да. — Змеиный бог смущённо кашлянул, словно бы извиняясь за то, что не успел прийти сюда пораньше. А потом осторожно взял мальчика на руки и, завернув его в полу своего кимоно, прижал к груди. На столпившихся в отдалении людей никто из них, казалось, не обращал внимания.

Мальчик слабо шевельнулся в его руках.

— Пожалуйста, не надо, — послышался его умоляющий голос. — Не прикасайтесь ко мне. Оставьте меня здесь, я приношу всем лишь несчастья.

Змеиный бог покачал головой.

— Всё хорошо. Теперь тебе больше никогда не придётся голодать и умирать от холода. А те слова — не более чем ложь.

По губам юноши, стоявшего за его плечом, скользнула нехорошая усмешка.

— Да, этот ребёнок совсем не похож на Ангела Смерти. Интересно, откуда в них столько ненависти, если они уже давно разделили между собой его наследство? — сказал он, бросив быстрый взгляд в сторону людей, столпившихся в отдалении. И неожиданно добавил: — Скажите, учитель, это ведь нехорошо — оставлять в пустом доме зажжённую лампу?

— Да, это опасно. Может случиться пожар.

Сказав это, Змеиный бог крепче прижал к себе мальчика, повернулся и снова зашагал по воздуху — обратно, в сторону леса. Юноша-ученик последовал за ним, насмешливо заметив напоследок:

— Ай, как печально!

Только когда ореол света, окружавший их фигуры, растворился среди метели, испуганные люди начали потихоньку приходить в себя. Неужели их рискованная затея удалась? Змеиный бог принял в жертву одного лишь демона, а все остальные остались живы. Значит, можно больше не опасаться проклятия Ангела Смерти. Тогда нужно поспешить домой: возможно, там их уже ждёт достойная награда. И с радостным гомоном они бодро зашагали назад, в сторону города.

Да, награда действительно ждала их. Только не та, которую все ожидали.

Первое, что они увидели, подходя к городу, было яркое зарево, окрасившее небо в багровый цвет. Такое могло случиться только при большом пожаре, если бы горело сразу несколько домов. Когда люди наконец добежали до места, то стало окончательно ясно: Змеиный бог покарал их, ведь это горело их собственное жилище. Пожарные, уже закончившие свою работу, сказали, что причиной, возможно, стала масляная лампа, которую кто-то не загасил перед уходом. Масло вытекло, загорелось, и огонь, раздуваемый ветром, быстро перекинулся на соседние дома.

Только теперь, рыдая на пепелище, все эти люди наконец-то поняли, что означали те странные слова, которые произнесли на прощание Змеиный бог и его ученик. Но исправить уже ничего было невозможно, так что им оставалось лишь благодарить богов за то, что вместе с имуществом те не отняли у них и саму жизнь.

* * * * *

За чертой заповедного леса у подножия горы, на которой находилось древнее святилище Змеиного бога, раскинулась небольшая деревушка. Жизнь в ней текла размеренно и тихо. Сейчас люди пережидали большую метель внутри своих домов, занимаясь повседневными делами.

В одном из домиков на окраине деревни склонились над постелью больного мальчика двое — мужчина в кимоно и юноша в одежде, которую обычно носит молодёжь в городах.

— Вот и хорошо, — удовлетворённо произнёс мужчина, прикладывая к горящему лбу мальчика освежающий компресс. — Думаю, болезнь Куро не затянется надолго. Интересно, захочет ли он заниматься с мечом, когда поправится? Как ты думаешь, Юкари?

Юноша улыбнулся, поправляя мальчику одеяло.

— Если Ичиген-сама уже решил тренировать его, то он, безусловно, станет превосходным мечником. А может быть, даже поэтом.

Мужчина по имени Мива Ичиген рассмеялся, его серые глаза брызнули лучиками тёплого света.

— А-ха-ха, ты заметил! Ну, значит, пусть будет так.

Но вдруг лицо его приняло серьёзное и немного торжественное выражение. Он сказал:

— Юкари, пожалуйста, сходи утром к нашей соседке Ватанабе-сан, попроси у неё свежей рыбы и молока. Завтра я хотел бы отправиться в храм Змеиного бога, принести ему жертву и поблагодарить за помощь. В конце концов, ведь это он подарил мне второго сына, а тебе — младшего брата. Такую заботу нельзя оставить без ответного приношения.

Юноша по имени Мишакуджи Юкари поклонился.

— Да, Ичиген-сама. Будьте спокойны, о Куро я тоже позабочусь.

Переглянувшись, они кивнули друг другу так, как это могли бы сделать только очень близкие родственники, понимающие друг друга с полуслова. Мива Ичиген не являлся Змеиным богом, как решили те недалёкие люди, чьи сердца находились под властью жадности, страха и суеверий. Но он был Бесцветным королём, обладающим талантом предвидения, способностью управлять гравитацией и бесценным даром поддерживать равновесие в мире.

И сегодня он передал часть своей огромной силы мальчику по имени Ятогами Куро для того, чтобы спасти его жизнь.

@темы: фанфик, K-Project

---

Сила фансервиса

#K_Project, фанфик

Название: Сила фансервиса
Автор: Lady Garet
Канон: K-Project
Размер: драббл, 759 слов
Пейринг/Персонажи: Фушими Сарухико/Ята Мисаки, Мунаката Рейши, Авашима Сэри, Бензай Юджиро
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Мунаката считает, что на концертах агентства Scepter-4 Promotion не хватает фансервиса
Примечания: По официальной альтернативной ветке канона «Айдолы К» (Idol K). Если вам что-то кажется, то вам не кажется. Иллюстрация - официальный арт.
Написано на ЗФБ-22 для команды "K-Project"



— Не кажется ли вам, коллеги, что на наших концертах не хватает фансервиса?

Авашима и Фушими, меньше всего ожидавшие услышать от своего президента такие слова, с тревогой переглянулись. А Мунаката с улыбкой продолжил:

— Я размышлял о том, каким образом нашим конкурентам из агентства Homura Entertainment удаётся так быстро довести публику в зале до состояния исступлённого восторга, и пришёл к выводу, что они просто стараются потакать тайным желаниям своих фанатов.

— Э-э, Капитан, вы имеете в виду случай, когда президент Хомры Суо Микото вышел на сцену в грязной майке, рваных джинсах и домашних тапочках? — осторожно спросила Авашима. При этом щёки её подозрительно порозовели. — Он ещё сказал, что перед выходом нечаянно уронил на себя мороженое и даже не успел извиниться за это перед Анной-чан, так сильно торопился начать своё выступление. Помню, девушки в зале тогда едва не падали в обморок от умиления.

— Но ведь это было так эффектно, — лукаво прищурился Мунаката.

Фушими мрачно вздохнул и заметил вполголоса:

— Готов поспорить, что господин Суо просто чуть не проспал время своего выхода на сцену. И в мороженое Анны вляпался только потому, что она оказалась единственным человеком, который догадался его разбудить. Эта Хомра — просто сборище раздолбаев и бездельников. Удивляюсь, как их агентство вообще остаётся на плаву столь долгое время.

— Ну-ну, Фушими-кун, не стоит быть таким серьёзным! — добродушно рассмеялся Мунаката. — Ещё немного, и мы решим, что ты им просто завидуешь. Не правда ли, Авашима-кун?

Авашима покраснела окончательно, но всё-таки нашла в себе силы, чтобы твёрдо глянуть в лицо начальнику.

— Капитан, если речь зашла о фансервисе, то, может быть, вы дадите мне помощника? Понимаю, что в нашем агентстве я — единственная женщина-айдол, но мои юбки с каждым концертом становятся всё короче, так что я уже чувствую себя на выступлениях довольно неловко.

— Ойя? В самом деле? — Мунаката, казалось, был удивлён. — Ну, тогда я сам готов помочь в этом вопросе. Как вы думаете, зрителям понравится, если я выйду на сцену в трусах с принтом моего последнего пазла?

Услышав столь экстравагантное предложение, Авашима и Фушими в ужасе шарахнулись в разные стороны.

— О нет, только не это! — простонали они в один голос.

— Пожалуйста, Капитан, не позорьте нас!.. — жалобно добавила Авашима.

— Не самая лучшая идея, чтобы зрители думали, будто во главе Скипетра-4 стоит извращенец, — мрачно подхватил Фушими.

Мунаката растерянно протёр очки и обвёл своих подчинённых взглядом, в котором сквозило искреннее удивление.

— Вы так считаете? Ну, в таком случае, Фушими-кун, может быть, у тебя есть какое-нибудь предложение?

Чувствуя, как краска стыда в свою очередь начинает медленно заливать его лицо, Фушими резко бросил:

— Нет. Я вообще против фансервиса! — и стремительно вышел из кабинета.

* * * * *

Концерт, организованный агентством Scepter-4 Promotion, уже начался, когда Фушими вдруг узнал о том, что в зале инкогнито присутствуют их вечные соперники из Хомры. Эту новость принёс Бензай, исполнявший роль конферансье: он клятвенно уверял, что видел в одном из первых рядов рыжую шевелюру Яты.

На лице Фушими отразилась явная досада.

— Что же ты раньше молчал? — сердито цыкнул он. — Я бы нашёл способ устроить этим Красным достойную встречу.

Бензай на это только развёл руками.

— Никто не знает, как они здесь оказались. Персонал на входе был предупреждён, и наши сотрудники не видели, чтобы они проходили через турникет.

— Никакого толку от вас, — пробормотал Фушими, безнадёжно махнув рукой.

Сейчас он действительно ничего не мог с этим поделать, потому что Бензай уже отправился объявлять его выход. И всё же мысль о том, что Ята будет наблюдать за выступлением, помимо воли наполняла тело Фушими адреналином. Он криво усмехнулся сам себе и, одёрнув концертный мундир, решительно шагнул вперёд.

Сцена ослепила его огнями и оглушила восторженным рёвом толпы. В этом пёстром, сверкающем и орущем месиве совершенно ничего невозможно было разглядеть. Едва осознав это, Фушими почувствовал сильное разочарование. Но в наушниках уже звучала фонограмма его песни, и через несколько секунд…

Вдруг Фушими, повинуясь какому-то тайному инстинкту айдола, очаровательно улыбнулся зрителям и, сексуальным движением поправив гарнитуру, стал проворно расстёгивать пуговицы концертного мундира.

— Вы ведь ждали этого дня? — провозгласил он, обнажая плечо. Зрители на секунду замерли от неожиданности, а потом всё пространство вокруг взорвалось восторженным визгом. Но Фушими уже «поймал волну» и не собирался останавливаться на достигнутом.

— Сегодня я буду петь только для вас! И первую песню посвящаю всем девушкам, которых зовут Ми-са-ки!

Снятый пиджак полетел на пол, и Фушими, слегка приподняв майку и двигая бёдрами в такт музыке, начал петь.

Зал неистовствовал! Хотя со сцены невозможно было разобрать детали, однако Фушими показалось, что какая-то девушка с огненно-рыжими волосами, сидевшая в первых рядах, упала в обморок.

«Так вот она — сила фансервиса!» — краем сознания отметил он, посылая залу воздушный поцелуй. Даже если эта маленькая месть настигла совершенно не того человека, на которого была направлена, то уж на премию от Мунакаты можно было рассчитывать в любом случае.

@темы: фанфик, K-Project

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

#K_Project #Shoujo_Kakumei_Utena, фанфик

Название: Лифт
Автор: Lady Garet
Каноны: K-Project, Shoujo Kakumei Utena
Размер: драббл, 423 слова
Пейринг/Персонажи: Исана Яширо/Кокуджоджи Дайкаку
Категория: джен
Жанр: character study, ангст, кроссовер
Рейтинг: G
Краткое содержание: Так было заведено от начала времён: перед решающим сражением каждому из них нужно было войти в этот лифт.
Примечания: Написано на ЗФБ-22 для команды "K-Project"



Так было заведено от начала времён: перед решающим сражением каждому из них нужно было войти в этот лифт. Интересно, Лейтенант тоже входил сюда, когда он покинул его в далёком 1945-м? Это было бы слишком глупо, хотя…

Широ на секунду закрыл глаза, попытавшись представить странную картину: в то самое время, как он прощается с земным существованием и поднимается в небо на дирижабле, перед его другом распахиваются створки этого лифта. Невольно вздрогнув, Широ решительно сделал шаг вперёд.

Дверцы лифта захлопнулись за его спиной, и кабина плавно заскользила вниз. Что теперь? Заметив в углу низкий табурет, он машинально опустился на него и сразу же уперся взглядом в зеркало. Оттуда на него смотрели встревоженные, полные бесконечной горечи глаза, и собственное лицо вдруг показалось чужим, так же как и форма студента Академии Ашинака. Исана Яширо — кто этот парень на самом деле? Неужели он сам?

— Смотри глубже!

Незнакомый голос был низким и бархатным. Он, вероятно, доносился из динамика, скрытого в стенке лифта, но тело Широ неожиданно завибрировало так, будто это был глас самой преисподней… или голос его совести. Пожалуй, сейчас это почти одно и то же, так не всё ли равно?

— Я предал человека, который был моим единственным другом. И сделал это именно в тот момент, когда ему больше всего нужна была моя помощь.

— Глубже…

— Я отказался от жизни, не желая принимать тот дар, о котором просил — бессмертие. Я мог бы исправить многое из того, что натворил, когда пробудил силу Дрезденского сланца. Но вместо этого я трусливо сбежал, свалив ответственность на дорогого мне человека и заставив страдать невинных людей.

— Ещё глубже…

— Сестру уже не вернёшь, но если бы я только знал, что она — всего лишь первая жертва в этой страшной цепочке смертей! Впрочем, стоит ли врать себе сейчас? Я не знал этого, да. Но уже тогда догадывался. Просто не хотел смотреть в глаза такой правде. Иначе мне пришлось бы вместе с ней принять и своё бессмертие, и то, что за всё содеянное рано или поздно придётся нести ответственность.

Широ вновь внимательно посмотрел на своё отражение. Странный голос молчал.

— Это так?

Ответа не было. Только где-то за стенками лифта слегка пощёлкивали невидимые механизмы, приводящие всё в движение.

— Почему ты молчишь? Скажи, неужели я действительно ещё могу что-то изменить, хотя с тех пор прошло ужасно много времени? Тогда мне бы хотелось начать прямо сейчас! Ведь я обещал Лейтенанту, что больше не буду убегать от своей судьбы.

Кабина вдруг качнулась в последний раз и замерла. Дверцы распахнулись, в лицо Широ хлынул яркий свет, и само пространство ответило ему голосом его старинного друга Кокуджоджи Дайкаку.

— Иди вперёд, Вайсман. Путь для тебя уже приготовлен.

@темы: кроссовер, фанфик, Shoujo Kakumei Utena, K-Project